Опекун. Вне закона - Ронни Траумер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Морщась и кривя лицо от боли, он всё равно приподнимается, хватает меня за шею сзади, резко притягивает к себе и впивается в мои губы поцелуем.
Растаяла, как мороженое на солнце. Я словно путник в пустыне, который скитался много дней в поисках питья, и наконец нашёл глоток свежей и прохладной воды. Чувство такое, будто меня только что вернули, вдыхая в меня жизнь. Сердце радостно бьётся в груди, по венам разливается тепло, а кожа покрывается мурашками, несмотря на то, что я тепло одета.
Почему любовь прощает всё? Почему там, где есть она, больше ничему нет места? Почему это чувство способно контролировать тебя? И, в конце концов, почему оно лишает разума и самообладания?
Я всё потеряла. Утопила своё достоинство, самоуважение и гордость в этом поцелуе. Поцелуе, что говорит обо всём без слов. Полном страсти, чувств, эмоций. Это не первый наш поцелуй, но ещё никогда он не был таким многообещающим. Марат Самойлов не умеет говорить о своих чувствах, но он отлично может их показать. И сейчас он это и делает – доказывает свои чувства.
Поцелуй, который плавит мне мозги, превращая их в жижу. Поцелуй, что вытесняет из головы всё ненужное, оставляя только Марата Самойлова – человека, которого я ненавижу. Ненавидела, вернее, потому что нельзя и любить, и ненавидеть одновременно. Одно из этих двух чувств обманчиво. В моём случае это ненависть. Я пыталась отрицать свою влюблённость в этого мужчину, придумав себе ненависть к нему.
Очень нелогичная штука эта любовь. Как она вообще рождается? Разве не надо провести с человеком время? Узнать его хорошие качества, интересы, вкусы? Понять, есть ли у вас что-то общее? Гулять по ночному городу, ходить в кино, в кафе? Как это происходит? В какой момент твоё сердце переходит в его руки, и почему ты этого не замечаешь? Просто просыпаешься однажды утром и понимаешь, что ты без памяти влюбилась.
Телом я ещё здесь, а разум улетел в страну единорогов. Не знаю, когда я сама прильнула к груди Марата, когда обняла его за шею и, тем более, начала отвечать на поцелуй. Будто выбор был, отвечать или нет. Кажется, я вообще больше не способна что-то контролировать, однако крошечный кусочек мозга всё ещё работает и требует прекратить это безумие, влепить Самойлову пощёчину, встать и гордой походкой уйти отсюда.
Взяла и сдалась вот так просто. И что имеем? Марат Самойлов всегда берёт, что хочет, делает, что в голову взбредёт. Сегодня он меня целует, завтра в комнате закроет, потому что на меня кто-то не так посмотрел, а виноватой буду я по непонятной причине.
В тот момент, когда я собираюсь оторваться от его жёстких губ, высказать всё, что думаю, признаться, что я ему не верю, что не уверена в его адекватности, что он мне не доверяет и будет видеть угрозу в каждом столбе, чувствую на груди что-то тёплое и липкое. Внезапно в ушах начинает пищать неприятный звук, объятия мужчины ослабевают, и его руки сползают по моей спине вниз, а сам Марат сваливается обратно на кровать, закрыв глаза. На его груди огромное красное пятно, которое с каждой секундой увеличивается в размерах. Аппараты продолжают пищать, а я от испуга пошевелиться не могу.
– Чёрт! – раздаётся сзади словно через толстый слой ваты. – Девушка, что здесь происходит? Пациенту покой нужен, мы его с того света вернули, – кричит на меня мужчина в белом халате.
– Я… – в горле пересохло, язык онемел, а перед глазами пелена слёз.
– Уведите её отсюда! – приказывает кому-то, и меня, словно куклу, хватают за предплечья.
– Нет! – очнувшись, кричу я. – Марат! – сквозь рыдания зову его, к кровати тянусь, а он не реагирует. – Пустите! – требую, плачу, пытаюсь вырваться. – Марат, пожалуйста… – перед глазами темнеет, силы меня покидают, и я улетаю в небытие.
Прихожу в себя от резкого запаха на скамейке в коридоре клиники. Не сразу понимаю, что происходит, но как только осознаю, подрываюсь встать, однако меня тут же удерживают на месте сильные руки.
– Вам лучше посидеть, – говорит грубый мужской голос.
– Марат… – сипло срывается с губ.
– Его увезли на операцию, рана открылась, началось кровотечение, – сообщает мужчина.
– Это я виновата, – шепчу, закрыв лицо руками.
– Воды принеси, – обращается к кому-то, а через минуту мне суют бутылку. – Выпейте, – приказывает и занимает место рядом со мной.
– Спасибо, – произношу, всхлипывая.
– Может, вас домой отвезти? Светает уже, – спрашивает, и я спешно головой мотаю.
– Я никуда не поеду, – уверенно отвечаю, и не думая сдвинуться с этого места.
Услышать по телевизору, что в человека, которого, оказывается, ты любишь, стреляли – одно. А видеть, как он глаза закрывает, бездушно падая на подушку, не реагируя на твои крики, – страшнее любого кошмара.
Что я там хотела? Сказать, что не верю ему, и он мне не доверяет, что быть ничего между нами не может? Плевать. На всё плевать, всё прощу, через себя переступлю, сделаю всё, что он захочет, лишь бы жил. Поверю ему, его словам, поступкам, всему, только чтобы не смел умирать. Я не смогу жить, если его не станет. К чёрту гордость и самоуважение, им не место в любви. Там, где есть любовь, нет тебя и его, есть только вы. Всё на двоих.
Я его люблю, и если он любит, на самом деле меня любит, всё плохое забудется.
– Мы с ним больше двадцати лет вместе, – вырывает из мыслей мужчина, севший рядом. – Столько дерьма нахлебались, сколько раз я его от пули закрывал, но он не испытывает страха, – горько усмехается, а я его слушаю, нервно губы кусая и устремив взгляд в пол. – Всегда прёт вперёд, не оглядываясь назад. Даже на первой стрелке, когда первую пулю получил, ещё полчаса стоял на ногах. Не скрылся, людей своих не бросил, в одном ряду с ними боролся и только потом свалился без сознания.
– А вы?.. – повернув голову, смотрю на мужчину с длинной, местами седой бородой, пытаясь вспомнить его.
– Карим – начальник службы безопасности, – отвечает и прислоняется затылком к стене.
– Вы тоже бандит? – задаю вопрос, совершенно не подумав.
– Бандит, – усмехается Карим. – Бандиты сейчас у власти, в администрации, это депутаты, чиновники, даже мэры, – проговаривает, а я глазами хлопаю.
Конечно, для меня это не то, чтобы новости, слухи дошли и до моих ушей. Да и эта самая власть не то чтобы скрывает своё прошлое, но я всё же думала, что это просто злые
