Ковчег спасения. Пропасть Искупления - Аластер Рейнольдс

– Скорп, – заговорил Васко, – мы не могли просто взять и убить ее.

– Теперь легко говорить. Не забудь, она сама нас об этом просила.

Валенсин промокнул рану чем-то едким. Малинин резко втянул воздух.

– О чем она говорила? О каких-то тенях, да? И как это следует понимать?

На лице Скорпиона не отражались его мысли. Пусть свинья и кажется спокойным, вряд ли он забыл, как Васко пытался отобрать у него нож.

– Не знаю, – ответил Скорпион. – Могу сказать только одно: все это мне совершенно не нравится.

– Важнее всего Хела, – сказала Хоури.

Вздохнув, она помассировала черные круги усталости под глазами. Васко хотелось верить, что это говорит Ана, а не Аура.

– А тени? Она сказала, что нам нужно договориться с тенями.

– Разберемся. Потом, на месте.

По громкой связи из кабины обратился пилот:

– «Ностальгия по бесконечности» вышла на связь. Нас приглашают на борт.

– Кто вызывает? – спросил Скорпион.

– Антуанетта Бакс, – ответил пилот после секундной заминки. – А также вам передает наилучшие пожелания капитан Джон Бренниген.

– Вопросов нет, – кивнул Скорпион.

Васко почувствовал, как шаттл развернулся, взяв курс на большой корабль. Рядом летели другие малые корабли людей, и было видно, как им трудно не обгонять беженцев с Арарата.

Прежде чем караван добрался до Вечного Пути, в памяти у Рашмики отпечаталось еще одно происшествие. Это случилось в тот день, когда караван преодолел мост и наконец очутился на другой стороне Пропасти, на белой как мел и ровной, как Плоскогорья Ярнаксы. На севере виднелись южные пределы Нагорья Западный Гирроккин – изломанный горизонт; тогда как на востоке, знала Рашмика, лежит сложный рельеф, лавовые поля Золота-в-Вереске и Рагнарека; все их вулканы сейчас чутко спят. В отличие от них Плоскогорья Ярнаксы геологически стабильны и вполне безопасны.

Здесь не велось раскопок. Тектонические процессы, создавшие эти формации, уничтожили или надежно похоронили все останки вертунов на этом участке планетарной поверхности – и тем не менее тут образовалось несколько небольших общин. Время от времени караван проезжал мимо нищего, унылого поселка – грозди надувных домиков – или катил мимо придорожной часовни, отмечающей места какой-то безвестной трагедии.

Иногда девушка замечала паломников, влачащих по льду свои вериги жизнеобеспечения. Рашмике паломники напоминали охотников с буроватых картин Брейгеля – они тянули за собой сани, ломящиеся под тяжестью добычи, без которой не пережить зиму.

Жилища, часовни и паломники появлялись на горизонте и исчезали на противоположном – Рашмика едва успевала их разглядеть. Выбравшись на прямую широкую дорогу, караван несколько часов двигался с максимальной скоростью; все его части вошли в единый ритм; разогнавшаяся громадина казалась неудержимой. Крутились колеса, бежали по каткам гусеницы, в расплывчатые пятна превратилось мельтешение поршней. Халдора заметно приблизилась к зениту – можно было не сомневаться, что до Пути остались считаные десятки километров.

Очень скоро Рашмика увидит соборы; точно когти, поднимутся над горизонтом их шпили.

Но прежде соборов появились другие машины. Сначала это были далекие точки, потом стало различимо летящее по баллистической дуге из-под колес и гусениц ледяное крошево. Несколько минут эти пятна казались вообще неподвижными. Рашмика предположила, что караван нагнал другую такую же процессию, из другой части Хелы, уже добравшуюся до Пути. Вполне возможно: в этом краю сходится много дорог, в том числе и та, что идет через мост.

Но потом она поняла, что машины едут навстречу. Впрочем, и это не казалось странным, пока она не почувствовала, что караван замедлил ход и завилял от обочины к обочине, словно не зная, какую выбрать. От такой езды Рашмику затошнило. Она постаралась смотреть выше дороги, на горизонт, и заметила, что несколько человек из экипажа тоже вовсе не рады тому, что их машина идет таким образом.

Встречные машины приближались. Через несколько минут обнаружилось, что они огромны, куда больше любого звена каравана Рашмики. Расплывчатые полоски движущихся гусениц, длинные цепи катков, уродливые надстройки из устройств для уборки льда и камня.

Встречный караван был выкрашен в пыльно-желтый цвет, с поперечными полосками, как у пчел; над кабинами крутились предупреждающие маячки. Некоторые части машин были ей смутно знакомы, например массивные ковши мощных экскаваторов, вроде тех, что в ее поселке применялись на раскопках. Были тут и экскаваторы-тянуши с ковшами, как разинутая пасть, и ножи грейдеров, и могучие отбойные молотки, и вращающиеся проходческие щиты – огромные, с машину каравана, зубчатые диски. А еще конвейерные ленты с выступами, как хребет у динозавра. А еще плазменные горелки, лазеры, бозеры, высоконапорные водяные резаки, паровые буры. На высоких стойках покачивались крохотные кабинки с операторами. Навстречу каравану ехали бункерные рудовозы и здоровенные решетчатые машины с трубами, о назначении которых Рашмика не могла даже догадываться. Генераторы, транспортеры с оборудованием и жилые контейнеры, раскрашенные все в ту же желто-черную полоску.

Огромные машины одна за другой мощно и уверенно катили мимо, предоставив каравану прыгать по ухабам на обочине.

Рашмика сочла это в высшей степени унизительным.

Позже, когда караван снова набрал ход, она попыталась выяснить, в чем дело. Это мог знать Петр, но разыскать его не удалось. Девушка нашла квестора Джонса, но тот отмахнулся от ее вопросов: мол, в таких встречах нет ничего необычного.

– Этот караван не похож на нас, – сказала Рашмика.