Небо для смелых - Михаил Сухачёв

Народ же провозгласил республику. Народ радовался победе. Однако, как оказалось, радовался рано. Прошло два года: ни новая конституция, ни законы не решили даже основного вопроса буржуазно-демократической революции — аграрного. Все сильнее обострялись противоречия между политическими силами страны. Бурно росло влияние компартии в массах [В 1931 году Компартия Испании насчитывала 800 членов, в 1933-м — 21 тысячу, в 1936 году — уже 100 тысяч]. Укрепляли свои позиции и другие прогрессивные силы. В противовес им в конце 1933 года возникает фашистская партия «Испанская фаланга», во главе которой оказался сын бывшего диктатора Хосе Антонио Примо де Ривера. «Фаланга» становится идеологической опорой реакции.

Приход Гитлера к власти в Германии окрылил испанскую реакцию. Используя шантаж, подкуп и оружие, фашисты добиваются победы на декабрьских выборах в кортесы 1933 года. В стране наступил период «черного двухлетия».

К. лету 1935 года усилиями компартии удается объединить антифашистские силы в Народный фронт [В Народный фронт входили: коммунистическая, социалистическая, каталонская левая, левореспубликанская партии, Республиканский союз, Всеобщий союз и др]. В феврале 1936 года Народный фронт одержал победу на выборах в кортесы. Это послужило сигналом всеобщей тревоги в стане испанских, германских и итальянских фашистов, решивших не допустить сохранение демократического режима в стране. В Испании стали множиться контрреволюционные организации, финансируемые Гитлером, Муссолини, португальским диктатором Салазаром, английской разведкой «Интеллидженс сервис», Ватиканом.

18 июля 1936 года на рассвете прозвучал сигнал к фашистскому мятежу. Вслед за ним все радиостанции Канарских островов и Испанского Марокко передали манифест генерала Франко [Франсиско Франко — с 1916 года агент германской разведки. За жестокую расправу с марокканцами в 1927 году произведен в генералы. С 1927 по 1933 год командовал военной академией в Сарагосе. В 1934 году возглавлял генштаб. В феврале 1936 года, несмотря на требования коммунистов посадить его в тюрьму, был назначен военным губернатором на Канарские острова. Впоследствии диктатор Испании], призывавшего народ к восстанию. Для руководства мятежом Франко на личном самолете бывшего короля Великобритании Эдуарда VIII, пилотируемого английским летчиком, был доставлен с Канарских островов в Испанское Марокко.

Главари мятежа рассчитывали на скорую победу, поскольку на их стороне выступило 80 процентов регулярной старой испанской армии, 35 тысяч марокканских солдат, 7 тысяч человек иностранного легиона, 30 тысяч жандармов гражданской гвардии. Но в их планах оказался существенный просчет. Для миллионов трудящихся республика оставалась знаменем борьбы за социальную справедливость. Началась народная война, и душой республиканцев стала Компартия Испании.

Постепенно фашистский мятеж перерос в германо-итальянскую интервенцию. Уже в начале ноября на аэродромы мятежников приземлились 100 самолетов германского легиона «Кондор». Постепенно переправлялась наземная его часть, состоящая из трех зенитных полков. Морем и по воздуху прибывали итальянские войска. Горючее для них поставляла Америка, отказавшая в то же время законному правительству Испании в покупке оружия. Под нажимом Англии французское правительство Леона Блюма расторгло торговый договор с Испанией, лишив, таким образом, республиканцев возможности приобрести французское оружие.

Для республики события принимали трагический оборот. Вся надежда была на интернациональную помощь.

В телеграмме вождю испанских коммунистов Хосе Диасу Сталин выразил мнение советского народа: «…освобождение Испании от гнета фашистских реакционеров не есть частное дело испанцев, а — общее дело всего передового и прогрессивного человечества».

Группами и в одиночку пробирались в Испанию честные люди всей планеты, кому было свято чувство свободы народа.

В Париже с Северного вокзала советские летчики должны были самостоятельно добраться в советское посольство на Рю де Гренелль. Однако, как только они вышли из вагона, к ним подошел молодой респектабельный господин, в котором Птухин с трудом узнал старого однополчанина военлета Васильченко, работавшего здесь военно-воздушным атташе:

— Птухин! Женя! Я, когда узнал, что ты едешь, волновался как мальчишка. Мы ведь не виделись со времени службы в Подосинках. Уже не помню, когда это было!

— В 22-м. Ты хоть не забыл, что я обслуживал твой самолет? Потом я уехал учиться, а ты улетел в Персию.

Они двинулись к выходу.

— Дня три придется ждать визы. Если не возражаешь, предлагаю такой план. Завезем твоих товарищей в гостиницу, а тебе придется пострадать. Поедем ко мне, вспомним прошлое, поговорим о настоящем.

…Александра Николаевна, жена Васильченко, в третий раз приготовила им кофе и ушла отдыхать. Приятно было сидеть у раскрытой балконной двери. Париж начинал успокаиваться. Реже раздавались автомобильные сирены. Даже запах смеси горелого бензина и асфальта сменился запахом зелени из недалеко расположенного сада Тюильри.

Вспомнили все. От начавшей затягиваться поволокой времени гражданской войны до последних тревожных событий сегодняшнего дня.

— Коля, объясни мне, неужели французское правительство до сих пор не знает, куда мы едем через их страну?

— Конечно, знает. К каждому советскому человеку здесь особое отношение, как к опасному идеологическому диверсанту. Министерство иностранных дел сейчас уже знает, что наши «туристы» и деловые люди в конце концов любыми путями убывают в Испанию, но делает вид, что ничего не происходит, и пока серьезных препятствий не чинит. Это, если хочешь, своеобразный кукиш в кармане Лондону, Риму, Берлину. Под нажимом Англии и Италии французы согласились с нарушениями Германией Версальского договора, а ведь это против них. Нарушения Локарнского соглашения тоже против. Операция «Шулунг» по захвату Рейнской области — тут и говорить нечего. После этой операции Гитлер провозгласил, что «в Европе должен возникнуть новый порядок». Как бы ты воспринял такое на место французов? Интервенция в Испании — это ведь прямая угроза Франции с тыла. Но страх перед республиканской Испанией, давление Англии и Италии — вот что заставило премьера Блюма объявить о намерении Франции воздержаться от поставок оружия республиканской Испании.

На аэродроме Ла Бурже Александра Васильченко сказала, что с ними полетят еще трое русских: Комаров, Стариков, Яманов. Но общаться между собой им пока не следует.

Когда производили посадку, Птухин с интересом рассматривал старенький, неряшливо залатанный пассажирский самолетик, который на советских линиях, пожалуй, уже не пустили бы в небо.