Зона отчуждения - Андрей Ливадный

Взорам людей, только что очнувшихся от сверхглубокого сна, предстала безрадостная картина: они находились на чуждой планете, их корабль, расколовшийся на несколько частей, явно уже не мог выполнить функции первоначального убежища, большая часть техники пришла в негодность или оказалась недоступной из-за сильной деформации переборок и палуб.

Атмосфера чуждой планеты, ворвавшись через разломы в корпусе, смешивалась с воздухом корабля, системы безопасности, не умолкая, сообщали о повреждениях и обнаруженных экзобиологических микроорганизмах, что приводило растерянных и подавленных людей в состояние паники.

Те, кто не заболел и не умер в первые недели после катастрофической посадки, все же сумели извлечь часть оборудования из поврежденного корабля и погасить его реактор. Ни о каких глобальных машинных преобразованиях зоны посадки уже не могло быть и речи.

Из трехсот тысяч уцелела едва ли четверть, чья иммунная система сумела справиться с внезапной атакой чуждых микроорганизмов. Эти люди, ослабленные болезнями и лишениями, не захотели оставаться подле зловещего места крушения. Здесь все напоминало о трагедии, не было сил даже на то, чтобы предать земле тела погибших, — этим занимались машины, а люди, образовав небольшие группы, сформированные по случайному принципу, решили уходить прочь от обломков колониального транспорта в надежде вернуться сюда позже. Поделив между собой извлеченные из корабля припасы и технику, они углубились в сельву, где начали Новую жизнь в окружающих влажных зарослях, схожих с давно исчезнувшими на Земле джунглями…

Шли годы, складываясь в десятилетия, и в очаговых поселениях появились первые дети. Люди, сохранив толику знаний, постепенно приспосабливались к местной биосфере.

В этих условиях вновь включились дремавшие до сих пор эволюционные процессы Словно время обратилось вспять, и для старшего поколения людей, покинувших урбанизированные города-муравейники истощенной прародины, вновь началась борьба за выживание вида, где побеждал сильнейший. Они понимали, что влажная сельва полна нераскрытых еще опасностей, и потому, используя спасенную с места крушения колониального транспорта аппаратуру, старались уберечь своих детей от воздействий экзовирусов, проводя эксперименты с местными животными, у которых они позаимствовали некоторые специфичные приемы работы иммунной системы, и на генном уровне привили их своему потомству…

В результате, спустя столетие после трагической посадки, во влажной Кьюиганской сельве жили около ста тысяч человек, разбросанных по многочисленным локальным поселениям. Потомки колонистов еще хранили частицы знаний и технологий, бок о бок с ними сосуществовали машины, но сами люди разительно изменились, скорее внутренне, чем внешне.

Это нельзя было назвать деградацией, хотя их жизнь, напрямую связанная с местной природой, могла показаться примитивной Новые обитатели Кьюига не полагались на земные культуры растений, они использовали исконные виды, среди которых горький опыт их предков выделил наиболее совместимые с человеческим метаболизмом формы.

Механизм накопления полезных эволюционных мутаций, включившийся в борьбе за выживание и усиленный путем лабораторных воздействий, сделал четвертое поколение колонистов уже вполне приспособленным к жизни в сельве. Природа чуждой планеты изменила их психологию и внешний облик, — конечно, люди остались людьми, они не превратились в монстров или уродов, но отличить обитателя северного материка, где благополучно развивалась техногенная цивилизация, от коренного жителя сельвы уже не составляло труда.

Они по-прежнему не знали о существовании друг друга, развиваясь каждый по своему пути, когда, спустя столетие, на Кьюиг совершил посадку третий колониальный транспорт, — один из последних, стартовавших из Солнечной системы в рамках так называемого «Первого Рывка».

Он благополучно приземлился на побережье малого, покрытого сельвой материка среди прибрежных холмов.

Выбор места посадки не был случаен: совершая орбитальный облет планеты, колонисты третьей волны могли со всей очевидностью наблюдать развивающиеся города, расположенные на территории большего по площади северного материка. Не желая ни вливаться в существующую цивилизацию, ни вступать с ней в территориальный конфликт, новые поселенцы избрали для посадки побережье южного материка, покрытого, как им казалось, девственными зарослями непроходимых джунглей.

На колониальном транспорте «Ризенберг» прилетели люди решительные, хорошо понимающие свою цель, оснащенные значительно более совершенной планетопреобразующей техникой, которая за полстолетия существенно эволюционировала в результате ужесточающихся с каждым годом требований к комплектации колониальных транспортов. За долгий период колониального бума количество желающих покинуть Землю резко сократилось, и теперь корабли строились уже не массово, а под определенного заказчика.

В данном случае транспорт был построен и оснащен по заказу русско-немецкого союза — неформальной организации, члены которой в условиях полного смешения исторических рас и народностей пытались сохранить чистоту генофонда двух древних европейских народов.

Единственным способом отгородиться от влияния субкультуры и смешения генофонда городов-муравейников была иммиграция с Земли на новую гипотетическую родину, где представители двух образовавших временный союз народов могли бы вновь разделиться и сосуществовать, храня свои традиции и чистоту наследственности.

Колониальный транспорт «Ризенберг» успешно преодолел аномалию космоса и совершил посадку на Кьюиг в районе левобережья узкого пролива, среди поросших кустарником холмов.

В сотне метров от берега начиналась дикая и враждебная сельва, но это не смущало людей, покинувших Землю не от отчаяния, как это было во времена стартов первых колониальных транспортов, а осознанно, с вполне конкретной целью. Новые колонисты тщательно готовились к встрече с чуждой биосферой, которую они изначально планировали превратить в неосуществимый на Земле рай.

Большинство колонистов еще спали в своих низкотемпературных камерах, а грузовые аппарели корабля уже открылись, и на побережье двинулась планетопреобразующая техника.

Машин было несколько типов, они разнились между собой как по внешнему виду, так и по специализации: одни начали вгрызаться в склоны холмов, чтобы соорудить в недрах естественных возвышенностей первичные бункеры-убежища для пробуждающихся людей, другие были призваны стерилизовать так называемую «зону посадки» на широкой полосе фронта, начинающегося от места приземления, третьи должны были преобразовать мертвое пространство в очаг новой, совместимой с человеческим обменом веществ жизни.

Спустя неделю после посадки, когда началось пробуждение первой партии колонистов, сотни машин уже стирали чуждую человеку природу, превращая непроходимые заросли в белесую субстанцию, которая медленно оседала на землю, словно пепел.

Следом двигались почвоукладчики — сложные многотонные машины, совмещающие в себе несколько функций. Бульдозерные ножи выравнивали грунт, расположенные за ними приспособления срезали верхний слой почвы, перемешанной с прахом уничтоженной сельвы. Эта субстанция попадала в специальные бункеры, где грунт стерилизовался, а затем обогащался культурами земных бактерий.

Следом за почвоукладчиками, оставлявшими за кормой полосы перерожденной земли шириной в десять метров, двигались посевные машины, высаживающие в подготовленный грунт семена специально разработанных сортов травы, которая своими всходами была призвана окончательно закрепить успех, изменив экологическую структуру отвоеванного у сельвы участка.

Планетопреобразующие машины продвинулись в глубь материка на пятьдесят-семьдесят километров, прежде чем на них обратили внимание люди, за сто с небольшим лет сумевшие приспособиться к жизни в сельве.

Все началось внезапно, хотя конфликт стал неизбежен, еще в ту пору, когда последние партии колонистов на борту «Ризенберга» только пробуждались, а группа почвоукладчиков, вырвавшаяся вперед относительно основной массы планетопреобразующих машин, уничтожая сельву, обратила в прах не только непроходимые заросли чуждой флоры, но и расположенный среди них небольшой форпост иного человеческого сообщества.

Чуткие приборы разведки при орбитальном зондировании планеты не смогли выявить сотни очаговых поселений, скрытых под непроницаемым пологом сельвы, и потому планетопреобразующие машины, не имея особых инструкций, продолжали свое движение вперед.

Последующие события походили на внезапный кошмар.

Все произошло в течение одних суток, когда из глубин сельвы внезапно появились вооруженные отряды людей и андроидов, которые попросту сожгли большинство планетопреобразующих машин.