Хеппи-энд для Дездемоны - Дарья Донцова

– И сколько стоит плохой кофе?

– Ерунда, - отвечаю я, вытаскивая кошелек, - кто звал в харчевню, тот и платит.

На лице Ники появляется выражение радости, смешанной с осуждением.

– Ты умрешь в нищете, - не выдерживает подруга. - Нельзя так транжирить деньги!

– Зачем зарабатывать их, если не тратить? - легкомысленно возражаю я.

– Вот станешь пенсионеркой, заплачешь! - Ника выхватила из моих рук портмоне. - Ну разве можно так купюры комкать? Имей в виду, деньги обидятся и уйдут навсегда. Надо сотни класть к сотням, тысячи в другое отделение.

Тонкие пальчики Ники начали осторожно разглаживать ассигнации, на лице ее появилось молитвенное выражение…

– Эй, Вилка! - закричала Майя. - Тебе плохо?

Я очнулась.

– Нет, все нормально.

– А мне гадко, - горько заявила Вера. - Мама постоянно жаловалась на бедность, даже сахар считала, вечно меня одеждой попрекала, зудела: «Неаккуратно носишь! Сапоги четыре года служат, а у тебя за один сезон развалились». А сама была владелицей квартир, бриллиантов… Ой, погодите!

Глаза Веры зажглись огнем, руки затеребили край кофты.

– Только сейчас до меня доперло, - забубнила она. - Мать ведь умерла, да?

– Ну конечно! - воскликнула Майя.

Я предпочла отмолчаться, поскольку пока не могла со стопроцентной уверенностью подтвердить факт кончины Терешкиной. Хотя… Фальшивый-то паспорт все еще лежал в тайнике! Но, может, у Ники два документа? А брюлики она что, оставила? Убежала, бросив накопленное? Это невозможно, она должна была все взять с собой. Неужели в «Оноре» все-таки погибла Ника? Нет, нет, она не могла иметь сексуальный контакт с двумя мужиками в один день. И еще гонорея. Это не про Терешкину, я очень хорошо знала Нику. Впрочем, если вспомнить только что прозвучавший рассказ Веры, становится понятно, что я не имела никакого понятия о характере хотя и не самой близкой, но все же подруги. Видела лишь верхнюю часть айсберга, а как известно, нижняя обычно намного больше.

– Мама умерла, папа тоже, других детей нет… - шептала Вера. - Я же наследница! Всего - квартир, украшений… Я богата! Я…

У девушки закончились слова. Громко зарыдав, она повернулась и побежала в сторону кухни.

– Веруся, - взвыла Майя, бросаясь следом, - сейчас сварю тебе какао! Оно успокаивает.

Я осталась одна посреди разгромленной спальни. Так кто погиб в отеле? Ника или Настя? Первая занималась продажей детей в секс-рабство, вторая пыталась найти гнездо преступников. Терешкина знала о гостинице «Оноре». Откуда? Прочитала в газете объявление о сдаваемых номерах и решила сделать отель своим, так сказать, офисом? Обычно в таких шалманах никакого фейс-контроля нет, но «Оноре» сильно отличается от ему подобных мест, туда впускают только проституток и постоянных клиентов. Под какую категорию подпадала Ника? Ну явно не под первую. Так кто мертв - Настя или Терешкина? Труп один, пропавших двое. Есть от чего сойти с ума! Ладно, сейчас еще раз изучу завещание и начну действовать. Но сначала съезжу домой, отвезу Стелле продукты и кое-что из одежды.

Глава 27

Девчушка встретила меня с тряпкой в руке.

– Ты чем занимаешься? - удивилась я.

– Порядок навожу. - Девочка откинула со лба волосы. - Пылищи тут - жуть! И полно грязного белья.

– Руки никак до хозяйства не доходят, - смутилась я, - работаю целыми днями.

– Кто с утра до ночи пашет, тот деньги имеет, - деловито заметила Стелла.

– Вообще-то я не жалуюсь на гонорары, - кивнула я. - А с тех пор, как перешла в другое издательство, зарабатываю больше. Или у меня траты сократились? Теперь я живу одна, а раньше деньги быстро растекались.

– Почему ты домработницу не заведешь? - поинтересовалась Стелла. - Можно через знакомых поискать, если агентству не доверяешь.

– Мне это в голову не пришло, - с удивлением ответила я, - вот сейчас ты сказала, и я впервые подумала: надо найти приличную женщину и доверить ей хозяйство.

Стелла швырнула тряпку в ведро.

– Пойди, посмотри кухню.

Понимая, что девочка жаждет похвал, я двинулась по коридору, готовясь, покривив душой, заявить, что все потрясающе. Подросток не способен идеально отмыть помещение, ведение домашнего хозяйства требует усердия, и надо иметь не только старательные руки, но и зоркий глаз, способный заметить пыль в самых укромных местах.

– Ну, - гордо спросила Стелла, - нравится?

Я потеряла дар речи, но потом без малейшей фальши ответила:

– Фантастика! Даже занавески накрахмалила!

Девочка кивнула.

– Да. Некрасиво, когда они как тряпки висят. Когда была жива мама, она всегда тюль будто замораживала! Зачем тебе домработница? Давай я займусь хозяйством.

– В твоем возрасте следует учиться, а не со шваброй гонять.

– Но ты мне не разрешаешь выходить на улицу, - заметила Стелла. - Оставила у себя, денег не берешь! Да и нет их у меня!

– То, что ты сидишь в квартире, явление временное, вот разберусь я с одним делом и займусь твоей судьбой, - сказала я. - У меня есть хороший знакомый - владелец издательства, в котором я сейчас печатаюсь, очень обеспеченный человек, с обширными связями, - и он непременно посоветует, как поступить, чтобы сутенер Стас никогда тебя не нашел. А пока тебе даже носа на улицу высовывать нельзя. Я сто раз убеждалась: если не хочешь встретить знакомых, непременно наткнешься на них. Понимаю, что ты считаешь себя посаженной за решетку, но мой приятель сейчас на ярмарке во Франкфурте. А как вернется, обязательно нам поможет, потерпи немного.

– Хороша тюрьма! - засмеялась Стелла. - С теликом, видиком и мороженым в холодильнике. Так любая сидеть согласится. Но я не привыкла жить задаром. Вот и помою квартиру.

– А я не приучена брать плату за гостеприимство. И как нам теперь быть? - усмехнулась я.

Стелла заморгала.

– Ладно! От скуки можно порядок навести? Скоро твой знакомый из Германии приедет?

– Через десять дней.

– Я точно офигею! Голова от телика съедет!

– Убирай, если тебя это развлечет, - согласилась я после недолгого колебания.

– Не волнуйся, - заверила Стелла, - я в шкафы не полезу.

– Да сколько угодно! - разрешила я. - Страшных тайн у меня нет. Правда, ты рискуешь упасть в обморок, открыв гардеробную. Там удивительный беспорядок. Каждый раз даю себе обещание: вот сегодня аккуратно повешу платье на плечики, но тут звонит телефон…

– Завтра ты лишишься чувств от офигенного порядка! - азартно воскликнула Стелла и, напевая, убежала.

Я разложила по местам продукты и позвонила Куприну.

– Вилка! - бывший муж обрадовался так, словно ему предложили пост самого главного мента в стране. - Как дела?

– Великолепно! - воскликнула я. - Скажи, если человек служил полицаем, а потом ушел к немцам, где могут быть о нем сведения?

– Это не ко мне, а скорей в архив Большого дома или Министерства обороны, - пояснил Олег. - А может, документы хранятся на месте, ну, в том городке, откуда этот человек сбежал.

– Насколько я помню, Серега Раков, твой знакомый, служит именно в ФСБ.

– Серега на пенсии, но я могу поискать другие контакты, - предложил Куприн. - На кого нужна справка?

– Ярцев Сергей Викторович, дед покойного Василия Ярцева. Последнее место жительства в Канаде, там его звали Серж Ярцофф.

– Зачем он тебе? - полюбопытствовал Олег. - Дядька, наверное, уже покойник.

– В самую точку - он скончался. Правда, не так давно.

– И зачем ты тогда его ищешь? - не успокаивался Олег.

– Если можешь, помоги, - начала злиться я, - а не хочешь, я сама справлюсь.

– Ох, и характер, - протянул Олег. - Слова поперек не скажи!

– Спокойной ночи! - рявнула я и выключила мобильный.

Слава богу, Олег не знает ни моего нового адреса, ни городского телефона, и от него теперь очень легко избавиться - простым нажатием кнопки на трубке. Смешно было надеяться, что после развода Куприн станет другим. Черного козла не отмыть добела! Но теперь Олег потерял право укорять меня в плохом характере.

Внезапно мне захотелось спать. Отчаянно зевая, я доползла до кровати, завела будильник на семь утра и рухнула под одеяло.

– Бр… бр… бр… фотографии… - донеслось словно из-под земли.

Я с трудом приоткрыла глаза и увидела Стеллу, у своей постели.

– Что случилось? - простонала я.

– Прости, - извинилась она, - не думала, что ты так рано спать ляжешь. Там на одной полке целая коробка фотографий, а в двух пакетах есть пустые альбомы. Можно я снимки аккуратно разложу?

– Делай с ними что хочешь, - пролепетала я и мгновенно заснула.

Громкий трезвон будильника вырвал меня из объятий Морфея, и я привычно хлопнула правой рукой по тумбочке. Противное дребезжание смолкло, на смену ему пришел более низкий звук, но не менее отвратительный. Пришлось сесть, и только тогда мне стало понятно: часы получили по голове и обиженно замолчали, зато в полный голос заливался телефон.

– Ну и кто там в семь утра? - не удержалась я от замечания, схватив трубку. - Говорите, не молчите.