Последняя из рода Леер - 5 - Ольга Ильина

— Твои появления становятся традицией, не находишь? — проговорил он, едва завидев меня. А я не ответила. Удивительно, но сейчас я вообще ничего не чувствовала. И впервые, наверное, посмотрела на него без призмы своей любви. Он показался мне совсем другим. Это был больше не мой Рейвен. Его место занял повелитель, тот, кого я не знала, да и не хотела знать.

Он поднялся, немного нахмурился. Я даже не сразу поняла, что в кабинете он был не один. Акрон посмотрел на меня и побледнел весь.

— Мила…

— Жива. Пока.

— Тогда…

Я не ответила и посмотрела на повелителя.

— Мне нужен ответ лишь на один вопрос, а потом я уйду из твоей прекрасной жизни, надеюсь, навсегда.

Он дернулся, но я даже внимания не обратила. Заметила, но осталась равнодушной.

— Что за вопрос?

— Где мой Грегор? — почему-то я была уверена, что именно им убили Лисс. Не знаю, может, это интуиция или моя хваленая всеми проницательность, но я была абсолютно уверена, что найдя атами, я найду убийцу.

— У меня.

— У тебя. Где? В коробке, в сейфе, где?

— В моей спальне в шкатулке.

— Хорошо.

Больше мне ничего не требовалось. Я свернула в северный коридор, пересекла еще два и остановилась аккурат у его спальни, где когда-то проснулась после того ужасного ритуала единения. Подергала ручку, но дверь, к моему удивлению не поддалась, хотя и магии на ней никакой я не ощущала. Интересно, а как слуги ее убирают? Или повелитель настолько подозрительный, что сам предпочитает махать метелкой? Я представила эту картину: повелитель раком моет пол, повелитель стирает пыль с верхушки шкафа и — смертельный номер — повелитель перестилает постель. Жесть! Простите, это нервы.

Ведь на самом деле ему достаточно щелкнуть пальцами и вся грязь исчезнет, постель сама собой застелется, а пол заблестит идеальной чистотой без всякой тряпки.

К моему удивлению, меня догнали.

— Это не та спальня, — все так же холодно и до зубного скрежета равнодушно поведали мне. Правда и я уже научилась играть в эту игру. Поэтому развернулась, окатила и его не менее ледяным взглядом и произнесла, растягивая слова:

— И где же ваше высокородие предпочитает почивать?

В ответ глаза слегка блеснули, растеряв на мгновение все свое равнодушие, и мне протянули руку. Я перевела удивленный взгляд с руки на лицо.

— Переходом быстрее, — пояснили в ответ.

А я немного занервничала. Одно дело, когда нас разделяет почти непреодолимое расстояние, другое, когда почти касаешься груди лицом. Впрочем, стоило только вспомнить о моей умирающей дочке, как внутри поднялась непреодолимая волна холода, гнева, равнодушия и даже брезгливости какой-то. Поэтому я уверенно схватила руку, и мы провалились в провал перехода.

Едва коснувшись ковра в комнате, куда он меня притащил, сползла на него, пытаясь справиться с тошнотой. Вот же! Так и не привыкла к этим головокружительным переходам. А этот стоит, кривит губы. Наверное, недоволен тем, что моя скромная персона отвлекла его от великих дел.

Ладно. Сейчас дело. Я огляделась. Совсем скромное жилище. Пара кресел, кровать, куда ж без нее, шкаф, чайный стеклянный столик и непонятно откуда взявшийся письменный стол у окна.

— Иногда в кабинете бывает слишком многолюдно.

И с чего это решил пояснить? Я ведь не спрашивала.

— Где ты взяла это платье?

— А что? Слишком шикарно для меня?

— Да нет, — все же снизошел до ответа он.

А я пожала плечами:

— Украла. Так что не удивляйся, если к обеду к тебе заявится какая-нибудь знатная адеонка с требованием поймать воровку. Можешь даже вернуть ей платье, когда я свои тряпки найду.

— Твоя одежда тоже здесь, — равнодушно ответил он, чем несказанно меня удивил.

— Фетишизмом балуемся?

— Просто подумал, что в чужих руках твои амулеты могут быть опасны.

Выкрутился. Лицемер. Да не думал ты ни о чьей безопасности. Так и хотелось крикнуть ему в рожу и посмотреть хоть на какую-то реакцию. Но нет. Все та же равнодушная маска. Все тот же повелитель.

— И где же мое добро?

Он открыл шкаф и в самом деле достал чистую и выглаженную рубашку, жилет просторные штаны, куртку на застежках, мой меховой плащ, и, о радость, сапожки. Конечно, не такие прекрасные, как те эльфийские, но добротные, все еще мягкие, теплые и как раз по ноге. Я бросилась переодеваться. Думала, отвернется, хотя бы ради приличия, но нет. Что ж, если ты хочешь поиграть, так я могу. Выпрямилась. Взглянула в глаза и начала расшнуровывать корсет на платье. А потом оно сползло уже ничем не удерживаемое к моим ногам, и все это время я смотрела в его глаза, чтобы не пропустить момента. Не пропустила. Глаза лишь на мгновение заволокла тьма, та самая, которую видела в них в наши маленькие моменты и столь не частые встречи, тогда, когда мы оба рисковали и приоткрывались друг другу. И вот теперь я увидела тень той самой страсти. Зачем? Хотела убедиться, что не совсем он зачерствел? И тот же вопрос, зачем?

Я отвернулась первой. Не могла больше выносить. Поспешно оделась, застегнула сапоги и начала заплетать волосы в косу, чтобы не мешала. А он положил руки мне на плечи. Провел вдоль всей длины и переплел мои пальцы со своими. Коснулся губами волос, вдохнул запах. А меня все мучил этот вопрос: Зачем? Зачем он все это делает?

— Так что там с Грегором?

Руки отпустили и отступили на несколько шагов, позволяя вздохнуть.

— Он здесь, в шкатулке.

Я подошла к письменному столу так, чтобы нас разделяло как можно большее расстояние.

Он сам открыл крышку, и я взглянула. Грегор, как и Сапфир, был действительно там, вместе с моими змейками и всем прочим, что я ему дарила. Но сейчас меня интересовал только Грегор. Я взяла его в руки. Такой же жестокий порой и грозный, как и хозяин души, заключенной в нем. На нем не было следов крови или чего-то еще похожего, но простейшее заклинание для меня и очень сложное для других сделало свое дело. Оно позволило не увидеть, но коснуться событий и узнать его последнюю жертву.

Он снова почувствовал ее близко. Жаль, что Акрон был в этот момент рядом, да и пиратский сидр был непозволительно далеко. Друг мог что-то почувствовать. Зацепиться за отголоски, которые он так тщательно скрывал, и тогда весь его план пошел бы к черту. Но нет. Акрон не заметил. Все его чувства сейчас были направлены на нее. С ней что-то случилось, что-то плохое. Он видел это по глазам, в которых сейчас царили молнии, по залегшим под ними теням, по слишком напряженной позе. Вся она была страшно напряжена. Казалось, достаточно коснуться, и взорвется.

— Твои появления становятся традицией, не находишь?