Сводный брат бесит - Инна Инфинити
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Непроизвольно смеюсь. Как же было глупо с моей стороны на что-то рассчитывать, думать, будто Маше может быть нужно от меня что-то, кроме совместного просмотра «Гарри Поттера» или игры на рояле. Наивный придурок. Она согласилась поцеловаться с Савелием, значит, пофиг ей на меня на самом деле.
— Даня, — кто-то трясет меня за плечо, и я будто выныриваю со дна на поверхность.
— А? — оглядываюсь. Я сижу в гостиной со своими друзьями. На меня устремлены десять пар внимательных глаз.
— Ты в порядке? — спрашивает Даша.
— Д-да.
— Моя бутылочка показала на тебя, — кокетливо заправляет за ухо прядь волос.
Я опускаю взгляд с лица подруги на пол и вижу пустую бутылку из-под кока-колы, которая горлышком показывает на меня. Снова поднимаю недоуменный взгляд на Дашу.
— Мы должны поцеловаться, — поясняет с улыбкой.
И до меня наконец-то доходит. Я что, сел играть в эту тупую игру!?
— Я же сказал, что не играю в бутылочку, — возмущенно выпаливаю. — Как я вообще тут оказался?
— Ты прирос к земле, когда вернулся сюда, — смеется Кирилл. — Дашка взяла тебя за руку и усадила с нами.
— Чего??? — резко поднимаюсь на ноги. — Слушайте, ребят, давайте по домам?
— Что с тобой? — удивляется Савелий. Встает с пола следом за мной. — Или раз Машка свинтила, ты не хочешь играть? — ухмыляется.
Я сам не понимаю, как это произошло. Но просто чувства взяли верх, и я больше не мог это контролировать.
Я замахиваюсь и со всей силы бью Савелия в лицо. Парень отлетает на диван и накрывает ладонью рот и нос.
— Эй-эй, Гром, ты сдурел? — тут же подскакивают несколько пацанов и оттаскивают меня назад.
— Боже, Даня! — визжит кто-то из девчонок.
В гостиной начинается сильный переполох. Одна половина друзей держит меня, вторая крутится вокруг Савелия. Он встает на ноги и размазывает по лицу кровь, которая у него идет то ли изо рта, то ли из носа.
— Гром, ты больной, мать твою!? — ревет и уже через секунду набрасывается с ударом на меня.
Успевает заехать мне где-то в районе виска или уха, но другие друзья начинают удерживать уже его. Хватка пацанов, что скрутили мне руки, ослабевает, я вырываюсь и снова бью Савелия. Он делает выпад ногой. Между нами начинается серьезная драка, с участием остальных, кто пытается нас разнять. Девчонки уже визжат, как резаные.
Не знаю, сколько бы это продлилось, если бы не железный голос отца:
— ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ!?
Его крепкая рука хватает меня за предплечья и оттаскивает в сторону от Савелия. Я тяжело дышу и в любой момент готов снова наброситься на противника.
— А ну успокоиться всем! — приказывает отец.
Голоса послушно затихают, если не считать тихих всхлипов кого-то из девочек. Папа обводит глазами присутствующих, затем обращается ко мне.
— Быстро в свою комнату, — цедит сквозь сжатые зубы.
Сейчас я решаю не спорить с отцом. Бросив последний взгляд на Савелия и с радостью отметив, что у него в крови все лицо, я взбегаю вверх по лестнице в свою комнату.
От всплеска адреналина я взвинчен, поэтому даже не чувствую струйку крови, которая течет из моего носа. Замечаю ее только в зеркале в ванной. Костяшки на ладонях сбиты, футболка порвана. Еще поднывает где-то в районе ребер. Наверное, он мне туда засадил. Открываю холодную воду и стараюсь аккуратно смыть кровь. Мысленно я все еще избиваю Севу, а потому не могу успокоиться. Руки подрагивают.
У меня получается успокоиться только минут через сорок. Я не выхожу из своей комнаты до следующего дня. Отец тоже не приходит ко мне. По тишине в доме я понимаю, что он выпроводил моих друзей. Никто из них, к счастью, не пишет мне и не звонит.
Я не сплю всю ночь и думаю о Маше. Ни идеи, что делать дальше. Ощущение, будто мой мир рухнул, не проходит, а перед глазами то и дело воспроизводится поцелуй Маши с Савелием. Где-то под утро я все же решаю поговорить с ней. Сказать все, как есть, и будь, что будет. Или я буду ее парнем, или я ей никем не буду. В жопу эту френдзону.
Сам не замечаю, как в итоге проваливаюсь в сон прямо в одежде и обуви. Просыпаюсь от громкого хлопка двери. Подскакиваю на кровати и растерянно смотрю на отца. Он уверенной походкой подходит ко мне и бросает на кровать какие-то бумаги.
— Твой самолет сегодня вечером. У тебя есть пять часов, чтобы собрать вещи.
На этих словах он разворачивается и выходит из комнаты.
Тру заспанные глаза и морщусь от боли, когда задеваю нос. Брошенные на кровать бумаги оказываются посадочным талоном и ваучером на проживание в гостинице Женевы до конца августа.
Отшвыриваю бумажки в сторону, стаскиваю с себя одежду и направляюсь в душ, чтобы проснуться окончательно. Стараюсь ни о чем не думать, но мысли все равно лезут в голову. Надо поговорить с Машей.
Но у меня опух нос и на пол-лица синяк, поэтому я решаю не идти к ней домой, а позвонить. Не знаю, как объяснить Маше изменения в моей внешности, а правду говорить хочу. Гудки идут бесконечно долго, но трубку никто не снимает. Через пять минут я звоню повторно, потом еще через десять минут и потом еще через десять. Так и не дождавшись ответа на мои звонки, пишу несколько сообщений в разные мессенджеры. Маша то и дело выскакивает онлайн, но мои смс не открывает.
Что за фигня?
Все-таки собираюсь и иду к ней домой. Настойчиво звоню в калитку, пока не выходит домработница. Она удивленно таращится на
