Легионер. Дорога в Помпеи – 2 - Валерий Александрович Гуров

нужен резонанс — сюда бы стражу, с кем так удачно начали спорить перед въездом в город… Вот где спичку кинуть! Так бы полыхнуло, а при наиболее удачном раскладе, вовсе бы взорвалось! А какой повод присоединиться: разногласия между стражей и рабами! Между властью и угнетенными! Между свободными и заключенными!

Бить надо сюда. Особо нет других вариантов.

И из набившего оскомину лозунга «Свобода, равенство, братство» можно слово посередине убрать. Оно все равно не сработало, и ни к чему хорошему не привело по итогу. А вот свобода и братство… Вполне.

Так что прямо сейчас мне нужен был повод развязать конфликт и желательно, чтобы он вспыхнул между гладиаторами и охраной.

Так что — ждем возможность, а далее начинаем действовать, когда возможность появится.

— Куда идешь, красотка, давай я тебе кое-что покажу… — я тут про бунт, а у гладиаторов приоритеты совершенно поменялись. Если дать еще посидеть, то кроме вина добавятся еще и девочки, что в корне убьет малейшее воинственное настроение. Слишком уж мужчины расслабятся и не захотят драться, а секса у них не было очень давно. Женщины всегда так действуют: либо становятся причиной войны, либо причиной ее завершения.

Так как девочек было на первый взгляд много, то и поводов для ругани не оставалось — то одна, то другая присаживались к гладиаторам, поглаживая их по мускулистым плечам, и поощрительно смеясь, когда руки воинов на проверку проводили по их телам, пока скрытым легкими туниками.

А я же моргнул, вначале не поверив своим глазам. На меня шла моя «старая знакомая» по Помпеям, которая в ту ночь так замечательно мне помогла!

По ее глазам я понял, что был узнан, но улыбка на хорошем личике не поменялась. Просто девушка игриво извернулась от тянущихся рук, и якобы неловко упала на мои колени. Да так и осталась, поерзав, чтобы устроиться поудобнее.

— Откуда такая красавица в этих краях? — нарочито громко спросил я, не выделяясь из образа подгулявшего гладиатора, отмечавшего победу. И пользуясь случаем, полапал девицу, переворачивая ее таким образом, чтобы можно было и пошептаться, и вопросов бы это не создало ни у кого, кто мог за нами наблюдать.

— О, герой, я шла всю жизнь именно к тебе! С самого Крита, я добиралась на…

— Быках, — подсказал сбоку один из гладиаторов, вспомнив про Европу, и наш стол заржал как кони, а проститутки присоединились к смеху, помня о том, что «клиент всегда платит, тогда и прав».

— Как зовут тебя? Неужели звать Европой? — сквозь улыбку спросил я, своим вопросом показывая, что «я тебя не знаю и не видел, и ты меня тоже».

— Я Атика, господин, но вы можете звать меня и Европой, если вам будет угодно… — девушка призывно облизнула губки, и я покивал, не выбиваясь из образа.

Я же краем глаза отметил, что в зале добавилась парочка охранников, видимо, чтобы девчонок не потрепали больше необходимого. Итого: восемь вооруженных человек на почти сорок невооруженных гладиаторов. И при этом стоит отдавать себе отчет, что сорок — это всего. А кто пойдет за мной — тех меньше. Пока что… Пока.

— Что же ты такой нерешительный, мой господин, или я вам не нравлюсь? — Атика потянулась в моих руках, показывая «товар лицом», а я в упор посмотрел на то, что мне так прекрасно презентовали. И потянулся губами к ее шее якобы с поцелуями, крепче прижимая к себе.

— Ты что тут делаешь? — прошептал я девушке на ушко, пока она изображала удовольствие от мною изображаемых ласк.

— Тебе помогаю, попросили меня, — прошептала она в ответ, а потом грациозно оседлала мои колени, упираясь руками в плечи и глядя глаза в глаза. Поерзала, повиляв задницей, и наклонилась, благополучно закрывая от всех наши лица своими длинными волосами.

Мои руки гладили ее бедра и талию, пока она сняла с себя маску кокетливой жрицы любви, и вполне серьезно и доступно объясняла ситуацию.

— Сегодня складывается отличный шанс для твоего плана, мне нужно тебе помочь, пока они не разошлись по комнатам, — прошептала Атика.

— И как ты собираешься это сделать? — я не то что ей не поверил, но представить, чем мне может помочь проститутка в поднятии бунта — тоже понять пока не мог.

— А вот так. Смотри, — усмехнувшись, она якобы в порыве удовольствия резко и внезапно откинулась назад на моих ногах, рассчитывая, что я ее удержу за бедра, и вскинула руки, чтобы поправить растрепавшиеся волосы.

Я ничего делать не стал, понял куда проститутка клонит. Каупона не была предназначена для такого количества людей. А уж когда почти на каждого второго добавилась еще и проститутка, за столами сидели не просто в тесноте, а как сельди в банке.

И резкое порывистое движение Атики дало эффект упавшей доминошки. Сосед справа дернулся с чашей в руках, расплескав вино на окружающих. Те дернулись, не желая и не заказывая душ из вина. Сосед слева был увлечен игрой в кости с напарником напротив, а от локтя проститутки двинул рукой стол, и кости, уже упавшие на столешницу, перевернулись еще раз, и вместо победы получилось поражение.

Из-за нашего стола вскочила большая часть, недовольная вином, двинутым столом, упавшими костями… Их можно было бы еще успокоить, угомонить и заставить сесть обратно, свернув все в шутку, но Атика…

— Господин, это не оплачено! — завизжала она, вскочив с моих ног, бонусом задев ногами тех, кто остался сидеть. И тогда вскочили уже они, получив чувствительный удар пятками, с желанием хотя бы по заднице, но отдать удар за удар.

Но тут оружие достали охранники проституток, принимаясь бесцеремонно протискиваться сквозь толпу мужиков, и среагировав на визг своей подопечной.

А такая бесцеремонность не понравилась многим. Кто-то, перепив, махнул рукой в ответ, существенно заехав стражнику по почкам. Охранник дал сдачи, а вот это уже не стали терпеть стражники гладиаторов.

Пользуясь суматохой, я подхватил со стола окорок и стукнул ближайшего гладиатора из конкурирующей школы по голове, пока тот не ожидал. При этом благополучно не высовывался, так что наши конкуренты видели только сам факт коварного нападения, но не кто это сделал в толпе.

И понеслось…

Агрессия, злость, усталость, страх — все, что усиленно гасили в гладиаторах вкусной едой, алкоголем без ограничений и любовными ласками женщин, снова все вспыхнуло ярким пламенем. И полыхнуло. Моей задачей теперь было направить все это дело в