Бора-Бора - Альберто Васкес-Фигероа

«Разрази тебя бог!..» Тапу еле сдержался, чтобы не произнести это вслух, и лишь зло стиснул зубы. Он в очередной раз понял, что является не более чем обыкновенным самонадеянным глупцом, почему-то решившим, что когда-нибудь станет великим навигатором.

Все утверждения Мити Матаи соответствовали истине. Великий навигатор никогда не ошибался, и несчастный Тапу лишился покоя, время от времени называя себя последним дураком. Он прекрасно понимал, что все знания Мити Матаи – следствие огромного опыта и почти нечеловеческих наблюдательных способностей.

Как мог нормальный человек среди множества туч, скользящих по горизонту, заметить одну-единственную, стоящую неподвижно?

И как мог нормальный человек догадаться, что глубина и морское волнение остаются неизменными?

Не иначе тут не обошлось без колдунов!

Или магии? Магии, которая позволяла древним полинезийским мореплавателям превратиться в абсолютных хозяев трети всей планеты.

Окружность Земли по экватору составляет триста шестьдесят градусов. И из этих трехсот шестидесяти градусов сто двадцать точно соответствуют расстоянию, которое отделяет берега Новой Гвинеи от Перу.

Таким образом, полинезийцы царствовали над третьей частью мира, и помогала им в этом та самая «магия», что поражала Тапу Тетуануи, мечтавшего, так же как и Мити Матаи, тоже стать «колдуном» и открывать затаившиеся под облаками острова. Он страстно желал научиться угадывать, к какому виду принадлежит тот или иной из островов или по плеску волны определять присутствие земли за пятьдесят миль от нее.

Однако, несмотря на то что предполагаемый остров находился от них в пятидесяти милях, капитан «Марара» отказался взять на него курс и предпочел следовать прежним, пока не обошел землю с севера.

Только тогда с наступлением темноты, поймав попутный ветер, он повернул на девяносто градусов.

В полночь он приказал ставить все паруса и, когда до рассвета оставалось около двух часов, отдал команду убрать их. Первые проблески зари застали их в полумиле от берега, и они увидели, что остров действительно представлял собой вулканический конус, резко поднимающийся из океанских глубин. Края его будто кто-то подрезал ножом, и только в одной бухте, защищенной небольшим мысом и находящейся с подветренной стороны, раскинулся покрытый черным песком пляж. Мыс этот выступал из-за грозных скал, резко контрастируя с голубыми водами океана и формой своей напоминая огромный палец.

К тому моменту, когда солнце окончательно взошло над горизонтом, они уже обошли остров вокруг и убедились, что вокруг не видно больших катамаранов, на которых к Бора-Бора приплыли дикари. Немного погодя они поняли, что остров населен не моряками, так как все жилища располагались не на берегу, они прятались в глубине непроходимых зарослей, уходящих в глубь острова.

Мити Матаи совершил ловкий маневр и приблизился на сто метров к черному пляжу, постоянно держа форштевень в направлении океана, а всех людей – на веслах на случай внезапного отхода.

Не прошло и получаса, как Мити Матаи в который уже раз доказал, что обладает поистине нечеловеческим чутьем. Из зарослей выскочило около полусотни хорошо вооруженных воинов. Они неистово кричали и угрожающе размахивали копьями, с явным намерением прогнать пришельцев. Члены команды «Марара» с помощью жестов попытались объяснить аборигенам, что пришли с миром, они дули в раковины и даже звонили в свой драгоценный колокол, но все их попытки ни к чему не привели.

Единственное, чего они добились, так это того, что при звуках корабельной рынды негостеприимные жители на несколько минут оцепенели от страха. А потом обрушили на судно град из камней и копий, к счастью не достигавших цели.

– Что теперь будем делать? – задала вопрос Ваине Ауте. – Как видно, они не хотят иметь с нами ничего общего.

– Это ясно, – согласился Мити Матаи. – Но также ясно и то, что они ничего общего не имеют с дикарями, напавшими на нас. Их кожа темнее, а их татуировки, как мы видим, более простые.

Действительно – насколько можно было рассмотреть на расстоянии – плечи и ноги воинов украшали блеклые татуировки, не имеющие ничего общего с почти полностью покрывавшими тела варваров геометрическими рисунками.

Спокойно поразмыслив и придя к выводу, что местные жители ни под каким предлогом не позволят им высадиться на острове, главный навигатор приказал принести хранимую в корзине кожу дикаря и велел растянуть ее на скрещенных палках.

– Мне нужен доброволец, который бы отнес ее на мыс и установил бы там палки, – сказал он.

– Я пойду! – вызвался Роонуи-Роонуи. – Это моя обязанность!

– Нет, – удержал его Мити Матаи. – Ты военачальник, и твоя обязанность руководить нами в бою. – Он повернулся в сторону одного из холостяков, тоже поднявшего руку. – Иди ты, но будь осторожен. Если увидишь, что они приближаются, немедленно возвращайся.

Доброволец вошел в воду, держа натянутую на палки кожу словно штандарт, и поплыл, высоко держа ее над головой, чтобы с берега могли хорошенько рассмотреть его страшную ношу. Он доплыл до места, где воины не могли его достать, воткнул шесты между камней и тут же вернулся.

Местные жители не сразу подошли к коже, но когда решились, то их радости не было предела. Вначале они что-то яростно выкрикивали, а потом отошли и принялись о чем-то совещаться на берегу. Перед этим каждый посчитал своим долгом плюнуть на «знамя».

Капитан «Марара», внимательно за ними наблюдавший, догадался, что они пришли к согласию: тот, кто содрал кожу с их врага, – их друг.

Один за другим воины острова молча отошли под кокосовые пальмы, растущие на пляже. Рядом с кожей остался их безоружный вожак.

Только после этого он жестами дал понять, что позволяет катамарану приблизиться.

Тут уж Роонуи-Роонуи не позволил никому заменить себя и, бросившись в воду, размашисто поплыл к вожаку.

Переговоры были успешными, но закончились не скоро, так как местный диалект сильно отличался от языка жителей южной части Тихого океана, но у некоторых слов все же были общие корни, и парламентариям в конце концов удалось договориться.

Роонуи-Роонуи объяснил причину своего прибытия и рассказал о жажде мести, раздиравшей грудь, каждому члену экипажа «Марара». А его собеседник сумел объяснить, что люди, покрытые татуировками с головы до пят, всегда являлись их кровавыми врагами и были по сути своей жестокими головорезами, раз в пять-шесть лет неожиданно нападавшими на остров, уводящими их жен и дочерей, без сожаления убивающими всех, кто оказывал им сопротивление.

Их называли Те-Оно, или Барракуды, так как, подобно этим рыбам, дикари всегда нападали толпой и не щадили даже самых слабых. Он также добавил, что отвратительные варвары во время некоторых церемоний в качестве религиозного обряда практикуют каннибализм.