Флотская Юность - Александр Витальевич Лоза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В июле меня откомандировали начальником флотского патруля на военный аэродром, выполнявший функции аэропорта. Тогда еще не ввели в строй гражданский аэропорт вблизи столицы Севера, и авиалайнеры приземлялись на посадочную полосу военного аэродрома. Вдоль посадочной полосы размещались капониры боевых истребителей Северного флота.
Зданием аэропорта служил длинный дощатый барак, в котором размещались кассы и зал ожидания. Моей задачей было поддержание порядка среди прилетающих и отбывающих военнослужащих. Дежурство длилось 10 суток, поэтому питались мы в столовой летного состава. Кормили нас «на убой», не скажу, что деликатесами, но порции мяса и гарнира были огромные. Во время дежурства особых происшествий не было, к тому же я плотно взаимодействовал с милицией, что позволило в дальнейшем использовать это знакомство при необходимости срочно вылететь на Большую землю.
Летом 1975 года, который стал своеобразным пиком развития советской гражданской авиации, после длительных испытаний произвел полет с пассажирами сверхзвуковой лайнер «Ту-144». На Парижском авиашоу этот суперсовременный красавец лайнер произвел настоящий фурор! Вот вам и «застой»!
В начале августа все телеканалы планеты привлекло Общеевропейское совещание по безопасности в Хельсинки, утвердившее на высшем уровне нерушимость послевоенных границ.
В конце августа 1975 года я наконец-то выбрался в отпуск. По пути на юг заехал в столицу небольшой прибалтийской республики. Тогда поездка в Прибалтику была как поездка в Европу. На узких чистеньких средневековых улочках маленькие уютные кафе, с прекрасным кофе, завариваемым в кофемашинах.
Нужно сказать, что в 1970-е годы кофе воспринимался как напиток некой романтической богемы. Иноземный кофе противопоставлялся советскому чаю. В редком кафе в других советских городах, кроме прибалтийских, можно было увидеть эспрессо-машины «Омния Люкс» венгерского производства или итальянские «Олимпики».
Знаменитые три дома — «Три брата», Домский собор и его орган, все было для меня впервые…
Вечером, когда загорались старинные фонари, я бродил по этим тихим извилистым улочкам, мечтая и строя планы на ближайшее будущее…
Мои друзья устроили поездку на взморье в роскошный и, пожалуй, лучший в то время в Союзе ночной ресторан с варьете. Я тогда впервые увидел варьете с обнаженными барышнями, но сказать, что очень понравилось, не могу, а вот сам ресторан, его интерьеры произвели впечатление. Прибалтика у советских людей прочно ассоциировалась с заграницей.
Это сейчас я отдыхаю на Лазурном берегу Франции в Ницце в отеле первой линии
«Вест Энд», а тогда «железный занавес» еще не поднялся над нашей страной, и офицер-атомщик советского Военно-Морского флота и мечтать не мог о загранице.
В отпуске в нашем южном приморском городе я встретился со своим закадычным школьным другом — Студентом. После работы на скорой помощи и плавания на гражданских судах он уже год как служил в военном флоте в должности корабельного врача на большом противолодочном корабле, входящем в состав Средиземноморской эскадры.
Студент получил известность после операции в штормовом море, спасшей жизнь матроса. Корабельный врач не рискнул приступить к операции, и Студент, переправившись на барказе, в шторм, со своего корабля на корабль с больным матросом, сумел прооперировать прободную язву желудка и спасти человека. Правда, вместо обещанного ордена Красной Звезды, а представление на орден завернули в столице, пояснив, что офицер меньше года в кадрах — обойдется, Студенту присвоили звание старшего лейтенанта. Он сравнялся с нами в звании, чем очень гордился. Я его от души поздравил.
В отпуске, невзирая на жару, духоту и трату драгоценного отпускного времени, я регулярно ходил отмечаться в очереди на приобретение обратных авиабилетов на Север. Хотя вокруг были плакаты с лозунгом «Летайте самолетами Аэрофлота», других авиакомпаний в стране тогда не было, а вот проблема с билетами была. Билеты доставали в основном «по блату» или неделями дежуря в авиакассах города.
С Севера улетать было легче. Я пользовался знакомством в аэропорту, где в свое время нес службу начальником морского патруля. Меня сажали в кресло к пилотам или определяли с стюардессами, когда как придется. Стюардессы всегда относились к флотским офицерам с пониманием и заботой.
Отпуск пролетел очень быстро. В отпуске я посмотрел отличную кинокомедию «Афоня» с Куравлевым и Крамаровым, которая стала лидером проката в том году.
Вернулся на Север в свою новую квартиру. По выходным, с друзьями, ходили в сопки за грибами. Вообще, летом, когда стоит полярный день, к тебе в два часа ночи могут позвонить в дверь друзья и пригласить собирать по сопкам грибы. Опустишься на колено на мягкий мох, пригнешься и четко видишь столбики больших крепких грибов. Только собирай… Тот год был бешено урожайным на грибы. Запомнился один из дней — теплый, солнечный, осенний — какой-то по-особенному светлый…
Бродя по сопкам, неожиданно наткнулся на немецкую минометную позицию. Сначала, подумал, что снимают кино, так натурально были разбросаны ящики из-под мин с немецкими надписями и орлами со свастикой. В центре — заржавевшие остатки миномета, справа и слева сложенные из плоских камней и ребристого железа укрытия для солдат и погреб для мин.
«Но откуда, здесь в глухой тундре киношники?» — сам себе удивился я.
Мотки ржавой колючей проволоки ограждали позицию. Казалось, что все это подготовлено вчера. Хотя со времени войны прошли десятки лет. В другой раз нашел на склоне сопки окоп, сложенный из плоских камней. На бруствере окопа на камне были разложены пять патронов. Я взял один из них: пуля на месте, гильза не помята, капсуль целый. Как их разложили в годы войны, так они и лежат. Север умеет хранить свою историю…
В конце октября, как это часто бывает на Севере, температура резко понизилась, дождь перешел в мокрый снег… И вот зима… Выпал снег, завертело, запуржило… Мороз с ветром — самая скверная штука на Севере. Снежная круговерть и сильный ветер часто отменяли вылеты самолетов с нашего аэродрома. Как-то раз, по пути в командировку, попал в подобную ситуацию и я.
Снег завивался кольцами, вьюга усиливалась, ветер выл все громче… Наш рейс отложили сначала на час, потом — на два, потом — на сутки, пока не улеглась метель.
Как тут не вспомнить Высоцкого?
…Сказали мне — сегодня не надейся,
Не стоит уповать на небеса,
И вот опять дают задержку рейса…
Теперь обледенела полоса.
Мне надо где метели и туман,
Где завтра ожидают снегопада,
Открыли Лондон, Дели, Магадан
Открыли все, но мне туда не надо…
