Пресвитерианцы. Вторая армия - Василий Кленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Один корабль?
— Точно не знаю, — стушевался командир. — С берега сообщили об одном. Моряки, понятно, все спали в такую погоду, редких стражников перебили быстро, но сейчас Чинъёновы парни уже дают им отпор.
Несмотря на сложность ситуации, Наполеона снова кольнуло это упоминание сумасшедшего Ри Чинъёна. Уже сколько месяцев флотом руководит Белый Куй, а все моряки (да и сам Куй) продолжают считать себя людьми старого «адмирала». И вот даже «сухопутные крысы» из полка Сука так же думают.
— Я уже послал за Дуболомами, — продолжал отчитываться деятельный ротавачана. — Надеюсь, скоро они подойдут. Зря все-таки их казармы так далеко поставили.
«Зато возле полигона! — мысленно проворчал Наполеон и задумался. — А в такую погоду от мушкетеров толку мало. Кромешная ночь, всюду вода — порох быстро отсыреет. Им придется врукопашную идти — а в этом они не сильны. Эти диверсанты, кто бы они ни были, наверняка опытные бойцы…».
— Надо отменить этот приказ. Пусть Дубовый полк соберется по тревоге и займет удобные рубежи. На всякий случай. А вот ты собери свою роту и помоги морякам. На одном корабле много врагов приплыть не могло. Нужен просто кулак опытных бойцов для окончательного разгрома.
Командир роты пожал плечами и принялся скликать своих людей. Часть находилась в караулах, еще с десяток он оставил при генеральской особе, а остальные восемьдесят бойцов выстроил в колонну и повел вниз по дороге, к побережью, к пристаням. Прямо в разгорающуюся грозу.
Наполеон с грустью вглядывался в огоньки на берегу — два или три судна явно горели. Насколько сильные они получат повреждения? Если только такелаж спалят — это мелочь. А вот если корпуса прогорят… И так пришлось бросить почти всех корабелов на переоборудование ударной эскадры под пушки. Строительство «революционного» килевого корабля резко застопорилось. А с этой диверсией его совсем придется забросить.
— Сиятельный!
Наполеон не ответил. Он видел сам. Видел, как резкая вспышка молнии высветила склон горы. По которому бежали люди. Десятки людей и десятки бликов на железных доспехах.
Воины.
А когда воины бегут прямо к резиденции по горе, в обход удобной дороги — это может означать только одно: воины вражеские.
— Сигнальте тревогу! — выкрикнул Наполеон окружающим. — Отходим к штабу!
Тревожно загудела труба — такая глухая и невыразительная среди шума и свиста бушующей стихии. У генерала под рукой десяток стражи и вдвое больше самых разных людей, многие из которых толком не умеют обращаться с оружием. И ведь сам себя оголил!
А враг приближался. Неведомые диверсанты бежали в полной тишине, и с каждой вспышкой молнии блеск доспехов становился всё ближе. Генерал со свитой уже подошел к зданию — слишком хлипкому, чтобы оно могло стать надежной защитой — как вдруг пугающая тишина за спиной прервалась шумом схватки.
— Это стражи! — завопил кто-то из слуг. — Они вернулись!
Наполеон вгляделся в прерывистую картинку, появляющуюся лишь при вспышках молний: и верно! Ротавачана то ли сигнал тревоги услышал, то ли сам что-то заметил — но он развернул свой отряд и в последний момент атаковал диверсантов. Могучие враги (а в сравнении с чосонской стражей стало видно, насколько велики и могучи эти загадочные нападающие) развернулись, и возле штабной площади, прямо на склоне развернулась яростная схватка.
— Надо на помощь идти! — воинственно встряхнул своим хвандо кто-то из стражей, но его быстро погасил испуганный вопль.
— Смотрите!
Не все диверсанты сцепились с вернувшейся стражей. Совсем немного — может, два-три десятка — обошли ее стороной и продолжали свое неумолимое движение к убегающей свите и генералу. Их заметить было не просто: никаких блестящих доспехов, темные мешковатые одежды, замотанные лица. Наполеон вспомнил, что уже встречался с такими — воины без чести. Тайные убийцы синоби. Сейчас, правда, они бежали убивать вполне себе явно. Хоть, и тихо.
— Бегом в дом!
Свита генерала не успевала укрыться за дверями до того, как синоби стали готовы атаковать. Трое стражников выбежали вперед, чтобы их задержать, но задержали они только четыре-пять диверсантов. Остальные оббегали препятствие и стремительно догоняли убегающих. Очередной стражник просто захлопнул двери снаружи, спасая тех, кто успел вбежать внутрь. Уже через пару вдохов створки начали яростно дергать снаружи. Вскоре, начали раздаваться мерные тяжелые удары — синоби выбивали дверь каким-то бревном. В то же время маленькое бумажное окошко под потолком снаружи прорвали — и маленькая тяжелая стрелка впилась в шею зазевавшегося слуги.
— Внутрь, господин! — испуганно закричали уцелевшие стражи и потащили генерала по коридорам.
Глупо: внутренние стены дома тоненькие, их пинком проломить можно. Атакуй, откуда хочешь. Правда, следующую атаку никто не угадал. Наверху что-то грохнуло, и с разрушенной крыши с дымом и едким запахом сиганули сразу три синоби. Наполеон выхватил саблю — бежать уже некуда. Все диверсанты сразу кинулись к нему, хотя в комнате находилось человек семь или восемь. Двоих это и подвело — стражники перехватили их в полете. Третий — мелкий и юркий — уклонился и атаковал Наполеона двумя короткими, прямыми, как обрубыши, мечами.
Пользуясь преимуществом в длине клинка, генерал держал убийцу на расстоянии и хорошенько полосанул по плечу. Сабля разрезала ткань, но рана не появилась — похоже, синоби как-то защищали свое тело. В следующий миг спина Наполеона уперлась в стену, а короткие мечи несколько раз глухо стукнули по груди. Вымоченный в соленом растворе кожаный нагрудник (без которого «старик Ли Чжонму» никуда не выходил) отлично выдержал удары.
«Один-один, гаденыш» — мысленно прорычал Наполеон.
В следующий миг на уцелевшего убийцу накинулись все, кто оставался на ногах. Только вот из дыры в крыше лезли новые.
Нестройный грохот перекрыл шум грозы. Тело в черном рухнуло неуклюже на пол, наполняя комнату кровавыми брызгами и криками боли.
Дуболомы пришли. Хван Сан завершил сражение.
До утра перебили всех. Здоровяки-ямабуси (а во главе атаки шли именно эти буддистские мастера индивидуального боя) полегли быстро, забрав с собой около сорока стражников. А вот бесчестных синоби ловили долго. Поняв, что до генерала им не добраться, те. кто выжил, попытались раствориться в горах на островке. К несчастью для них, небо начало сереть, а гроза пошла на спад. Тем не менее, эти бойцы-невидимки умудрялись найти укрытие за любым камнем. Ноконошима, вроде бы, и крохотный остров,
