Чертовски неправильный парень - С. Р. Джейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ЧЕРТОВ ДЕРЕК ТОРНТОН!
Я чуть не подавился протеиновым коктейлем – концентрированная жидкость неожиданно попала в легкие. Дерек Торнтон? Тот самый чертовски влиятельный парень из A-листа Дерек Торнтон, у которого было больше романтических связей в Голливуде, чем людей во всей телефонной книге Лос-Анджелеса? Парень, который боялся серьезных отношений, и чье количество половых партнеров на одну ночь могло бы по длине посоревноваться с Великой Китайской стеной?
Этого не случится.
Я, не теряя времени, сразу набрал номер Дэвида.
– Дэвид, ты уверен в этом? Дерек Торнтон?
– Да, мистер Ланкастер. Я совершенно уверен, – произнес вкрадчивый голос Дэвида, явно обеспокоенного тем, что я подвергаю сомнению его информацию.
Я выругался себе под нос. Последнее, что должно было случиться, это Дерек Торнтон, находящийся в одной комнате с Блэйк. Ему достаточно бросить один взгляд на мою великолепную богиню-девушку, и он появится в расстрельном списке.
Как я только что сказал, этого, черт, не случится.
На следующей неделе я должен сыграть в Далласе, а не сесть в тюрьму за убийство.
– Ладно. Спасибо, Дэвид, – сказал я, вешая трубку. Не сказав больше ни слова, я стал лихорадочно набирать номер Реми, агента, услугами которого мы с Линкольном пользовались. Потребовалось три гребаные попытки, потому что я сильно волновался.
– Как дела, дружище? – спросил Реми, когда взял трубку. Я слышал разговоры большого количества людей на фоне. Никто не умел заговаривать зубы так, как Реми.
– Реми, – начал я, голова шла кругом. – Нужно, чтобы ты сотворил для меня небольшое чудо. Узнай все, что сможешь, о завтрашней съемке, которую проводит Renage – чей это замысел, какая концепция, в общем все, что они придумали. А затем убедись, что я участвую в съемках вместо Дерека Торнтона.
Последовала пауза, словно Реми обдумывал абсурдность моей просьбы.
– Ари, позволь уточнить… Ты хочешь, чтобы я пригласил тебя на съемки рекламной кампании, запланированные на завтра, и просишь сделать так, чтобы ты заменил звезду из A-листа на позиции главного мужского героя?
– Да, – сказал я, радуясь, что он понял это.
– Ари, приятель. Ты великолепный игрок, но не настолько.
Я усмехнулся. Я играл чертовски феноменально!
Я мерил шагами гостиную, отчаяние брало верх над разумом.
– Реми, несмотря на то, что ты явно сошел с ума, – потому что я чертовски потрясающий, – нужно, чтобы ты пообещал им все, что они захотят, и сделал так, чтобы я участвовал в этой кампании. Я сделаю это бесплатно. СКАЖИ, ЧТО У МЕНЯ ЧЕРТОВ ПИРСИНГ НА ЧЛЕНЕ! Просто найди гребаный способ.
Реми вздохнул, в голосе слышалась покорность.
– Хорошо, Ари. Но как, по-твоему, я должен объяснить это внезапное жгучее желание участвовать в кампании? Не хочешь подсказать?
Я провел рукой по волосам, мысли метались вихрем.
– Думай нестандартно, дружище Реми. Скажи, что у меня случилось внезапное «прозрение», или что недавно появилась зависимость от Renage. Так, погоди… А что именно продает Renage?
– Ари, черт, Ланкастер! – выплюнул Реми.
– Шучу. Шучу. Конечно, я знаю, что такое Renage. Тсс. Скажи, что я искренне верю в… Renage. Просто сделай это.
– Я сделаю все, что в моих силах, – сказал Реми самым покорным голосом, который я когда-либо слышал.
Это было бы не так уж сложно, черт возьми. Я великолепен.
Время тянулось ужасно долго. Каждая минута ощущалась так, будто вселенная вела обратный отсчет до конца моей гребаной жизни. Перспектива того, что Дерек Торнтон будет крутиться вокруг Блэйк, сводила с ума. Если бы это не сработало, мне пришлось бы проколоть ей шины, сломать телефон, чтобы Блэйк не могла вызвать такси, проколоть собственные шины, чтобы она не могла одолжить мою машину… Похитить ее и отвезти на какой-нибудь необитаемый остров. Я был уверен, что смогу найти такой в крайнем случае, если это действительно понадобится.
Папочка Линкольн разрешит воспользоваться его новым частным самолетом. Наконец-то Реми написал смс.
Реми:
Ты в деле. Приготовься к некоторому вниманию со стороны СМИ.
По ссылке, которую он прислал, была дополнительная информация, но я на нее не нажал. В данный момент лежал на полу, вздыхая с облегчением.
Я не совсем был готов к похищению человека.
Блэйк
Настал день фотосессии для Renage, и я была просто в ужасном состоянии.
Это была первая работа, которую я получила в Калифорнии с тех пор, как провалилась работа в журнале Voyage.
Съемка для Renage – колоссальная возможность для карьерного роста, я даже не думала, что мне когда-нибудь выпадет такой шанс. Возможно, это тот самый переломный момент, которого я ждала.
Однако, пока сидела в комнате, беспокойство кружилось злобным штормом.
Уалдо лежал у моих ног, большие карие глаза были полны беспокойства. Он потерся мокрым носом о мою руку, пытаясь утешить. Я почесала его за ушами и слабо улыбнулась, как обычно благодарная за неизменное присутствие.
Но никакое количество привязанности пушистого друга не могло остановить неослабевающую тревогу, грызущую меня изнутри. Сомнения терзали разум, коварно нашептывая, что я собираюсь все испортить.
А к тому же на тумбочке стояла коробка из-под пиццы. Я сошла с ума и съела ее вчера вечером с Ари. Я все еще чувствовала, как жирные ломтики с начинкой из сыра бурлят в желудке.
Я стояла перед зеркалом, ненавидя каждую частичку себя, изучая отражение. Мягкий утренний свет просачивался сквозь занавески, бросая резкий свет на мои черты. Голос в голове этим утром звучал громче, вызывая лавину неуверенности и ненависти к себе.
Глаза заскользили по линиям тела, задержавшись на тех местах, где я чувствовала себя наиболее неуверенно. Я начала терять контроль, презирая каждый изгиб, каждое несовершенство, каждый грамм жира на своем теле.
Чувство вины, охватившее меня, было чертовски знакомым. Первые проблемы с… питанием у меня появились, когда я начала жить с Шепфилдами.
Мора внимательно следила за моим весом, взвешивала еду и ограничивала меня в ее потреблении, чтобы я выглядела именно так, как она хотела. Мора воспитала меня на мысли о том, что еда – это враг. Но врага я могла победить, пока была дисциплинирована.
Часть меня знала, что эти мысли неправильны. Но другая часть, та, что проклинала меня за то, что я осмелилась съесть кусочек пиццы перед такой важной работой… была намного громче.
На глаза навернулись слезы, и я сморгнула их, не желая, чтобы они пролились.
Я могу контролировать мысли. Я могу. Я повернулась боком, изучая свой профиль. Пальцы очертили контур ребер – ритуальный
