Темное сияние (СИ) - Сэнь Соня

К текстовому сообщению прилагалось короткое, но исчерпывающее видео: Дар в бессознательном состоянии лежит на грязном бетонном полу, с руками, связанными за спиной; темная спутанная челка закрывает лоб, губы разбиты, на скуле расплывается кровоподтек. А под конец в кадре появилась изящная бежевая туфелька, брезгливо ткнувшая его носком под ребра.

Кассандра сжала кулаки, чувствуя, как закипают на глазах слезы злости и отчаяния. Проверила время — до приезда приспешников Риннон (а сообщение, разумеется, прислала она) оставалось минут двадцать. Черт, но как Дар позволил себя поймать? Неужели им удалось застать его врасплох и вырубить прежде, чем он успел телепортироваться? Еще и Артур с Кристиной у них… Эти-то как попались?

План Риннон предельно ясен — заставить Кассандру к ней явиться, выкачать из нее силу с помощью Проводника, а затем открыть Разлом. И тогда на Земле воцарятся хаос, тьма и безумие… Или, как предсказывал Оракул — и как верит Теодор — наступит эра равенства и процветания.

— Зараза! — Кассандра скорчилась на диване, обхватив себя руками, но почти сразу же выпрямилась, и выражение ее лица заставило Асмодея прижать уши к голове и опасливо попятиться.

— Что ж, им нужен Освободитель? Они его получат, — процедила она, решительно поднимаясь на ноги.

К своему подъезду Кассандра вышла ровно в десять, одетая в серые джеггинсы и любимую зеленую футболку с изображением «пацифика» на груди. Остановилась у крыльца, оглядывая темную улицу в поисках ожидающего ее автомобиля, и едва не подскочила от неожиданности, когда чья-то ладонь фамильярно хлопнула ее по плечу.

— Ты пунктуальна, — заметил, обходя ее, словно соткавшийся из темноты Призрак. Выглядел он все так же чудно: белые волосы, сейчас схваченные в хвостик, блекло-голубые глаза, черная одежда.

— Обязательно играть в невидимку? — огрызнулась она в ответ.

— Меры предосторожности. Не думал, что ты такая нервная.

— А хочешь узнать, что происходит, когда я нервничаю? — зловеще спросила Кассандра, шагнув к нему и раскрыв ладони, в которых голубовато вспыхнули два огненных шарика.

Демон сглотнул, не сводя с них взгляда.

— Не очень, — буркнул он спустя пару секунд и кивком указал на противоположную сторону улицы. — Пойдем, моя машина там.

Кассандра двинулась за ним, перекатывая сгустки огня из ладони в ладонь и с трудом сдерживаясь, чтобы на запустить их ему в спину. Образ Дара, раненого и беспомощного, все время стоял у нее перед глазами, и страх за него заглушала лишь холодная ярость, из которой сейчас состояла каждая клеточка ее тела. Ярость, разбудившая, наконец, ту темную демоническую сущность, что долгие годы дремала где-то глубоко внутри нее — а теперь неудержимо рвалась наружу.

«Они хотят Освободителя — они его получат», — мысленно повторила Кассандра, забираясь в черный «Форд Фокус» Призрака. Надеяться, кроме собственной силы и помощи провидения, ей было не на что — но она старалась об этом не думать. Дара она не бросит ни при каких обстоятельствах, а остальное… остальное решит судьба.

Если она, конечно, существует.

* * *

— Хочешь знать, почему ваш план провалился? — осведомилась Риннон, с презрением глядя на сидящего у стены подвала Артура. Руки его были скованы за спиной наручниками, ноги — связаны; но даже такой, поверженный, скрученный по рукам и ногам и брошенный валяться на грязном полу, он умудрялся сохранять достоинство. Несмотря даже на то, что неподалеку от него распласталось бесчувственное тело Мейза, а в кресле у дальней стены полулежала Кристина, тоже связанная и «вырубленная» огромной дозой седативного средства.

Кроме них, пленников, да самой Риннон, в подвале присутствовали Теодор, Призрак и скорчившийся на диване Проводник, по белому как мел лицу и насквозь пропитанной кровью одежде которого было ясно, что ранен он серьезно. Всполох и Блу погибли, забрав с собой, впрочем, и Танка; Морок же теперь обитала в психушке, где ее навещал ушедший из клана Тролль. Что ж, слабые выбывают первыми.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты всегда считал меня параноиком, Арти, — продолжила, так и не дождавшись ответа, Риннон. — Но в этот раз паранойя сыграла мне на руку. Ты даже не заметил камер видеонаблюдения, которыми утыкан мой дом, верно? Люблю, знаешь ли, просматривать видеозаписи со своего телефона, когда куда-нибудь отлучаюсь — особенно если в моем подвале в это время сидит важный пленник. А еще ты, конечно, не мог знать, что при отключении в моем доме сигнализации мне мгновенно приходит оповещение — даже Гидра об этом не знала. Теперь понимаешь, почему я так быстро вернулась?

Артур молча смотрел на нее снизу вверх, и она добавила, чувствуя невольное раздражение от этого спокойного взгляда:

— Пришлось вызвать по пути Теодора. И воспользоваться услугами Призрака, который незамеченным проник в дом и вырубил Кристину. Блу к тому моменту уже истекала кровью — умирая, Танк вырвал бедняжке горло. Ну, а я спустилась в подвал вслед за тобой и навела на тебя морок. Жаль, не успела до того, как ты подстрелил Алекса… Но, согласись, эффектная способность, а?

— Ты отняла ее у Морок, — произнес, наконец, Нуаре, разлепив пересохшие губы.

— Браво, Капитан Очевидность, — усмехнулась она.

— И ты это допустил? — Артур повернул голову к стоящему поодаль Теодору. Тот молча отвел взгляд, но лицо его окаменело, словно он с трудом сдерживал рвущиеся наружу эмоции.

— Да, он это допустил, — ответила место него Риннон, склонившись к лицу своего бывшего мужа. — А совсем скоро я проверну подобное и с Кассандрой Кроум, недостойной великого дара Освободителя. Из-за твоей глупости нам пришлось немного переиграть свои планы и захватить Мейза сегодня — но так, возможно, еще лучше. Сейчас Призрак привезет сюда Кассандру, и Алекс поможет мне забрать ее силу…

Выпрямившись, она кивнула Призраку, и тот, покосившись на Теодора, поднялся по лестнице наверх и исчез. Хаммер же подошел к Алексу, издавшему тихий стон, и осмотрел стягивающую его грудь и живот повязку, на которой расплывалось новое кровавое пятно.

— Он долго не протянет, Рин, — хмуро заметил он. — И в таком состоянии все равно не сможет ничего сделать. Раны глубокие, а он слишком медленно регенерирует… Парню нужно в больницу, и немедленно.

— Никакой больницы! — жестко отрезала Риннон. Подумала, постукивая носком бежевой туфельки по полу, и задумчиво произнесла: — Дождемся прибытия Кассандры, растолкаем Мейза и с его помощью переправимся прямиком к Разлому. Темное сияние придаст Алексу сил, поможет ему исцелиться, и он сумеет выполнить свою работу. Как и я — свою.

Вновь повернувшись к Артуру, она с удовлетворением отметила, что его лицо, наконец, утратило так выводившее ее из себя невозмутимое выражение.

— Тебя, Арти, я, пожалуй, возьму с собой — чтобы ты своими глазами увидел, как я изменю судьбу этого мира. Великий день, а, дорогой?

— Ты совершаешь огромную ошибку, Риннон, — покачал он головой, на что она лишь коротко и зло рассмеялась. Скоро он поймет, на чьей стороне истина, признает совершенство нового, возрожденного мира — вот только для него все будет кончено раз и навсегда. Ей до смерти надоел этот узколобый человеколюбивый слабак, за которого она когда-то имела глупость выйти замуж.

— Единственной ошибкой, которую я совершила в этой жизни, было оставить тебе на воспитание нашу дочь, — ответила она холодно. — Но эту ошибку я постараюсь исправить. Кристина еще станет демоном, достойным своего дара.

Больше Риннон с ним не разговаривала до самого приезда Кассандры — и он тоже хранил молчание, обессиленно привалившись спиной к стене. Только смотрел пристальным взглядом на Теодора, будто пытаясь внушить ему какую-то мысль — но натыкался лишь на ледяную бесстрастную маску, которой тот привычно отгородился от окружающих.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})* * *

Теодору казалось, он готов к тому, что должно произойти — но когда в подвал спустилась Кассандра в сопровождении Призрака, сердце его на несколько мгновений перестало биться. Просто одетая, с чуть растрепавшимися волосами, неровными волнистыми прядями обрамляющими ее лицо, она была пронзительно красива — и раняще беззащитна. Такая маленькая, хрупкая… родная. И в то же время далекая, чужая и теперь уже навсегда потерянная для него.