Каникула (Дело о тайном обществе) - Артур Крупенин

Троица расположилась за уже привычным столиком и заказала по чашке кофе с волшебными фирменными марципанами.

– Итак, в прошлый раз мы остановились на том, что немецкие археологи искали в Толедо ни много ни мало Священный Грааль, – напомнил священнику Глеб. – Неужели нацисты и впрямь рассчитывали использовать Грааль в качестве абсолютного оружия?

Бальбоа на мгновение задумался.

– Лично я верю в то, что в Граале заключены безграничные возможности и великая сила, но полагаю, специалисты Аненербе ставили перед собой иную задачу. Они вряд ли всерьез надеялись раскопать что-то вроде древней суперпушки. Нет, скорее речь шла о том, чтобы отыскать символ, достойный их притязаний на мировое господство, и торжественно предъявить его покоряемым народам. И эти поиски, кстати, были санкционированы лично фюрером.

– Падре, мы сгораем от нетерпения. Чем закончилась ваша поездка в Мадрид? Вам удалось разузнать о результатах работы немецкой экспедиции? Нацисты что-нибудь нашли в Толедо?

Оглянувшись вокруг, будто убеждаясь в отсутствии вражеских ушей, Бальбоа наклонился поближе к собеседникам:

– Ученые Аненербе с помощью приборов зафиксировали несколько подземных аномалий. Была составлена карта, после чего археологи приступили к работе. Однако времени на полномасштабные раскопки у нацистов уже не было. Не забывайте, шел 1940 год, и Германия к этому времени успела по уши увязнуть в войне.

– Значит, место захоронения клада тогда обнаружить не удалось? – уточнила Вероника.

– Насколько я понимаю – нет. Но это еще не конец истории. После отъезда немцев поисками священных артефактов какое-то время занимался Главный комиссариат археологических раскопок, специально созданный испанской Фалангой по образу и подобию Аненербе. Представьте, мне вчера посчастливилось заглянуть в уцелевшую часть его архивов.

– И? – в один голос воскликнули Вероника с Глебом.

– Должен вас расстроить, добраться до сокровищ фалангистам тоже не удалось. Тем не менее в Мадрид я вчера съездил не зря.

Лицо священника буквально светилось от предвкушаемого удовольствия.

– Вы позволите загадать вам загадку?

– Глеб их обожает, – пожав плечами, сказала Вероника.

Бальбоа приосанился и, ловко имитируя вкрадчивую интонацию Карлоса Соберы, ведущего испанской версии телепередачи «Кто хочет стать миллионером?», спросил:

– Кто, по-вашему, послужил проводником по пещерам Толедо во время памятной экскурсии с участием рейхсфюрера и высшего руководства Аненербе в 1940 году?

Глеб посмотрел на Веронику:

– Есть соображения?

– Никаких.

– Ладно, падре, мы сдаемся.

Бальбоа сокрушенно забормотал себе под нос:

– А помощь зала? А звонок другу? Вот так, без борьбы? Хм, я ожидал от игроков вашего уровня куда большего…

– Так кто же был тем таинственным проводником, падре? – прервала шутливые причитания священника Вероника.

– Де ла Фуэнте!

Новость повергла Веронику и Глеба в полное изумление.

– Что? Хосе де ла Фуэнте? – воскликнул Глеб. – Но как такое возможно? Ему на вид чуть больше шестидесяти.

– Да нет же, дорогие мои. Речь, разумеется, идет о его отце, Игнасио де ла Фуэнте. Старик, кстати, до сих пор живет и здравствует.

– Сколько ж ему лет?

– В сороковом было двадцать, значит, сейчас за девяносто.

– Очень любопытно. Выходит, де ла Фуэнте-старший и без Дуарте мог знать о спрятанном в пещерах кладе. А еще он мог…

В этом месте Глеб на мгновение осекся.

– А еще он вполне мог рассказать об этом своему сыну, – закончила за него мысль Вероника. – Ты же именно это хотел сказать?

– Да, но старика я бы отмел сразу. Он физически не способен никого убить.

– Во-первых, Игнасио де ла Фуэнте для своих лет весьма бодр и крепок, – возразил Бальбоа. – Во-вторых, чтобы нажать на спусковой крючок, особой силы и не требуется. И в-третьих, как вы совершенно правильно сказали, у него есть сын, который по невероятному стечению обстоятельств также является членом совета фонда.

– Вы сейчас говорите о возможном убийце Дуарте. Но тогда кто же убил моего мужа? И как связаны эти два убийства между собой?

Бальбоа сделал глоток кофе и дал свою версию событий:

– Если предположить, что обнаруженный в квартире Гонсалеса пергамент и есть та карта, которую нашел Дуарте, то вот вам и ответ.

– Да, но на карту это совсем непохоже.

Священник вздохнул.

– Согласен, тут не стыкуется. Значит, будем искать дальше.

Прощаясь, Бальбоа пригласил их на мессу:

– Завтра праздник Вирхен-дель-Саграрио. Она считается одной из самых почитаемых Богородиц во всей Испании. Придете на службу?

– Да, разумеется, – ответила за двоих Вероника. – Я видела статую в соборе, но без праздничного облачения. А теперь очень хочется посмотреть на ее роскошные наряды, хотя бы из женского любопытства. – Перейдя на русский, Вероника тихонько добавила с улыбкой: – Я слышала, местную статую одевают так пышно и ярко, что она становится похожей на гигантскую Барби.

Спохватившись, что слово «Барби» одинаково понятно любому уху, независимо от языка, Вероника обернулась в сторону священника. Тот в сердцах пригрозил ей пальцем. Желая загладить возникшую неловкость, Глеб перевел общий разговор в историческое русло:

– А ты знаешь, что египетские жрецы не только облачали статуи богов в церемониальные одежды, но и, представь, делали им макияж? А в Греции на Акрополе даже существовала специальная должность, что-то вроде костюмера богини Афины. И уж коли ты заговорила о роскоши, то хочу напомнить, что испанские королевы регулярно одаривали статуи Пресвятой Девы мантиями и прочей одеждой со своего монаршего плечика. И толедская Богородица тут не исключение. Я не ошибся, падре?

Ответом на эту тираду стала благосклонная улыбка Бальбоа. Инцидент, кажется, был исчерпан.

– И что ты думаешь о де ла Фуэнте? – спросила Вероника, пока они с Глебом задумчиво брели из кафе домой.

– О котором из двух?

– Я сейчас говорю об обоих. Что, если один из них причастен к убийству Дуарте?

– Брось, – возразил Глеб. – Вся вина де ла Фуэнте-младшего, похоже, состоит только в том, что его папаша был франкистом.

– Но он знал о кладе.

– Во-первых, как сказал Бальбоа, фалангисты тогда ничего толком не нашли. А во-вторых, как выясняется, тут полгорода уверены, что в одной из пещер спрятано великое сокровище. Не станешь же ты подозревать их всех.

Вечером, обсуждая завтрашний праздник с отцом Кирогой, которого на днях по семейным обстоятельствам перевели в Толедо из Сарагосы, Бальбоа, вспомнив о недавнем разговоре с русскими, затеял шутливый спор, какую из Богородиц облачают пышнее: Пресвятую Деву Дель-Саграрио в Толедо или сарагосскую Пресвятую Деву Пилар?

Кирога шутку, однако, не оценил. Он заметно помрачнел, а затем и вовсе перестал поддерживать разговор.

На вопрос Бальбоа, что случилось, Кирога ответил, что светлый праздник Святой Девы Пилар с некоторых пор омрачен для него грустными воспоминаниями.

– Не хотите поделиться? Глядишь, и полегчает.

Священник с воодушевлением принялся рассказывать о своем духовном наставнике, канонике по имени Перальта и о том, сколько добрых дел тот совершил, много лет находясь на посту члена городского капитула. Судя по рассказу Кироги, этот Перальта и впрямь был человеком необычайно благочестивым, если не сказать святым.

– А что стало с этим замечательным каноником? Почему я ничего о нем не знаю?

Кирога снова помрачнел.

– В том-то и дело, что Перальту убили.

– Какой ужас! Как это случилось?

– Представьте, какой-то негодяй застрелил несчастного прямо на улице.

Бальбоа замер на месте. Он почувствовал волнение охотника, выходящего на след крупного зверя.

– Говорите, застрелили? А когда?

– Сразу же после праздника Святой Девы Пилар. Накануне отец Перальта отслужил торжественную мессу, а на следующий день его не стало.

– Постойте! Вы точно уверены, что трагедия произошла сразу после праздника?

– На память пока не жалуюсь, – обиженно пробурчал Кирога.

– Но ведь день Девы Пилар празднуется в Сарагосе двенадцатого октября, не так ли?

– Ну да, уже лет двести, и его дату в Сарагосе знает каждая собака. Еще бы, весь город целую неделю гуляет так, что аж стены трясутся.

Бальбоа вцепился в рукав Кироги:

– Поймите, тут крайне важно не ошибиться. Вы абсолютно уверены, что отца Перальты не стало на следующий день после мессы, то есть аккурат тринадцатого октября?

– Да, на следующий же день, как сейчас помню.

– Что было потом? Убийцу поймали?

– Да где уж там. Говорю же, стояли праздники, на улицах полно народа – нечестивец растворился в толпе и был таков. – А полиция?

– До сих пор ищет.

– И как давно это все случилось?

– Лет восемь назад.

– Восемь?