У рассвета цвет заката.Книга 1 (СИ) - Арина Ирина

Фаарр пропустил в пересказе увиденного не только голодных чил и чила-трансы. Колеса, ристалища, бои, улицы взятых городов… И, по-моему, он радовался, если это слово применимо к этой ситуации, что из-за моей многоцветности увидела все не Флэарри. Наверное, он был прав. Незачем ей знать то, что можно не знать. Я бы не отказалась никогда не узнать всего этого. Вот только она с таким поворотом была не согласна.

— О чем ты молчишь? Фар, если это касается Анда…

Я видела, как работают маги-флорики. Я никогда не видела, как в одно мгновение вырастают леса. Я так давно не видела, как выглядит нормальный лес… Мне даже было жаль, что Фаарр ее успокоил.

— Это было…

— Это было предупреждение, что если звездный сумеет превзойти сам себя и влипнуть еще сильнее, чем уже влип, то это самое малое, что ждет Мелонту.

— Ей бы не помешало, — вздохнула я.

— Не в таких дозах. Да, Флэр?

Она тоже вздохнула. Совершенно невиновато. И также невиновато объяснила:

— Анд ушел в Мелонту проверить, как отразилось на ней событие, случившееся в мире, где… — тут она, видимо, решила, что для меня эта информация станет лишней. — Это неважно. Есть фиксация его перехода и на этом все, Анд просто исчез, перестал просматриваться на всех уровнях и выходить на связь. Я знала, что он жив, но где и как — даже без намеков. И с поиском проблем больше, чем сверхмного. Сплошная не прелесть. Сейчас теоретически я его нашла, а практически…

Она не успела договорить, просто растаяла в воздухе.

— Примерно так же, как теоретически мы здесь, а практически в Аршансе, — закончил Фаарр. — И ведь сама предупреждала о лимитах. Это я к тому, что если надеешься на чудо и беспредельную помощь, то зря. Только по мелочи. Идем к твоему другу.

К медленно ржущим лошадям мы шли быстро. Я шла быстро. После слов Флэарри о лимитированности их пребывания здесь и ее исчезновения рисковать, теряя время, не хотелось. При всей спешке, моей скорости передвижения до скорости Фаарра было далеко. Если к его передвижению вообще применимо понятие «скорость». Он просто исчез и появился в нужной точке, повергнув лошадей в неописуемое медленное удивление. Никогда прежде мне не доводилось видеть ничего подобного на мордах животных. Крылась причина тому в противоестественной замедленности, позволившей рассмотреть невидимое в нормальном состоянии, или Фаарр обладал способностью изумлять всех вне зависимости от видовой принадлежности, было интересно, но в разряд вопросов первостепенной важности гарантированно не попадало. Туда другое попадало, проявленное лошадиным удивлением.

Я ясно слышала, что коренные обитатели Мелонты отключены от восприятия ее таинственных гостей, что сделать это получилось у Фаарра, а Флэарри не смогла, и что без неких погасших… погашенных искр рыжеволосого парня и зеленоволосую девушку невозможно почувствовать. Лошади вносили в эти факты существенные корректировки. Идеальным для всех вариантом было, что отключение восприятия на них не распространяется, но голос скепсиса упорно подсовывал вариант, не приближенный даже к оптимальному. Лимиты такая штука, которая при самых тщательных расчетах имеет свойство заканчиваться в максимально неподходящий момент. Если действие всеобщей замедленности заканчивается…

— Они не на меня реагируют.

Ответ Фаарра, должный успокоить, добавил тревоги. Не сам ответ, но то, как был сказан. За мгновение перемещения что-то успело ощутимо испортить ему настроение. Действительно, ощутимо. Меня саму, не иначе, как за компанию, накрыло такой подавленностью… Словно отбросило на девять лет назад.

— Ты, кстати, тоже реагируешь не на меня. Неплохо держишься.

— Я или она?

Вопрос имел все основания, похвала прозвучала прямо в гнедую морду, вознамерившуюся продолжить проявлять несвойственные лошадям эмоции и явно желающую облобызать Фаарра, но я его не задала. Умеренная шутливость неплохо снимает напряжение. Только там, где произносят единственное из имен Всевидящих, которое известно в Мелонте, шуткам нет места. Оно прозвучало так просто и обыденно, словно других объяснений не требовалось. Да, в общем-то, их и не требовалось. Дерред, Встречающий за Гранью. Какие тут еще объяснения?

— Не дергайся, он не за тобой, — Фаарр почесал лошадь меж ушей, но ответил уже мне, а пока отвечал, узлы на веревках, удерживающих Льянса, развязались, самого его нечто подняло и аккуратно перенесло на снег рядом со мной. — Ты не спросила, кто. Значит, Дерреда помните?

— Мы всех помним… наверное, всех. Трудно сказать. Но осталась именно, что память и такая, абстрактная. Храмы стоят, многие функционируют, обряды, службы… Все это есть, но оно больше традиции, чем вера. В Тугдоланте еще более-менее поддерживаемые… были. До войны. Сейчас тоже… не очень. Как в Киллитенсе. А имя сохранилось только Встречающего за Гранью. Его произносят в последнем напутствии, когда уходит тот, кто дорог. Он… Встречающий за Гранью сейчас здесь?

— Здесь. Головой можешь смело покрутить, все равно не увидишь. Рано тебе с ним встречаться.

— А кому… пора? — спрашивать было трудно, ответ услышать — страшно, оторвать взгляд от неподвижно лежащего Райнара — невозможно. — За кем пришел…

— Успокойся, сказал! — повысил голос Фаарр. — Делать Дерреду больше нефиг, как лично за каждым бегать, — высказавшись, он вдруг утратил остатки без того не слишком хорошего настроения, материализовал очередную полупрозрачную сигарету и откинулся назад в возникшее за спиной кресло. Не прозрачное. Огненное. С минуту он сидел молча, размышлял над чем-то, определенно не оптимистичным. Потом рассматривал меня так, будто решал, стоит ли делиться итогом размышлений. Решил, что стоит. — Есть такая интересная штука, как вариативное развитие событий, формирующих циклы существования индивидуума. В романтическо-поэтической версии: линии судьбы. Как правило, они вырисовываются довольно четко и читаются без проблем. Иногда, зная их, можно изменить некоторые повороты и обойтись без пересечения с какой-нибудь дрянью. Тут с этим интересным творится нечто сверхинтересное.

— Они множатся на глазах?

— Звездный тебе все принципы мироустройства выложил? Оперативно.

— Не совсем мне и не очень быстро, — отвечая, я не сразу поняла, что отвечаю на то, на что ответить не могла. — К тому времени мы были больше года знакомы, я и Манжур, а дружба с Лефом у них еще раньше завязалась. Любому человеку, кем бы он ни был, нужен рядом кто-то, с кем можно поделиться… всем. Они о многом разговаривали при мне. Лефлан и я, как его… — на своем статусе я запнулась и обнаружила странность происходящего: — Хлит! Блок… Если у меня все слетело… — от такой перспективы даже горло перехватило.

— На месте твои блоки. Побочка от Дерреда. Уйдем — все заработает. Хотя бред полнейший. Переживать, что тебе башку в порядок приведут и мозги вернут в полное твое распоряжение, это надо сильно мозгами поехавшей быть.

— При мне о многом разговаривали, — повторила я, объясняя очевидное. — Не только Леф и Анд. Плюс школа. Плюс… Поставить блоки было моим решением, добровольным и осознанным. Я владею достаточным количеством информации, которая не должна стать достоянием тех, кто использует сведения во вред империи Тугдолант или ее подданым, чьи жизни имеют особое значение. В то, что при определенном стечении обстоятельств я смогу сохранить все в надлежащей секретности, я не уверена.

— Казенный лексикон — профессиональные издержки или ты сама по себе такая? — прорвавшийся было интерес тут же угас, словно что-то или кто-то помогли ему угаснуть. — Твое дело. Ментальное воздействие — лажа, какими бы благими побуждениями оно не оправдывалось, но это тоже твое дело. Мы отвлеклись от темы. Получается, Анд тут порядка трех лет?

— Почему трех? — я удивилась странному выводу.

— По логике. Познакомились вы до войны, познакомились поочередно и случилось это не в первые дни его появления. Война, судя по успехам Киллитенса, идет не месяц и не два. Беру все по максимуму и получаю предельные три года.