Невидимые узы - Жан-Франсуа Паск
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Виктуар была так ошеломлена, что не сразу продолжила печатать. Она отметила, что госпожа Пивто решила рожать «анонимно», этим и ограничилась. Делестран пришел ей на помощь:
– Господин Пивто, не все из рассказанного мы можем занести в протокол. Мотивация вашей жены и ваши переживания не имеют отношения к делу, хотя мы с лейтенантом потрясены услышанным. Полагаю, вам неизвестна дальнейшая судьба девочки?
– Я даже имени отца не знаю! И никогда не хотел знать. Как я уже говорил, меня исключили из… процесса.
– Вы подтверждаете, что ваша жена родила двенадцатого октября две тысячи первого года?
– Да, в этом я уверен. Она не захотела, чтобы я поехал с ней в роддом, разрешила только вызвать такси. Вернулась наутро, сказала мне, что все прошло нормально – и, следовательно, все кончено.
– Последний вопрос, господин Пивто. Вы знаете, где рожала ваша жена?
– Да, в Университетском госпитале Неккера. Я спросил – на тот случай, если мне понадобится срочно связаться с ней, – и она сообщила название, сказав, что больше мне ничего знать не нужно.
– Я бесконечно вам признателен, господин Пивто. Моя коллега распечатает протокол, и вы его прочтете. Если захотите внести изменения, мы это сделаем, и вам останется только подписать его.
Филипп Пивто удивился, что все закончилось.
– Думаете, это может объяснить исчезновение моей жены?
– Честно говоря, пока не знаю, но зацепка достаточно интересная, и мы будем проверять след, как только вы нас покинете.
Филипп Пивто вытер слезы и посмотрел сыщику в глаза.
– Позвольте спросить вас об одной вещи, майор…
– Конечно, пожалуйста.
– Обещаете, что это останется между нами?
Делестран хотел бы дать слово, но как быть с процедурой… Многие получат доступ к информации. Тем не менее Пивто необходимо успокоить.
– Я обязан хранить тайну и сделаю это.
– Благодарю вас и прошу об одном: найдите Селин как можно скорее. Я, несмотря ни на что, люблю эту женщину и пропаду без нее.
– Мы делаем все возможное. Позвольте сказать, что проявленное вами мужество свидетельствует, с одной стороны, о глубине вашего горя, а с другой – о величии души. Прочтете и подпишете?
* * *Рассказ человека, раздавленного чувством множественной вины, стал тяжким испытанием и для Филиппа Пивто, и для полицейских. Как после случившегося жить достойно и вернуться к нормальному существованию, пытаясь скрыть от всех легший на душу мрачный груз? Следователям нередко было больно видеть подобное саморазоблачение. Оставалось продолжать расследование, чтобы не отравиться ядом жалости. Сосредоточившись на деле, Виктуар сумела подготовить двухстраничный протокол, не исказив содержания и выдержав форму. Она использовала слова несчастного мужа на редкость гладко и не в ущерб серьезности содержания.
Делестран выглядел озабоченным. Подобно шахматисту, предугадывающему ходы, он почувствовал неувязку. В совпадения майор не верил, но по ходу допроса то и дело мысленно возвращался к «своему» трупу. Жорж Бернар, искавший сына, пересекся с Пивто и «анонимными родами». Было ли это знаком судьбы? Все выглядело очень неопределенно, но у него появилось чувство, которого следовало опасаться. Нельзя придавать вес интуитивной истине. Он предпочел промолчать, чтобы не засорять расследование, хотя странная мысль не пожелала убраться вон.
* * *Филипп Пивто поставил подпись на листах протокола, не сделав ни одного замечания. Могло показаться, что фатализм поглотил этого человека. Делестран попросил Клер Рибо заняться им. Он теперь видел реальную пользу от работы психолога в отделе и не мог не чувствовать вины, вспоминая, как в прошлом люди, вышедшие после допроса из его кабинета, ощущали себя брошенными.
Еще одна чашка кофе заполнила паузу. Клер Рибо появилась очень быстро. Вид у нее был подчеркнуто участливый. Делестран решил, что так она заранее готовится к продолжению беседы. Имелась еще одна причина, о которой она сообщила майору, попросив Бомон проводить Филиппа Пивто в свой кабинет.
Клер связалась с Ксавье Лакруа и убедила его приехать в отдел как можно скорее. Делестран изумился: неужели причина та же? Она молча кивнула. Снова «анонимные роды»! Уходя, она сказала, что связалась и с Франсуа Бельфоном.
Он отказывался прийти, что означало одно: этот человек невосприимчив к ее доводам. Или занял оборонительную позицию. Из этого нельзя сделать никакого вывода, и все же…
– Спасибо вам, Клер.
– Не за что, майор.
Она удивилась, что он назвал ее по имени, но не решилась спросить: «А вас как зовут?»
* * *Делестран и Бомон обедали в кафе рядом с 1-м отделом судебной полиции, чтобы побыстрее вернуться, если появится Лакруа, и старались не обсуждать дела: перерыв так перерыв! Они все больше нравились друг другу, не считая нужным говорить об этом. Странно, они всего два года работали вместе, а чувствовали себя пожилой супружеской парой. Кто сильнее восхищался другим? Откуда они оба взялись?
Бомон покорил широкоплечий мужчина, который сдерживал клокотавший в нем гнев. От него исходила сила, одновременно дикая и доброжелательная. Он взял ее под свою большую медвежью лапу – возможно, как дочь, которую ему не посчастливилось иметь. Она узнала об этом совсем недавно. Когда Виктуар спросила почему, майор ответил едва заметной улыбкой и покачал головой, чтобы уравновесить укрощенную временем печаль. Почему этот ответ так ее расстроил? В манере держаться присутствовало то достоинство, которого она не встречала ни у кого другого.
Бомон не задумываясь ответила утвердительно, когда он пригласил ее на ужин к себе домой, как только они раскроют дело. Никогда за всю его карьеру никто из коллег не приходил к нему в гости. Поначалу жена очень его укоряла, говоря: «Дом не святилище», а потом привыкла. Виктуар понравилось, что шеф поддразнивает ее, когда он, как хитроумный папаша, желающий выудить информацию, сказал, что она, конечно же, может взять с собой возлюбленного. Молодая женщина знала, что
