Станислав Ростоцкий. Счастье – это когда тебя понимают - Марианна Альбертовна Ростоцкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Самое интересное, как он мне рассказывал о похоронах жены К. По старому обычаю захотел подъехать к дому, где она жила, а улицы без охраны, надо было все сделать за 1 час. Смешно, когда люди смотрят на события с другой стороны, как бы с изнанки.
Пятница, 5 мая
Сегодня прием у чехов. Проехал во двор вслед за машиной Суслова. А впереди Пегов[67]. С удивлением посмотрел. Народу невпроворот. Военные атташе с аксельбантами. Особенно смешные из Индии. Сидит скромно Майский[68] на скамеечке. Отдыхает. Поднимается по лестнице.
Я чуть выпил, осмелел, к нему подошел. Поговорили о его мемуарах. Смешно, но факт. Потом когда-нибудь буду рассказывать: «А я с живым Майским разговаривал». Пока с ним разговаривал, подошел Эренбург, которого я давно не видел. Странно подмаргивает глазом и о чем-то говорит с Майским. Я ему сказал что-то об Андроникове, а он меня утешил тем, что сказал: «Ну он и про своего ближайшего учителя гадости писал».
Было очень много народу, а на тротуарах стояли люди и смотрели.
Суббота, 6 мая
Вечер, посвященный Дню Победы. В театре Советской Армии. Огромный бюст Ленина. Красные знамена. Много цветов. Генералы, Герои Советского Союза. По настоянию Андрея тоже надел свои скромные ленточки. Очень много седых голов в зале с молодыми лицами. Очень смешно говорил маршал артиллерии. Без бумажки, бойкий старичок, похожий на Суворова. Очень спокойно сказал: «Убить 10 человек из винтовки – это не геройство, это обязанность солдата. Убить 100 человек из автомата – это не…» и т. д. А потом рассказывал о геройстве. Мне тоже пришлось выступать. Ну, конечно, прочитал спасительные стихи. Потом генералы очень хвалили. Но зато какую же ярость вызвал у них спектакль «Волоколамское шоссе». Было гордо, грустно, а в разговорах об (?) страшно.
Воскресенье, 7 мая
С утра уехали в Аносино. В то самое Аносино, в котором когда-то жил дядя Вася и тетя Женя и куда меня привез когда-то папа на раме велосипеда. Как хорошо я помню эту дорогу. Наверное, мне было тогда лет 12, не больше. Никогда не забуду завтрака у ручья, когда мы ели белую французскую булку, 1 помидор и немного колбасы. Все это из Тогсина. Куплено на старинные папины часы с четырьмя золотыми крышками, именные Павел Буре. Помню, что очень болел бок от долгого сидения на раме. Помню, как перешли Истру и оказались в Аносино.
А теперь я ехал на «Волге», новой «Волге», и мой сын предпочел остаться в Богородском. Хотя у него ничего бы не болело. И помидоров было 5, купленных на рынке за 5 руб.
Понедельник, 8 мая
Остановились в доме отдыха прокуроров, где живут «Простые парни»[69]. Целый день ушел на убеждение Марка[70] не снимать под осень.
На поле встретили женщин, которые сажали капусту.
– Расскажите нам что-нибудь умственное.
– А в кино ходите?
– Ну а как же?
– Что же вам нравится?
– Вот была картина «Королева Шантеклера». Вот это да. Мы про войну смотреть не можем. Это для нас очень чувствительно. Мы хотим отвлечься, а нам про капусту не надо.
Женщины лет 45, а лица 60 лет у них.
– Надо же кому-то и капусту сажать.
Жизнь вообще стала лучше, так когда же мы действительно создадим равные условия, равный смысл, равные цели.
Вторник, 9 мая
О, как сегодня играла старуха в сцене «Простых парней». Боже мой. Разве могли за ней угнаться актеры. А какой дивный текст. В ответ на: «Нам стаканчики дайте, согреться, после работы», – «Значит, работали плохо».
А потом разговоры о молодежи. Эта же старуха, почувствовав, что мы можем снимать другую, стала говорить, что та самогонщица и дом на самогон построила. Из ее рассказа вырастала весьма неприятная личность. А потом мы пошли к той другой. И она сама начала рассказывать свою жизнь и, конечно, плакать. Муж убит. 5 детей. Дом сожгли наши, уходя. Она не давала, а другая старуха дом отстояла. А мальчик взорвался на мине уже после войны и т. д. и т. п. Боже, боже. Сколько горя рассыпано по русским деревням, и какой у нас замечательный народ.
Среда, 10 мая
Поразительно, как бессмысленно можно проводить дни. Как ушел утром на студию, так и проваландался целый день.
Шукшин рассказал подробно о гибели О. М.[71] Он заболел в лагере манией преследования, и его выкинули на мороз. Разговор начали с книжки Катаева «Трава забвения». Эта поразительная книга только что опубликована в «Новом мире». По пронзительной ясности письма и по интересности фактов, в ней заключенных. Книга рождает иголочную тоску и мысли о такой ужасающей неусвояемости уроков, что прямо хоть плачь. Вот, между прочим, это совершенно то, что хотел записывать я в этом кондуите. Но для этого нужен талант. Правда, он писал свою книгу в течение 5 лет, а я всего 4-й месяц. Не правда ли?
Четверг, 11 мая
Я решительно пренебрегаю своими обязанностями. Вот сегодня уже 17-е число, а я только сажусь писать за 11-е. Это безобразие. Вследствие этого и появляются у меня пустые дневниковые страницы, в которых нет ничего интересного.
Ну что я могу сейчас вспомнить.
Была премьера, Чехов. Приходили Хадимова[72], Шмидбергер и какой-то режиссер. А в это время должен был начаться матч СКА (Л) – «Спартак». Как только кончились официальные церемонии, мы с Нинкой бросились к такси. А такси, как назло, нет. Но все-таки поспел. «Спартак» проигрывал 3:0, а потом все же выиграл 7:4. Но попереживали. Очень жарко, и от этого все время какая-то усталость.
Пятница, 12 мая
Вот до чего дело дошло. Во вчерашнем дне забыл, что приехал Женька Григорьев из Парижа. И, конечно, с утра приперся ко мне. Как он рассказывал о Париже, это что-то феноменальное. Главным содержанием было: «Ну мы, конечно, выпили» и т. д. Дома ему жена намылила шею за то, что он ей ничего не привез.
А сегодня мы с ним поехали к Марку. Шел дождичек, и было прохладно. На поле снимали картошку. Все-таки согласился он снимать посадку. Что будет делать дальше, не знаю. Послушали фонограмму старухи. Будь
