Бессменная вахта - Эрнст Омурзакович Басаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он говорил неспешно, глуховатым голосом, каждому давал определенное задание.
— Первое. Лавку «Доронин и К°» берем под усиленное наблюдение. Именно она связана со скотокрадами. С кем поддерживает связь Шарденов, надлежит узнать товарищам Камирову и Потапову. Скот воруют в артелях. Тебе, Яров, надо внедриться в логово шайки. Стало известно, что такие «компании», как «Доронин и К°», появились не только в Актюбинске. Мы знаем несколько аулов, откуда в лавку тайком съезжаются подозрительные люди. В эти аулы, не вызывая подозрений, должны проникнуть сотрудники милиции. Вот почему, — продолжал Шманов, — наша операция принимает широкий размах. На помощь нам прибыли оперативные работники из центра. Медлить нельзя. В мясной лавке, в аулах пусть все дельцы, спекулянты и грабители до поры до времени думают, что они вне подозрений, что их надежно прикрывает НЭП.
Успех операции во многом зависел от Доронина. Нужно было, чтобы Алексей понял всю сложность своего положения. Шманов ломал голову над такой проблемой: как объяснить Клаве, что Алексей пока не должен порывать связей с бандитами и мошенниками. Если он круто отвернется от Шарденова, а Клава настойчиво требовала, чтобы Доронин ушел из лавки, его жизнь подвергнется смертельной опасности. На многое она, Клава, смотрела по-своему.
Ну как объяснить Алексею и Клаве, что нужно, чтобы он как ни в чем не бывало ходил в лавку, поддерживал отношения с Шарденовым и его приятелями?
Алексей мог бы помочь ликвидировать шайку, сделав вид, что он прежний выпивоха Доронин, свой человек, которого кроме грошовых подачек ничего не интересует. Он мог бы узнать, откуда, из каких аулов привозят в лавку краденое мясо.
Ночные гости
Виктор Петрович Светлов и Хамидулла Шманов поздним вечером направились к дому, где жили Доронин и Клава. Алексей работал в ночную смену, и это входило в их расчеты. Избушка наполовину вросла в землю, маленькая калитка, закрытая изнутри на засов, отворялась в крохотный двор, огороженный дувалом.
Негромко постучали в ставни, прикрывающие единственное окно на улицу.
— Клава, открой. Это я, Виктор Петрович. По срочному делу к тебе. — Засветился ярче тусклый огонек керосиновой лампы. Клава, накинув пальто, вышла во двор.
— В такую ночь, Виктор Петрович? Да как вы нашли? Что-нибудь случилось? Живой Алексей?
— Живой и здоровый, — ответил Виктор Петрович. — Ты успокойся, поговорить надо.
— О чем, Виктор Петрович?
Они прошли в дом.
— Милиции надо помочь, Клава, и Алексея спасти. Его жизнь в опасности.
— Да ведь бросил он эту проклятую лавку! — воскликнула Клава, именно с нею связывая свое представление о какой-то беде.
— И хорошо, что душу совсем не загубил, оторвался от лавочников, но сейчас в этом и беда. Сейчас нужно, чтобы Алексей ушел из депо и не потерял связей с лавкой, ходил туда…
Клава не хотела понимать их.
— Хотите, чтоб в тюрьму он попал? Сколько мне слез стоило его вызволить! Убедила его, уговорила и еле отбила от проклятой торговли, спиваться начал совсем, опустился, еле выволокла его из грязи, в депо пошел, делом занялся. Радоваться бы нам, я бога молю как бы он вновь не поскользнулся, не оступился, а вы его опять в пропасть? Чтобы мясники проклятые за спиной Алеши богатели, прикрывшись его именем, карманы набивали деньгами, да еще грабили рабочего человека! Да я сейчас побегу к той лавке и вот этими руками сорву вывеску. Он воевал за Советскую власть. Не отдам я его теперь в поганые руки, там дело темное, лучше бы вы этой шайкой сами занялись, а Алешу оставили в покое. Оступился он, было, да взял же себя в руки… А вы…
Она зарыдала.
— В депо на меня пальцами показывают: «Нэпманша, компаньонша!». Не знаю, в какой угол забиться от стыда. В стенгазете карикатуру нарисовали: «Алексей под вывеской «Доронин и К°», я в шляпе с пером за прилавком, а кругом деньги, деньги.
Комсомольцы погорячились, конечно, но слово не воробей, вылетело — не поймаешь. На собрании в депо Виктор Петрович во всеуслышание заявил, что Клава никакого отношения к лавке не имеет, а что касается Алексея Доронина — она за него не в ответе.
— Пусть тогда не женихается! — раздались голоса в зале, поднялся шум, но тут к трибуне подошла пожилая работница и сказала: ««Посмотрите на ее руки, не буржуйские они, не в кольцах, а мазутом изъедены, железом холены. А Алешка связался с нэпманами, так то наша общая беда. Он ведь не из буржуев, втянули его, бедолагу. Клава разглядела в Алексее человека с чистым сердцем, с рабочей душой. Алексей ведь и слесарит получше многих, и автомобиль может водить».
Клава вспомнила, как притих тогда зал, слушая заступницу.
…Беспокойство за судьбу Алексея так взволновало Клаву, что она никак не могла понять, чего от нее хотят.
— Клаша, неужели я вышел у тебя из доверия? — не теряя надежды на благоразумие плачущей женщины, спросил Виктор Петрович.
— Вы первый, кто помог Алеше, и вы же теперь хотите столкнуть его к бандитам. Если милиции нужно, так пусть и воюете ними! — Клава с укором посмотрела на Шманова.
«Вот она, наша работа, попробуй, докажи, убеди, растолкуй этой женщине, что нужно поступать так, а не иначе. Мы хотим уберечь, защитить Алексея, и она — тоже. Только по-разному. Вот и докажи ей».
— Понимаешь, Клаша, Алексей должен пойти на это только для виду, — продолжал Виктор Петрович. — И чем быстрее, тем лучше. Конечно, ему нелегко будет, однако, дорогая ты моя дочка, так надо. Пусть жулики-лавочники знают, что не работает он в депо, доверять ему больше будут. А если они заподозрят неладное, могут и убрать его. Он ведь тебе сам рассказывал, что Шарденов ему грозил. А когда схватим и обезвредим всю бандитскую шайку, Алексея с почетом восстановим на работе, народу правду скажем. Он тебя любит, Клаша, прислушивается к твоему мнению. Помоги нам, и жизнь его будет в безопасности.
— Его могут убить?
— Могут, — твердо ответил Шманов. — Самое верное сейчас — это поступить так, как предлагает Виктор Петрович. Мы с вашей помощью быстро обезвредим банду.
Клавдия глубоко вздохнула.
Решение
В тот же день Шарденов-старший, посоветовавшись со своими компаньонами по торговому делу, решил задобрить «хозяина»:
— Ты, Алексей, запомни: мы будем платить тебе больше. Ведь в твоем депо на сытые харчи и водку не заработаешь.
Алексей возразил:
— У меня сейчас времени нет, я в депо возвращаюсь, Для твоей лавки его не хватит.
— Пусть лавка моя, но компания носит твою фамилию,
