Избранник Газового космоса - Максим Хорсун

Меня толкают в плечо. Я пропускаю новую вереницу рабочих, спешащих доставить вязанки дров. И сейчас же оказываюсь носом к носу с парой молодых людей. Девушка бледна, часто моргает и едва сдерживает слезы. Парень обнимает ее за плечи и бубнит сквозь повязку, которой обмотано лицо, одно и то же: «Теперь чистый… теперь чистый… теперь чистый…»

Прохожу дальше. В золе недавно погасшего костра ковыряются какие-то оборванцы. На чумазых лицах – заразительный энтузиазм. На моих глазах одному удается выловить пальцами золотую побрякушку. С видом триумфатора он показывает ее остальным, после чего прячет за щеку. Остальные цокают языками и с удвоенным усердием продолжают рыться в пепелище.

Сразу же появляется мысль разогнать мародеров. Скинуть их с площадки в Маму, чтобы охладились, если вздумают показывать зубы.

Наверное, что-то такое читается на моем лице, потому что оборванцы, как один, таращатся на меня круглыми глазищами. Взгляды полны таким искренним недоумением и обидой, что я прохожу мимо. Пусть их… Нечего лезть в чужой монастырь со своим уставом.

С площадки Мама просматривается в обоих направлениях. Я вижу россыпь мелких островков, я вижу лодочки и пловцов. Я вижу многочисленные лестницы и площадки с кострами. Если смотреть вниз по течению, то река делает поворот и теряется за городскими постройками. А если в другую сторону, то там – синие горы, посеребренные шапками ледников.

В бирюзовом небе сияет Глаз. Висят в вышине темные капли мироходов. Носятся над водой яркие то ли птицы, то ли насекомые. И исчезают в дыму.

Чужая планета.

…Я не помню, как вернулся в храм асуров. Ни с кем не разговаривал, ничего не делал. Выпил пиалу зеленого чаю и повалился спать.

А во сне Исчадие, состоящее из сросшихся головами Нилы, Ситы, Джинны и моей жены Рины, о которой я уже давно не вспоминаю, преследовало меня по тесным коридорам и отсекам Временной базы. Каждая из четырех составляющих чудовищного мутанта исходила соками, желая обладать мною. Я же убегал до тех пор, пока не уперся в створку люка, за которым был Космос. В один иллюминатор лил свет Мир, в другой – Целлион, окруженный заатмосферными циклонами. И я не знал, куда попаду, открыв люк: в дыхание Брахмы или в радиоактивный вакуум. Полечу ли, словно хриш, взмахивая кожистыми крылами, или взорвусь, будто щуполов, перед которым разошлась диафрагма таинственной мембраны в черепе Брахмы…

Дурацкий сон прервал Бакхи. Неугомонный старикан тряс меня своей клешней. Я моментально проснулся и сел. Бакхи отступил, поглядел недобро желтыми глазами.

– Ты знаешь, куда подевалась Сита? – спросил он мрачным тоном.

– Сита?.. – я мотнул головой, отгоняя видение из кошмарного сна. – Она просила разрешение уехать в какой-то город… Название не помню. Недалеко отсюда.

– В Арахбарас? – уточнил Бакхи. – В детский питомник?

Я кивнул.

– И ты ей позволил?

– Да, а что?

Бакхи шлепнул себя клешней по лбу. Зашипел нечто нелицеприятное в мой адрес.

– Говори толком или убирайся! – вспылил я.

– Я должен был это предусмотреть! – Бакхи скривился, как среда на пятницу. – Ты ничего не понимаешь, остолоп, поселившийся в теле моего дорогого повелителя! Ты ничего не хочешь понять!

– Старый дурак! – огрызнулся я. – Если бы ты знал, как вы меня достали. И ты, и твоя чокнутая на оба полушария дочурка.

– В Арахбарасе Ситу узнают в два счета! Соглядатаи из твоей семьи. Вернее, из семьи Урии! – Бакхи заметался по комнатушке. – Они проследят за этой раззявой! Жди теперь наемных убийц!

– Бакхи, ты преувеличиваешь! – я отмахнулся. – Кому я теперь нужен?.. К тому же меня оберегают асуры.

– Преувеличиваю?! – Бакхи прижал руки к впалой груди. – Ты помнишь, что такое укус паука шшена? Нет? А я помню, что ты стал черен, как удавленник! Ты изрыгал пищу через нос и исходил дерьмом, умирая!

– Бакхи, прекрати, – сказал я, стараясь держать себя в руках. – Ты же знаешь, что это случилось не со мной…

– Это может быть просто укол отравленной иглой! – не мог угомониться Бакхи. – Ты ведь гулял сегодня по Лестницам Очищения? Ты пробирался через толпу на набережной? Ты можешь уяснить, несчастный, что жизнь твоя висит на волоске с тех пор, как ты ступил на Синфеон, где Сандро Урию знает каждая крыса? А теперь, когда ты выпустил Ситу, этот волосок оборвался. – Бакхи выставил в мою сторону клешню. – Ты падаешь, перехожий. Вопрос лишь в том, как долго лететь до дна!

– А я тебя не держу, Бакхи! Забирай свой сундучок и лети на все четыре стороны!

– Я могу уйти, – сказал старик тихо. – Куда захочу и когда захочу. Меня никто не посмеет остановить. Я – мертвец! А ты пока еще жив, Лазар.

– Я уже умирал, Бакхи, – пришлось напомнить мне. – Даже два раза.

Старый слуга только отмахнулся.

– Это не то, – пробурчал он. – Ты не понимаешь, чужак. Есть две смерти. Смерть, дарованная Брахмой, когда близкие закрывают лица в знак скорби и предают тебя очистительному огню на берегу Мамы. Это почетная смерть. И есть другая смерть, когда тебя объявляют мертвым при жизни. И тем самым отнимают у тебя все права. Я – что?.. Я – только прах. Ни жизнь моя, ни смерть ничего не значат. Ты иное, Лазар. Хорошо, если тебя просто убьют. Хуже, если перед этим объявят самовольно воскресшим мертвецом!

И не сказав больше ни слова, Бакхи резко повернулся и вышел из комнатушки, ссутулив плечи.

Я перевел дух.

Через несколько минут ко мне заглянул Даорак.

– Неприятности со слугами? – спросил он.

Я отмахнулся.

– Со слугами, ходящими по земле, всегда так. Не стоит принимать близко к сердцу их грязные слова и помыслы! Пойдем лучше отобедаем! – предложил посвященный, усмехаясь. – На довольную печень и жизнь течет легче!

Есть мне не хотелось, но я все-таки поплелся за Даораком. За общим столом в просторном и прохладном зале сидели человек десять. Тут были и Васант, и Нила, и молодые «ксероксы», и еще асуры, которых я раньше не видел.

Лепешки, рис, бобы, овощи – вот и вся работа для желудка и печени. И специй, само собой, было от души.

– Избранник изъявил желание посетить Дом Грез, – объявил Васант, – и повидаться с другими перехожими.

Нила закашлялась. Быстро поднесла к губам пиалу с водой и сделала крупный глоток.

– А что тебя удивляет, брат? – Даорак руками положил в свою тарелку спаржевой фасоли. – Сегодня Лазар побывал на Лестницах Очищения. Он изучает мир, во благо которому ему придется послужить. И пусть зрит на него Глаз всегда! Вот, салар Рахул советовал посмотреть на древние зверинцы, в которых обитали Изначальные до своего исхода. И я с ним согласен.

– После Дивана, сородичи, после Дивана, – Васант выудил из блюда с овощами тонкий перчик ярко-зеленого цвета, с хрустом откусил половину и принялся жевать. – Я обещал выделить для него шайтан-арбу.

Глядя, как асуры уплетают перец самых жгучих сортов, я неожиданно понял, почему во всех отхожих местах Целлиона и Синфеона, которые мне довелось посетить, имеются или приспособления типа биде, или просто – патрубок с краном. Даже в самых захудалых. Даже на мироходах. Потому что если не подмыться после оправления, можно заработать ожог на весь зад. К счастью, я на этот ядовитый перчик еще не подсел, он ведь как наркотик. Привыкнешь, а потом жизнь без него не мила. Я лучше лепешку с рисом съем и чаем запью. Надеюсь, воду для него не из Мамы берут. Впрочем, на что я надеюсь?.. Из нее, конечно же.

– Достопочтенные! – обратился я к асурам. – Мне бы хотелось еще прочитать все, что касается устройства мироходов и полетов в дыхании Брахмы. Я видел, у вас имеется приличный архив. Чтобы не терять времени в ожидании Дивана. Это не запрещается?

Даорак и Васант переглянулись.

– Я же говорил, что он – наш собрат! – Даорак кивнул Ниле. – Нилам, подтверди!

– Я… гм… подтверждаю… – сказала Нила и снова запила неподатливый кусок водой. Мне показалось, что она нервничает.

– Собратья, – Васант поморщился. – Но этот Избранник так плохо рисует…

– А еще я хотел прочитать все, что у вас есть по истории Колеса, особенно – то, что касается появления людей и их войны с Изначальными.

– М-да? – Васант задумчиво отправил в рот пучок лука. – А что тебя еще интересует?

Раз так – будем брать быкоящера за рога!

– Сведения по всем мирам Колеса и по Глазу. Карты миров, – без раздумий ответил я. – Данные о природе черепа Брахмы. Наверняка какие-то исследования проводились, ведь так?

Очевидно, мое воодушевление подняло асурам настроение. Они оторвались от тарелок, принялись посмеиваться и перекидываться шутками да прибаутками. А потом вновь наполнили тарелки и заработали челюстями с удвоенным рвением.

– Ты же видел, что представляет собой кость Брахмы, – сказал Даорак, улыбаясь. – Какие, по-твоему, еще исследования нужны?

На этот раз посмеялся я.

– Вы ведь умные люди, асуры. Вы-то должны понимать, что вне черепа Брахмы существует огромный мир, в котором – миллионы светил вроде вашего Глаза.