Кризис античной культуры - Елена Штаерман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этом смысле античный материал дает богатые возможности и для изучения некоторых общих закономерностей истории культуры в ее взаимосвязи с историей породившего ее общества и для выявления специфики в развитии данной культуры, обусловленной неповторимыми особенностями экономического базиса изучаемого общества.
Античная культура возникла как культура гражданской общины, являвшейся предпосылкой деятельности и самого бытия граждан. Поэтому в ней органически сочетались начала коллективное и частное, и до самого конца, несмотря на значительное развитие индивидуализма, общее и особенное никогда не разрывались. Сколь бы резко ни обличали позднеантичные философы и писатели пороки современного им общества, они никогда не выступали против общества как такового, против неизбежности и благодетельности тех или иных общественных связей, против долга индивида служить целому, как бы это целое ни понималось. Напротив, даже Плотин, как мы видели, учил, что страдания происходят от множественности и жажды общности и что только в целостности обретаются гармония и счастье.
Соответственно мы не найдем в античности и отрицания морали как таковой, как силы, связывающей те или иные общности, коллективы. Киники, отвергая все нормы общепринятой этики, не отрицали мораль вообще, а противопоставляли этим нормам свои. Ни один деятель античной культуры не создал, например, характерного для буржуазной культуры образа «сверхчеловека», единолично решающего, что есть добро, а что зло, стоящего «по ту сторону добра и зла» и провозглашающего тезис «все дозволено». И было это не потому, что античный мир не знал «сильных личностей», реально руководствовавшихся этим тезисом, и не потому, что никто там вообще не додумался до этой проблемы. Вопрос о том, допустимо ли преступление, если оно принесет выгоду и безусловно останется неизвестным и безнаказанным, ставился еще платоником II в. до н. э. Карнеадом, повторялся другими философами, и все отвечали на него отрицательно. «Сверхчеловек», видящий в других людях лишь средство для достижения своих целей, не мог стать героем в обществе, где коллектив, будь то город, империя, космос всегда мыслился как залог и гарантия бытия индивида. Все античные «положительные герои» своей доблестью или мудростью, делом, поучением или примером служили людям. Вместе с тем в античном мире с его в общем консервативным производственным базисом не мог родиться и образ новатора в какой-либо области, непонятого большинством и потому противопоставляющего себя ему, так как, несмотря на объективный прогресс, субъективной целью в античном обществе было не беспрерывно рождающееся новое, а консервация старого, ориентация на «авторитет предков», воспроизводство коллектива в его традиционной форме, обеспечивавшего возможность материального и духовного производства своим сочленам.
Как мы видели выше, состояние «отчуждения» воспринималось как отчуждение не от общества, а от всеобщей космической гармонии, переносилось из области реальной в область моральную, духовную. Отсюда и понимание свободы как свободы чисто духовной, как свободного предпочтения добродетели пороку, свободного выполнения долга. Свобода как залог выполнения долга перед целым — гражданской общиной (по исконной древней формуле только гражданин может быть свободным) — в значительной мере оставалась в силе. Однако изменившиеся обстоятельства привели к новой редакции — только человек, свободно и добровольно исполняющий свой долг, может быть гражданином, если не реально существующего государства, то того великого сообщества богов, людей и всего сущего, которое стоит над всеми земными государствами, являющимися лишь его имитациями.
Но поскольку античная свобода была неразрывно связана с экономической независимостью, духовная свобода столь же неразрывно связывалась с идеалом независимости самоудовлетворяющейся, автаркичной личности, хотя и включенной в некое целое, от материальных благ и тех, кто ими распоряжается. По существу это был в своей основе исконный античный идеал общества независимых, самоудовлетворяющихся граждан-землевладельцев, связанных взаимопомощью, общими целями, совместным трудом на общую пользу, являющуюся одновременно и пользой для каждого отдельного сочлена коллектива. И хотя этот идеал был порожден особыми условиями античного полиса, возврат к которому в эпоху империи был невозможен, он играл свою положительную роль в крушении изжившей себя античной рабовладельческой формации.
Опередив во многих отношениях другие общества, начинавшие путь своего развития с аналогичных исходных точек, античное общество зашло, по словам Ф. Энгельса, в «безвыходный тупик» и выйти из него могло лишь вернувшись, если не целиком и полностью, то в ряде весьма существенных моментов, к исходным рубежам. Для дальнейшего движения общества вперед должно было быть в той или иной форме возрождено мелкое хозяйство, сочетавшееся с тем или иным типом общинных отношений, и преодолено напряжение, вызывавшееся не соответствующим возможностям производства развитием товарно-денежного хозяйства. В недрах самого античного общества не было сил, способных произвести революционное переустройство общества. Соответствующий процесс шел стихийно, не ставился как осознанная цель каких-либо социальных слоев, но в какой-то мере он находил отражение в вышеупомянутых идеологических течениях, сменявших разложившийся «римский миф». Особенно ярко они отразились в идеологии угнетенных классов. И именно их борьба с культурой и идеологией классов эксплуататорских в значительной мере определила конкретные особенности и специфику последнего этапа истории античной культуры.
Примечания
1
1 См. подробнее ст.: Е. М. Штаерман. Современная американская литература по истории Древнего Рима. — «Вестник древней истории» (далее ВДИ), 1949, № 4, стр. 201–210; она же. Цезарь и Цицерон в современной буржуазной литературе. — ВДИ, 1950, № 3, стр. 152–160; она же. Древняя Галлия (обзор послевоенной буржуазной историографии). — ВДИ, 1951, № 1, стр. 209–215.
2
2 См.: Т. Моммзен. История Рима, т. III. М., 1941.
3
3 Обзор литературы см. в кн.: Н. А. Машкин. Принципат Августа. М., 1949, стр. 338–376.
4
4 См., например, кн.: И. М. Гревс. Очерки из истории римского землевладения. СПб., 1899.
5
5 См.:А. Валлон. История рабства в античном мире. М., 1941.
6
6 См.: Е. М. Штаерман. Античность в современных западных историко-философских теориях. — ВДИ, 1967, № 3, стр. 3—24.
7
7 Критику циклических концепций см. в кн.: Э. С. Маркарян. Очерки теории культуры. Ереван, 1969.
8
8 См.: К. Breysig. Der Stufengang der Weltgeschichte. Berlin, 1956.
9
9 Итоги своему многолетнему труду с учетом мнений критиков и с некоторыми исправлениями первоначальных положений А. Тойнби подводит в кн.: A. Toynbee. A Study of History, v. XII. Oxford, 1961.
10
10 Cм.: A. Kroeber. Style and Civilizations. N. Y., 1960.
11
11 Cm.: Ph. Bagby. Culture and History. N. Y., 1958.
12
12 См.: С. Quigley. The Evolution of Civilisations. N. Y., 1960.
13
13 Cm.: L. Mumford. The City in History. Its Origins, its Transformation and its Prospects. London, 1961.
14
14 Cm.: Ortega у Gasset. Una interpretacion de la Historia Universal en torno a Toynbee. Madrid, 1959; он же. Man and Crisis. N. Y.1958.
15
15 Cm.: F. Northrop. Philosophical Anthropology and Practical Politics. N. Y., 1962.
16
16 См.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 19, стр. 120–121.
17
17 См.: В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 29, стр. 326.
18
18 Корнелий Тацит. Сочинения, т. I–II. Л., 1969, «История», I, 1.
19
19 Об античной гражданской общине см.: К. Маркс и Ф. Энгельс. (Сочинения, т. 46, ч. I, стр. 461–508).
20
20 Actius. Brutus, Fragmenta, 18.
21
21 См.: Plinius. Historia Naturalis, XXXV, 46, 3.
22
22 См.: Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. М., 1964, Божественный Веспасиан, 18.
23
23 Эта речь включена в сборник риторических упражнений Сенеки Старшего (Seneca Senior. Controversia, III, 21).
24
24 См.: Теренций. Комедии. М. — JI., 1934, Девушка с Андроса, IV, 3.
25
25 См.: Е. М. Штаерман. Расцвет рабовладельческих отношений в римской республике. М., 1964, стр. 160–197.
26
26 О времени гражданских войн, падении республики и возникновении империи см. кн.: Н. А. Машкин. Принципат Августа. М.—Д., 1949; С. Л. Утченко. Кризис и падение римской республики. М., 1965; он же. Древний Рим. События. Люди. Идеи. М., 1969.
