Царь горы - Вадим Панов

Юсур быстренько сделал пару шагов назад, заложил руки в карманы и демонстративно отвернулся.

— Да, Франц… да… Я хотел поговорить… — Де Лаэрт помрачнел. — Я все понял.

Убрал телефон в карман. Выдохнул короткое ругательство. Томба высокомерно усмехнулся:

— Что-то не так?

— Мы уходим, — буркнул Гуго.

— Скатертью дорога.

— Но передай Биджару, что его ждут большие неприятности.

— Оставь ему записку.

Де Лаэрт зарычал, сжал кулаки и бешено оглядел кабинет.

— Не вздумай устроить погром, — предупредил Томба. — Будешь платить в пятикратном размере.

Миддл Темпл

Великобритания, Лондонское Сити

15 декабря, среда, 16.49 (время местное)

— Как дела в Москве? — осведомился Урбек. — Все по плану?

Деловые партнеры скупщика работали за пределами Квадратной Мили,[1] и Кумар только что приехал в финансовый центр Лондона.

— Даже лучше, — рассмеялся Биджар, складывая телефон. — Юсур делился впечатлениями от вторжения чудов в Денежную Башню!

— Да ты что?

— Честное слово!

Урбек удивленно покрутил головой:

— Клянусь мозгами Спящего, они бы не действовали лучше, даже если бы мы им заплатили!

— Я сам в восторге, — продолжил Хамзи. — Наши подняли страшный шум…

— Представляю.

— Юсур заставил Темный Двор выразить возмущение и уже готовит иск к Ордену. Ущемление прав, агрессивные действия, потерянная прибыль и все такое прочее.

— О нас, надеюсь, он не забыл? Все-таки, если бы не наша затея…

— Мы в доле, — успокоил друга Биджар. — Главное в другом: по всем каналам «Тиградком» уже сообщили о произволе. Народ возмущен. Интерес к бедам кэш-цивилизации запредельный, мы подняли цену на рекламу, и передачи вышли на точку безубыточности.

— Отличная новость. — Кумар почесал затылок. — Может, пора возвращаться? Я почти все дела закончил.

— Я в принципе тоже, — кивнул Хамзи. — Но… в Москву, мне кажется, нам пока рано.

— Думаешь?

— Я дал приказ Умцию разыграть нашу карту до конца, — пояснил Биджар. — Сейчас в Тайном Городе только и разговоров о том, что мы с тобой не побоялись вскрыть зловещую тайну Ордена…

— А-а…

— Не стали молчать, не испугались гнева чудов и…

— То есть мы с тобой герои.

— Прячущиеся герои, — уточнил Хамзи. — Наше отсутствие показывает, насколько сильна ярость Ордена.

— Мы опасаемся за свою жизнь, — понял Урбек.

— Но продолжаем делать то, что решили.

— Потому что для нас самое главное — справедливость.

Друзья расхохотались.

— Так что сам видишь: раньше утра нам в Москве делать нечего, — отсмеявшись, заключил Биджар.

— Кстати, о справедливости, — пробормотал Кумар. — Вот чек от таксиста. Приложи его к остальным бумагам.

— Одну секунду.

Хамзи открыл кейс и вложил полученный от Урбека листок в папку с надписью «Текущие расходы по проекту». Друзья четко фиксировали траты. Тем более, что теперь получение от Ордена отступных уже не представлялось такой уж неразрешимой задачей.

— Что будем делать? — осведомился Кумар. — Погуляем по городу?

— Что ты здесь не видел?

— Все видел.

— А ведешь себя как турист. — Биджар посмотрел на часы. — У меня встреча в адвокатской конторе, освобожусь не раньше семи.

— Самое время для ужина.

— Я заказал столик в одном чудесном местечке. — Хамзи подмигнул другу. — А ты обеспечь нам достойное сопровождение…

Вилла Луна

Италия, пригород Рима

15 декабря, среда, 17.01 (время местное)

Жажда ушла. Клаудии даже не пришлось покидать виллу: предусмотрительный барон держал в подвалах достаточно пищи, чтобы его дочери не приходилось охотиться на улицах, но девушка не почувствовала ожидаемого прилива сил. Не появилось бодрости, не появилось обычной после удовлетворения жажды свежести, да и сама чужая кровь показалась пресной, не очень вкусной, как нелюбимое вино. Жажда ушла, но Клаудия знала, что она скоро вернется. Очень скоро.

— Я не помешал, госпожа?

Епископ Руссо. Епископ! А выражается как дворецкий! Слабак! Клаудия подавила накатившее раздражение. Руссо молодец, и его вежливость не лакейская, а результат хорошего воспитания. Таких слуг следует ценить.

— Входите, епископ, прошу вас.

Руссо сделал шаг в комнату Клаудии, чуть поклонился и сообщил:

— Приехали епископ Джузеппе и епископ Адриано. Они не просили доложить, но я подумал, что вам будет интересно.

Давненько отец не собирал сыновей одновременно. Хотя… Вполне предсказуемый ход: предстоит серьезная операция, и у братьев появится возможность проявить себя, продемонстрировать Александру свою силу, свое право стать наследником…

— Они у отца?

— Нет. Находятся в своих комнатах.

— Если будут спрашивать, скажите, что я выйду в гостиную примерно в семь.

— Да, госпожа.

У Джузеппе и Адриано дрожат руки при мысли, что Алое Безумие достанется другому. Понимают, что первым делом победитель перережет неудачнику горло. Даже высушивать не станет — просто убьет. Инстинктивно. Они бы давно сцепились, но барон пообещал, что в случае междоусобицы уничтожит обоих. Крутой нрав Бруджи был хорошо известен, и братьям ничего не оставалось, как терпеть друг друга.

— Спасибо, Руссо.

— Рад служить, госпожа.

Епископ вновь поклонился, повернулся к дверям, но остановился, услышав неожиданный окрик:

— Руссо!

— Да, госпожа.

Она сама не ожидала от себя такого поведения. Как не ожидала столь быстро вернувшейся жажды, что станет невкусной кровь. Если раньше, еще пару месяцев назад, за ее вызывающими манерами и легкомысленными нарядами скрывались холодная логика и железный расчет, то сейчас, превратившись — внешне — в настоящую леди, Клаудия чувствовала непреодолимое желание действовать импульсивно, повинуясь внезапным порывам. Девушка знала, что сердце не подведет.

— Руссо… — Клаудия поднялась с дивана и почти вплотную подошла к епископу. Так близко, что разглядела даже алую искру на глазу масана — печать барона Александра, печать Алого Безумия. — Руссо, ты ведь знаешь об особенностях Амулетов Крови?

— Барон рассказывал, — кивнул епископ. — Впрочем, я догадывался и раньше.

Истинные кардиналы не любили распространяться о том, что древние артефакты требовали масанской крови. Информация не была тайной за семью печатями, но особенно не афишировалась. Конечно, в библиотеках Тайного Города есть работы по Амулетам Крови, но ведь всегда можно сказать, что это лживая пропаганда навов. Проверить же свои подозрения на практике удавалось немногим, в основном тем, кому выпало стать жертвой, а потому рядовым масанам оставалось довольствоваться слухами.