Соло для шпаги - Дмитрий Викторович Евдокимов

– Ну, вот видишь, они все-таки у тебя! – обрадовался лейтенант.

– А ты полагаешь, что, попав в плен к остроухим, я должен был спасать эти чертовы бумаги, а не свою жизнь?

– Ты хочешь сказать, что писем у тебя нет?

Надо было видеть, с какой скоростью улыбка сбежала с лица ла Вивьера, сменившись мертвенной бледностью.

– Я хочу сказать, что этих писем вообще нет! – мстительно уточнил я. – Эльфы выбросили их в один большой костер, в который они превратили несчастную деревушку на том берегу Тахеды.

– Этого не может быть! – пристально вглядываясь мне в лицо, заявил наемник.

– А я очень рад, что так вышло, – нагло заявил я. – Теперь-то уж точно никому не придется страдать от попадания старых секретов в ваши грязные руки!

– Могу тебе пообещать, Смычок, – мой оппонент чертовски быстро взял себя в руки, – что умирать ты будешь очень долго и мучительно. И еще: алькальд Уэски не собирается из-за безвестного дворянина ссориться с губернатором. Так что ничего у начальника городской стражи не вышло, и не стоит надеяться на его помощь.

С чувством выполненного долга ла Вивьер развернулся на каблуках и направился по коридору прочь от моей камеры. Дожидавшийся его тюремщик со скучающим видом отделился от стены и последовал за ним.

– Можно подумать, я на это надеялся, – пробормотал я, возвращаясь к своей скромной соломенной постели.

И снова потянулись томительные минуты и часы ожидания. Хотел того ла Вивьер или нет, но его визит несколько скрасил мое скучное и унылое тюремное существование, так сказать, развлек меня немного. А вот после его ухода заняться снова стало решительно нечем. Разве только смотреть в потолок да время от времени разгонять не в меру обнаглевших крыс. И думать, думать, думать. Вот только мысли, постоянно крутящиеся вокруг всяких несбыточных планов бегства из тюрьмы, быстро утомляли, заставляя искать спасения в приятных мечтах, где царила сеньорита Элена де Флорес.

Прекрасно понимаю, что не пара я ей, несмотря даже на сомнительное с точки зрения знатности рода дворянство ее семьи, но ведь никто не может запретить мне мечтать! Вот бывает же так, что знаешь девушку всего несколько дней, а уже на сто процентов уверен, что готов с ней прожить всю жизнь. Впрочем, все это пустые мечтания, тут жить-то осталось…

Постепенно мною овладела дремота, прерываемая лишь особо громким шевелением крыс в углу камеры. Так продолжалось до позднего вечера, когда вместо наглых грызунов я оказался разбужен шумом шагов.

– Номер шестнадцатый, на выход!

Ого! Аж четыре тюремных надзирателя сразу пожаловали по мою душу. Что бы это значило? Неужели де Монтегю прибыл с бумагами, и меня сейчас передадут в руки наемникам?

– А что случилось? – я старался говорить подчеркнуто спокойно, но все же голос мой предательски дрогнул.

– Поговори мне еще!

На выходе из камеры меня не только подтолкнули, но и слегка ткнули в спину пяткой копья. Дурной знак. Раз уж тюремщики позволяют себе такие вольности по отношению ко мне, то дело плохо и нужно готовиться к худшему.

В сопровождении эскорта из тюремных надзирателей я прошествовал по длинному коридору до поворота налево. Вводили меня в здание с другой стороны, поэтому за крепкими двустворчатыми дверьми для меня начиналась неизведанная территория.

Стражники распахнули двери, пропуская меня в небольшую комнатку без окон с чисто выметенным дощатым полом. Там меня ожидало сразу два сюрприза: у дальней от входа стены за грубо сколоченным столом важно восседал судья в черной мантии, а у боковой стены, сгорбившись и держась руками за низ живота, стоял долговязый подельник д’Энио. Единственный оставшийся в живых из компании, с которой умудрился связаться мой кузен Этьен де Вилья. Неужели местное правосудие решило наказать его за совершенные им с товарищами преступления? Но что-то не похоже, чтобы он был обвиняемым, тюремная стража вон опять обступила меня со всех сторон.

– Сеньор Кристиан де Бранди? – любезно поинтересовался судья, макая перо в чернильницу и принимаясь что-то быстро записывать на лежащем перед ним листе бумаги.

– Да, ваша честь, – кротко ответил я.

Приходилось мне несколько раз бывать в судах, но я ни разу при этом не видел, чтобы судья утруждал себя записями, обычно для этого используются писари. Да и вообще не припомню случая, чтобы весь суд состоял из одного судьи.

– Сеньор де Бранди, знакомы ли вы с сеньором Гарсия?

Понятно, что имелся в виду именно раненный мною мошенник, ведь кроме него и стражников здесь больше никого не было. Но, будучи наслышан о любви судейских к точным формулировкам, решил уточнить:

– Если имеется в виду вот этот сеньор, то да, я встречался с ним один раз.

– При каких обстоятельствах? – не поднимая головы от бумаг, задал следующий вопрос судья.

– Сеньор Гарсия с товарищами напал на моего кузена Этьена де Вилья и его слугу. Слуга при этом был убит, а кузена мне с большим трудом удалось спасти.

– Каким образом? – снова вопрос без отрыва глаз от записей.

– Обнаружив истекающего кровью слугу, я поспешил на шум драки. Из темноты на меня напал человек с ножом, в завязавшейся борьбе я вышел победителем. Дальше я спас кузена от сеньоров Гарсия и д’Энио, ранив одного и убив второго. Записи о происшествии имеются у городской стражи Уэски, – терпеливо, но стараясь не вдаваться в подробности, ответил я.

– Понятно. Что скажете вы, сеньор Гарсия?

– Знать не знаю я никакого де Вилья или его слугу! – прохрипел долговязый, опасливо зыркая на меня глазищами из-под насупленных бровей. – Вышли мы с приятелями из трактира подышать свежим воздухом, откуда ни возьмись налетел вот этот сеньор, убил Рейеса и д’Энио и меня едва на тот свет не отправил. Вот и все дела.

– Понятно! – Судья продолжал что-то быстро писать, время от времени макая перо в чернильницу.

– Этот бред легко опровергается опросом свидетелей, – я обеспокоенно поспешил вставить слово, поскольку складывающаяся ситуация мне с каждым мгновением не нравилась все больше.

– Понятно! – вновь заявил судья, по-прежнему не глядя на меня. – Гарсия, свободен!

Боязливо косясь на меня и все так же зажимая руками низ живота, долговязый вдоль стеночки проковылял к выходу. В следующее мгновение за ним захлопнулись двери. Очень хотелось пожелать мерзавцу крепкого здоровья, потому что при следующей нашей встрече оно ему очень понадобится, но я поостерегся сотрясать воздух неисполнимыми обещаниями. Тут бы самому живым остаться.

– Суд города Уэски признает Кристиана де Бранди виновным в двойном убийстве и нарушении общественного порядка и приговаривает вышеназванного сеньора к смертной казни посредством отсечения головы! Приговор привести в исполнение немедленно! – судья уверенно и громко зачитал речь по бумаге и дополнил ее увесистым стуком молотка по столешнице. После чего поднялся и, не глядя в мою сторону, покинул импровизированный зал судебных заседаний.

Понимал я,