Чертовски неправильный парень - С. Р. Джейн

Намного лучше, чем маленькая старая татуировка на члене.

Я нахмурился, задаваясь вопросом, оценила ли бы Блэйк это, тем не менее.

Она потянулась к нему, на щеках появился слабый румянец. Я не знал, куда смотреть. На это лицо. На грудь… Мой пристальный взгляд метнулся вниз к великолепным, блестящим от влаги половым губам. Так много наслаждения для глаз.

Она провела пальцами по головке, нежно сжимая, из нее сочился предэякулят. У меня никогда раньше не было столько предэякулята, но он хлынул наружу потоком – член был в полной боевой готовности. Встретившись со мной взглядом, Блэйк поднесла пальцы к пухлым губам и облизала подушечки, пробуя меня на вкус.

– Ммм, – простонала она, и новая порция предэякулята вытекла наружу, потому что, черт возьми… Блэйк была горячей. Пришлось на секунду закрыть глаза… потому что я был чертовски близок к концу. – Я хочу отсосать тебе, Ари. Взять этот большой член в рот. Хочу, чтобы ты трахнул меня так.

Мои глаза расширились, потому что, святые угодники, я умер и попал на небеса. Блэйк говорила чертовски грязные вещи.

– Насколько сильно ты этого хочешь, солнышко? – зарычал я, когда Блэйк наклонилась вперед и лизнула головку, маленький розовый язычок скользнул по щелке.

Ее рука обхватила член, кончики пальцев не совсем соприкасались, когда она поглаживала ствол, каждый проход по пирсингу заставлял меня стискивать зубы.

Мертвые котята. Старые морщинистые яйца… Малыш Ари, не подведи меня… Дерьмо!

Губы сомкнулись на головке, и я не мог удержаться от того, чтобы не начать трахать Блэйк в рот. Ее ладони сжимали и растирали меня по всей длине.

– Это так хорошо. Ооочень хорошо. Блэйк, – простонал я. И она улыбнулась, прежде чем взять меня глубже и начать активно двигать ртом. – Соси его, детка. Соси мой гребаный член.

Каким-то образом она протолкнула меня еще глубже в горло, слегка отстраняясь, чтобы провести языком по вершине пирсинга.

– Дерьмо, дерьмо, дерьмо, – прорычал я, полностью теряя контроль.

Я провел пальцами по ее волосам и спустился к подбородку, удерживая голову неподвижно, в то время трахал Блэйк в рот, бормоча смесь ругательств и похвалы.

– Да, черт. Ты такая хорошая девочка. Возьми его полностью, – я толкнулся глубже, входя и выходя, пока не добился нужного ритма.

– Ты чертовски хороша в этом, – прорычал я, потому что никогда еще так хорошо не кончал. Вообще.

Ее руки исчезли с члена и теперь блуждали по коже.

Глаза Блэйк были широко раскрыты, а сперма стекала у нее изо рта на грудь.

– Посмотри, какая ты, черт, красивая, сладкая девочка, – пробормотал я в благоговении, продолжая трахать ее рот.

Я застонал, когда один из ее пальцев скользнул ниже члена, массируя вход в анус.

– Черт возьми! – Я чуть не закричал, когда вошел в нее еще раз, наполняя рот мощными струями спермы. Она продолжала лизать и сосать, как будто отчаянно нуждалась в каждой капле. Я вошел в нее еще несколько раз, продолжая кончать. Я хотел, чтобы она проглотила все. Чтобы часть меня была внутри нее, как будто это только сильнее смогло бы связать нас.

Дыхание перехватило, когда она, наконец, оторвала губы от члена с сексуальным хлюпом.

Я протянул руку и размазал капли спермы по ее коже, скользя по шее и груди. Я хотел покрыть ее этим.

Она откинулась назад, прикусив нижнюю губу и внезапно стала выглядеть неуверенной.

– Это было… это было хорошо? – прошептала она.

Я хрипло рассмеялся, потому что, черт возьми… «хорошо ли это было», реально?

– Лучшее, что я когда-либо испытывал, не считая твоей тугой киски прошлой ночью. Миллион из десяти. Лучший гребаный минет, который кто-либо когда-либо мог сделать.

Ее глаза заблестели от облегчения, и я приподнялся и поцеловал Блэйк, ощутив вкус спермы на ее губах. Член дернулся, и я даже не пытался заставить его опуститься. Я буду возбужденным и готовым трахать ее всю оставшуюся жизнь.

Вот на что похоже безумие?

Блэйк легла на спину, и я просто смотрел на нее в благоговейном страхе. Я был так увлечен этой чертовой идеальной девушкой, и никогда не собирался ее отпускать.

Никогда.

Она была моей, и я бы никогда не позволил ей ускользнуть. Простая мысль о том, что я могу потерять ее, о том, что кто-то другой осмелится даже взглянуть на Блэйк, разожгла во мне темную, всепоглощающую одержимость. Это был голод, потребность обладать ею полностью: телом и душой. Я хотел окутать девушку тьмой, где не было бы выхода, и она была бы навеки привязана ко мне. Блэйк являлась не просто всем, она была единственной, и я бы спустился в глубины безумия, чтобы убедиться, что она останется моей.

– О чем ты думаешь? – пробормотала она, протягивая руку, чтобы погладить меня по лицу.

Что я схожу по тебе с ума. Как одержимый.

– Что никогда не отпущу тебя, – ответил я с мягкой, довольной улыбкой.

Потому что это было правдой.

– Мне бы этого хотелось, – ответила она. И я счел это клятвой.

Блэйк

Он занимался со мной любовью всю ночь. Это была именно любовь. Этого нельзя было отрицать. Тело шептало об этом каждый раз, когда он входил в меня.

Мы оба были ненасытны, не могли остановиться часами. Я была зависима от него.

Мягкие, теплые лучи утреннего солнца скользнули по нам, когда мы лежали, переплетясь, на шезлонге на заднем дворике Ари много, много позже, наблюдая, как небо постепенно светлеет с приближающимся восходом солнца. У меня болело… все. Утреннее солнце было нежным поцелуем на коже, и я никогда раньше не ощущала такого… покоя.

– Так, как ты вообще попал в хоккей? – пробормотала я, обводя контур татуировки в виде птичьей клетки у него на груди. Я хотела знать все.

Просто не хотела, чтобы он знал все обо мне.

Его сердцебиение было успокаивающим, ровным ритмом под моей головой.

– Ммм, на самом деле, очень поздно.

Я слегка пошевелилась, удивленная.

– Правда? Я представляла, как ты катаешься на коньках в подгузниках.

Ари тихо усмехнулся, пальцы лениво выводили узоры на моей коже.

– Не совсем. Я увлекся этим только перед своим тринадцатилетием. Я был немного агрессивным ребенком и прогуливал школу, чтобы потусоваться в торговом центре. Внутри был ледовый каток, я украл пару коньков и пробирался туда каждый день, и просто катался… часами.

Его пальцы скользнули под одеяло, обернутое вокруг меня, и обхватили сосок. Я прижалась к его груди. Я бы дала Ари все,