Серые волки, серое море. Боевой путь немецкой подводной лодки «U-124». 1941-1943 - Э. Гейзевей

«Пэпуз» все еще оставался на плаву, по его капитан Залник хорошо представлял себе, что долго так продолжаться не может: подлодка, выпустившая одну торпеду, обязательно повторит атаку. В конце концов, он может спасти команду. Поэтому он приказал всем покинуть судно, и первая спасательная шлюпка была спущена на воду уже через пять минут после атаки.

Капитан Залник оказался совершенно прав, ожидая второго торпедного удара. «U-124» уже описала дугу вокруг носа танкера, чтобы оцепить обстановку.

— Потребуется еще одна рыбка, чтобы отправить его на дно, — решил Мор. — И поспешим с этим, — добавил он, обращаясь к первому вахтенному офицеру. — Мы находимся со стороны суши по отношению к нему, и нам понадобится побольше воды под килем, чем в этой ванне.

— Господин каплей! — окликнул его радист. — Это американское судно «Пэпуз». Оно только что подало сигнал бедствия.

— Приняли его береговые станции? — спросил Мор.

— Так точно, приняли!

— Отлично, — сказал Мор, поворачиваясь спиной к Кестеру. — Нам следует отправить его на дно как можно скорее и убраться отсюда, пока нас не засекли.

Команда танкера по приказу капитана Залника покидала судно. Первая шлюпка с людьми уже отошла от его борта, когда длинная темная тень скользнула в воде всего лишь в метре от шлюпки.

Крик «Торпеда!» наэлектризовал людей на палубе танкера, беспомощно наблюдавших за тем, как торпеда в 15 метрах от правого борта шла прямо на них.

Она поразила судно чуть ближе к корме, образовав рваную пробоину в его корпусе на уровне ватерлинии.

Через пять минут после попадания торпеды была спущена на воду вторая шлюпка. Однако падающие обломки разрушили кормовую часть шлюпки, такелаж шлюпбалок заклинило, когда она находилась на высоте 5 метров над водой. Капитан Залник принял меры, чтобы ускорить опускание носовой части шлюпки с целью компенсировать проваливание ее кормы. После чего шлюпка наконец-то оказалась на воде и поспешно отошла от тонущего танкера.

A «U-124» тем временем обошла вокруг судна и направилась в открытое море. Ее команда наконец-то могла с облегчением вздохнуть. Лодка уходила все дальше в море, в сторону больших глубин.

Когда лодка повернула на юго-запад, вахтенные заметили еще один танкер, идущий навстречу. Через десять минут Мор снова привел лодку в позицию атаки, собираясь выпустить две торпеды из кормовых аппаратов.

Первая торпеда поразила судно в заднюю часть полубака, распространяя ударную волну в сторону лодки с расстояния 800 метров. А вторая прошла мимо цели.

Танкер под названием «Э. Х. Хаттон» медленно погружался в воду, посылая в эфир сигналы бедствия на волне 600 метров. Несколькими минутами позже Мор выпустил третью торпеду, которая поразила судно в районе ходового мостика. Его нос сразу же погрузился в воду, а пламя горящего в грузовых танках топлива внезапно охватило мостик, когда подлодка отвернула в сторону от судна и направилась на юг. Еще через три четверти часа вахта на мостике лодки могла наблюдать яркое зарево в месте, где застыло торпедированное судно. Затем оно внезапно исчезло, очевидно ушло под воду.

Мыс Гаттерас оправдал все их ожидания. С каждым днем успехи «U-124» все возрастали. Грузовые суда, ввиду угрозы торпедирования, жались все ближе к берегу, по-видимому понимая, что субмарина не решится входить на такое мелководье. Капитаны этих судов, по крайней мере некоторые из них, даже не представляли себе, что эти ночные атаки проводились в основном с лодок, находящихся в надводном положении, так что малые глубины могли оказаться опасными только для самих подлодок, когда их преследовали противолодочные средства противника. Это был риск, с которым были готовы мириться командиры лодок, однако эти малые глубины были нужны им не более, чем капитанам преследуемых ими грузовых судов.

Сразу же после полудня 21 марта «U-124» направилась к бую Фрайинг-Пан. Дул легкий ветерок, однако сильные и частые шквалы с дождем безжалостно хлестали по стоящим на мостике вахтенным, ослепляя их. Даже когда дождь ненадолго прекращался, видимость оставалась нулевой, но лодка продолжала упорно следовать заданным курсом, поскольку Мор выбрал для охоты именно эту точку южнее Чарлстона в качестве поля для ночной охоты.

— Вижу огонь по правому борту, господин каплей, — сообщил вахтенный.

Мор внимательно посмотрел в указанном направлении.

— Буй Фрайинг-Пан, — подтвердил он, а затем добавил: — Можно подумать, они понимают, что немцы могут воспользоваться им с такой же пользой для себя, как и они сами.

— Вы полагаете, они не знают, что началась война?

— Я высажу вас в Чарлстоне, и вы сможете рассказать им об этом интересном факте, — улыбаясь, ответил ему Мор. — Во всяком случае, я считаю, что очень любезно с их стороны оставить горящими навигационные знаки для пользования ими некоторыми туристами из-за океана.

— Вижу какую-то тень, — вмешался в разговор Кляйн, — пеленг 330 градусов.

Мор повернулся в указанном направлении, чтобы повнимательнее рассмотреть едва видимый объект.

— Право руля, — приказал он внезапно, не отрывая глаз от увиденного им судна, возникшего на расстоянии 5000 метров от лодки. — Полный вперед!

Как только лодка легла на указанный Мором курс на северо-восток, чтобы провести перехват судна, Мор успел заметить, что это был танкер, шедший на большой скорости.

Это было американское судно «Эссо Нэшвилл», шедшее в Нью-Хейвен, штат Коннектикут, с грузом нефти 78 000 баррелей из Порт-Артура, штат Техас.

Потребовалось не меньше часа полного хода, чтобы занять нужное для нанесения торпедного удара положение. Первая торпеда вообще не взорвалась, попав в носовую часть танкера, в полутора метрах от его форштевня со стороны правого борта.

Вторая торпеда угодила в район миделя и взорвалась с оглушительным грохотом, разворотив киль судна.

Стремительно отреагировав на ситуацию, вахтенный офицер торпедированного танкера дал полный ход. Радист попытался подать сигнал бедствия, но радиорубку заполнили клубы удушающего дыма, и он был вынужден покинуть ее.

Все попытки команды спасти танкер оказались тщетными, и он развалился на две части, причем его носовая часть тут же затонула. Через пятнадцать минут после атаки команда покинула судно, и атакующие также оставили сцену очередной трагедии, видя, что корабль практически затонул. На самом деле это было не совсем так. Носовая часть танкера действительно затонула, но вся кормовая часть оставалась на плаву, и уже на следующий день ее отбуксировали к берегу, чтобы впоследствии состыковать со вновь отстроенной носовой частью.

Вскоре после того как «U-124» оставила поврежденный танкер, она установила контакт еще с одним, следующим курсом на север. Это был танкер «Атлантик сан» водоизмещением 11 355 брутто-регистровых тонн, шедший из Бьюмонта, штат Техас, в Маркус-Хук, штат Пенсильвания, с грузом сырой нефти.

Мор начал его преследование, безуспешно пытаясь подойти к нему на расстояние торпедной атаки. Однако огромный танкер шел со скоростью 16 узлов, и Мор не смог зайти ему с носовых углов.

— Стармех! — крикнул он в открытый люк.

— Я здесь, — ответил Субклев.

— Самый полный ход, Субклев, увеличьте обороты дизелей! Мне нужен этот танкер!

— Будет сделано, господин каплей! — выкрикнул в ответ Субклев.

Корпус лодки задрожал от напряженной работы дизелей, помогающих лодке перегнать танкер и зайти ему с носа. Однако после часа такой гонки лодка все еще не могла совершить этот маневр, и Мор понял, что скоро вообще может потерять эту цель.

— Приготовить аппараты три и четыре, — наконец приказал он. — Скоро уже рассветет, а мы так и не смогли подойти к нему ближе.

Он сообщил торпедистам данные для регулировки торпед:

— Скорость 16 узлов, позиция 116 градусов, дистанция 3500 метров.

— Командир, а как же… — раздался неуверенный голос в переговорной трубе.

— Вы все слышали, — оборвал он говорящего. — Дистанция 3500 метров.

Торпеды вышли из труб и устремились к цели, и весь экипаж лодки начал отсчет секунд, а затем и минут движения торпед к цели.

Через 3 минуты и 21 секунду одна торпеда попала в судно в районе миделя. Попадание сопровождалось яркой вспышкой. Судно сразу же свернуло с курса.

«Атлантик сан» также послал в эфир сигнал бедствия, который был зафиксирован береговой радиостанцией Чарлстона. Сигналы бедствия с обоих этих танкеров были перехвачены также и находящимися вблизи германскими подлодками, которые также начали поиски целей в этом районе моря. Видимость сократилась до 1000 метров, и следами гибели обоих танкеров стали лишь отдельные их обломки.

Примерно через два с половиной часа радист «U-124» услышал, как радиостанция Чарлстона безуспешно пыталась связаться с этим танкером. Принимая это за доказательство того факта, что оба торпедированные лодкой судна затонули, Мор приказал лечь на курс, ведущий к 60-метровой изобате. Уже наступил день, а следовательно, и время для того, чтобы залечь на грунт.