Зеленые и Серые - Тимоти Зан

— Однажды вы уже его покинули, — напомнила Кэролайн.

— Это не так просто.

— Но почему нет? — настаивала Кэролайн, уже не без раздражения. — Я до сих пор так и не услышала разумного объяснения.

— Не обижайтесь, Кэролайн, но это вас не касается, — так же раздраженно ответил Василис. — Если мы решили остаться…

— Не горячись, Василис, — спокойно перебил Александр. — Мы уже рассказали достаточно много. Можем рассказать и об этом.

Он посмотрел на Роджера.

— Это связано с нашим кораблем, что зарыт у острова Эллис. Мы так и выращиваем на нем травы и пряности с нашей родины.

— Да, Веловски, помню, говорил, — сказал Роджер. — А что с ним не так?

— Всего лишь то, что нам не сдвинуть его с места, — вздохнул Александр.

— Что, двигатели не работают?

— Работают исправно, — сухо ответил Александр. — К сожалению, столь же исправно работают ваши гидролокаторы.

— Ах да… — До Роджера внезапно дошло.

— Действительно, «ах», — мрачно согласился Александр. — Наверное, уже в двадцать восьмом году было достаточно рискованно входить в порт Нью-Йорка. А теперь, при современных средствах подводного слежения, и сотни ярдов не пройти, чтобы не нарваться на систему раннего обнаружения.

— Особенно после одиннадцатого сентября, — сказал Роджер.

— Именно. Теперь вы знаете правду. Мы не можем сдвинуть корабль с места и также не можем допустить, чтобы его нашли люди или, хуже того, серые.

— У нас лишь один выход, — сказала Иоланте. — Остаться здесь и сражаться.

— А сделать это мы можем только с Мелантой, — заключил Александр. — Убежден, что если я поговорю с ней, то смогу привлечь ее на нашу сторону… — Он остановился. — А, вижу, мы готовы отправиться спать.

Роджер оглянулся. Дети Василиса и Иоланте вернулись вместе с остальными четырьмя ребятишками, обедавшими вместе. Все были одеты в костюмчики, напоминавшие трико, различных оттенков зеленого, и темно-коричневые полусапожки из какого-то мягкого материала.

— Симпатичные пижамки, — заметил Роджер.

— Зубы все почистили? — поднялась Иоланте. Шестеро молча кивнули. Она кивнула в ответ и обернулась к Роджеру с Кэролайн.

— Хотите тоже пойти? — пригласила она. — Вы, Роджер, особенно желали узнать насчет деревьев.

— Конечно. — Роджер поднялся. — Пойдем, Кэролайн. Это должно быть интересно.

Поначалу ноги совсем не слушались Ференцо. Нападавшие держали его под руки, а он висел, как марионетка с оборванными нитками, тщетно пытаясь найти опору дрожащими ногами.

— Вы сможете, — поощрительно сказал Нос. — Или решили провести здесь всю ночь?

— Ну, вас к лешему, — процедил Ференцо сквозь зубы, силясь совладать с ногами.

Он осторожно нащупал почву, на этот раз колени не подогнулись. Но как только попытался сделать шаг, снова рухнул на руки своих врагов.

Курчавый выругался на непонятном языке.

— Ну хватит, Ференцо, не так уж сильно тебя стукнули.

— Может, до сих пор вам не приходилось бить диабетика, — огрызнулся Ференцо. — Погодите, а?

— Мы просто теряем время, — проворчал Курчавый. — Слушай, пошли заберем их сами.

— Терпение, — ответил Нос. — Дадим ему еще минуту.

Ференцо мысленно улыбнулся. На самом деле, несмотря на боль, мышцы уже вполне его слушались. Во всяком случае, он уже смог бы передвигаться без посторонней помощи.

Но противники этого не знали, а уловка насчет диабета должна была еще больше замутить воду. Если выиграть время, то он сможет убежать или вступить в борьбу, когда представится случай.

В течение следующей минуты он изображал ужасные мучения. Однако время, отведенное на притворство, истекло скорее, чем хотелось бы.

— Ну, хватит, — объявил Курчавый и пихнул Ференцо кулаком в бок. — Шевелись, или мы бросим тебя здесь.

— Без меня вам все равно не войти, — выдавил Ференцо, выиграв этой фразой еще несколько секунд.

Он уже вполне оправился; к тому времени, как они дойдут до отделения, сил совершить, задуманное должно хватить. Не забывая пошатываться, он повис, насколько это возможно, на неприятелях и заковылял вперед. Пройдя пять шагов, они оказались под фонарем, и тут в двух ярдах впереди стена словно взорвалась, подняв облако пыли.

В лицо ему ударила воздушная волна, и Ференцо инстинктивно отшатнулся. Мгновение спустя он потерял равновесие, потому что парни, рывком развернув его, потащили в обратном направлении. Не успели они пройти двух шагов, как другая стена в двух ярдах впереди тоже вздыбилась, как от удара кувалдой.

Налетчики оценили ситуацию и остановились. Нос подхватил полицейского, чтобы тот не упал, а Курчавый, наоборот, отпустил и стремглав понесся по улице, петляя, как солдат под вражеским огнем. Нос снова развернул Ференцо, на этот раз лицом к проезжей части, и обхватил сзади левой рукой. Правой он тут же замкнул захват и несколько мгновений, будто возился с чем-то. Затем расцепил руки, и Ференцо вздрогнул, увидев сверкнувший в правой руке нож с коротким лезвием. Предупредительным жестом Нос поводил ножом перед глазами Ференцо и приставил к горлу.

— Выходи, или легавому конец! — крикнул он над ухом Ференцо.

В ответ раздался еще один взрыв в ярде справа и через секунду в ярде слева. Сквозь слепящий свет фонаря и фар, несущихся мимо машин Ференцо пытался разглядеть стрелка.

Но ни рядом с домами напротив, ни в окнах никого не было видно. Справа поднялось еще одно облако пыли, но он не увидел даже намека на вспышку.

По-видимому, Нос тоже не мог понять, откуда стреляют. Прорычав что-то, он схватил Ференцо левой рукой за волосы и оттянул его голову назад.

— Последний раз! — Он потянул Ференцо назад, куртка зашуршала по сетчатой ограде. — Выходи!

Ференцо застыл. Теперь, когда его лицо было повернуто вверх, он не мог видеть, что происходит через дорогу.

Но он прекрасно разглядел темный силуэт, который скользнул по ночному небу справа над фонарями и приземлился позади на спортплощадке.

Не успел он даже засомневаться в реальности увиденного, как через дорогу раздался голос:

— Ладно! Я здесь! Не трогай его!

— Вот ты где, — пробормотал Нос. Сделав глубокий вдох, он закричал.

Крики, направленные перед тем на Ференцо с расстояния в шесть футов, были очень болезненны. Но этот, прозвучавший у него почти над ухом, оказался в сто раз хуже. Все тело мгновенно напряглось, тут же обмякнув, как тряпка, и осело к земле, несмотря на державшую за волосы руку. Если раньше все вокруг крутилось, то теперь пленник полностью потерял ориентировку. Грудь и живот переворачивало от боли, все внутренности словно колотились друг о друга. Он почувствовал ужасный рвотный позыв, но брюшные мышцы не действовали.

Крик отдался более слабым эхом. Поначалу Ференцо решил, что это обман слуха. Но затем отдаленный вопль послышался снова, и стало ясно, что это кричит Курчавый. Убежал он не от страха, как подумал Ференцо, а чтобы лишить нападавшего возможности стрелять по скученным целям.

Курчавый крикнул снова, но находился слишком далеко, что Ференцо что-то почувствовал. Мучительная боль от первого крика постепенно ослабевала, он лишь ощущал боль в макушке — Нос по-прежнему держал его за волосы, не давая упасть и приставив нож к горлу; он использовал полицейского как живой щит против направленного на него бесшумного пистолета.

Курчавый продолжал издавать крики. По мере того как мозг Ференцо постепенно начал оживать, до него дошло, что выстрелы действительно прекратились. Вывернув шею, он сумел взглянуть на улицу. На одном из двадцатиэтажных домов через дорогу разворачивалось зрелище, от которого еще неделю назад у него челюсть отвисла бы до земли. На уровне десятого этажа, между двумя темными окнами, на голой стене, расставив руки и ноги, будто его, как человека-ядро, выстрелом из пушки впечатало в кирпичную кладку, висел мужчина. Ни веревок, ни подвесной платформы, ни даже намека на крючья. Раздался еще один крик, звук заметался между домами, и Ференцо увидел, что правая нога висевшего потеряла опору, словно волшебный клей вдруг испарился. Отчаянно цепляясь за стену, он съехал на несколько футов вниз, прежде чем сумел закрепиться снова. Очевидно, что крики действовали на него таким же образом, как и на Ференцо, и цеплялся он не только за стену, но и за жизнь. Курчавый крикнул еще раз, и человек-паук соскользнул еще на фут.

Тут Ференцо понял, в чем заключалась стратегия. Варьируя продолжительность криков, его противники хотели плавно спустить стрелка вниз так, чтобы, с одной стороны, он не разбился насмерть, упав с высоты десятого этажа, а с другой — не дать ему возможности ответить огнем.

Но они не знали о втором, который спустился на землю во время стрельбы по тротуару, когда Ференцо умирал от боли. И который, возможно, сейчас бесшумно приближался сзади.