Желание и честь - Патриция Райс

– Что там? – прошептала Диллиан, натягивая на плечи платье. Гэвин выругался. Если Мак наехал на пень, он оторвет ему голову. От неудовлетворенного желания он испытывал сильную боль в паху.

– Кошелек или жизнь! – прогремел с обочины мужской голос.

– О Господи! – Возмущенный Гэвин смерил взглядом расстояние до всадника на краю леса. – Должно быть, мерзавец дошел до ручки, если грабит такую жалкую карету, как наша.

– А вы не думаете, что это человек Невилла и он ищет Бланш?

– Скорее всего, этот дурак напился и ничего не соображает. – Гэвин открыл дверцу, вывалился из кареты и упал на колени. Нашарив рукой несколько камешков, он сунул их в карман и, притворяясь пьяным, с трудом поднялся на ноги. Еще раньше Диллиан развязала его галстук, расстегнула рубашку, и он надеялся, что похож на подвыпившего аристократа.

Он сделал несколько неверных шагов в сторону разбойника.

– Чего, черт п-побери, тебе надо? – заплетающимся языком спросил он и, пошатываясь, направился к обочине, .

Разбойник держал Мака под прицелом своего мушкета. Слуга не отличался большим умом, но Гэвин не хотел, чтобы бедного парня убили из-за него. Он шагнул в сторону, прикрывая Мака собой.

– Все ваши драгоценности, – потребовал разбойник, но в его голосе Гэвин услышал неуверенность.

– Драгоценности! – прорычал Гэвин. – Да будь у меня драгоценности, я не ездил бы в этой развалюхе!

Мушкет нерешительно двинулся в его сторону. Гэвин нащупал в кармане камень побольше и бросил его, целясь в нос лошади.

Лошадь заржала и, встав на дыбы, сбросила всадника на землю.

Гэвин с удовлетворением потянулся за пистолетом, но вдруг услышал за спиной женский крик:

– Убери руки, грязная трусливая тварь!

– Заткни девке рот и вытащи ее наружу! – приказал мужской голос, донесшийся с дороги.

Взревев от гнева, Гэвин вскочил на ступеньку кареты и, перебросив свое тело через крышу, обрушился на темную фигуру, осмелившуюся тронуть Диллиан. Сцепившись, они свалились на землю.

Руки Гэвина были заняты, и он не мог достать пистолет. Он пытался задушить врага, но тот оказался слишком тяжел для него. Он навалился на Гэвина всей своей тяжестью и придавил его к земле. Гэвин сумел освободить одну руку и ударил его в пах. Неожиданно он услышал рядом с собой шелест женских юбок. Проклиная глупую женщину, он хотел крикнуть ей, чтобы она отошла в сторону, но негодяй держал его за горло.

С удивлением Гэвин обнаружил, что задыхается под этими юбками. Навалившийся на него громила, пытаясь их отшвырнуть, отпустил руку Гэвина, и тот, воспользовавшись моментом, ударил его кулаком в челюсть. Тело врага обмякло. Но Гэвин, еще не успел подняться, как раздался выстрел.

Третий всадник взревел от боли, и Гэвин услышал удалявший стук копыт. С изумлением он увидел женщину в легких старомодных юбках, уверенно державшую пистолет, направленный в то место, где только что стоял конь разбойника, а теперь едва слышался топот копыт.

– Славное представление, – проворчал Гэвин, связывая руки разбойника. – Мак! Ты связал другого?

– А разве надо было? – ответил из-за кареты жалобный голос. – Он ускакал. И черт с ним.

– Согласен. – Гэвин обыскал карманы лежавшего без сознания разбойника и, не найдя ничего интересного, запихнул его в карету.

– Я думаю, они охотились за мной, – тихо сказала Диллиан. Тихо. Но Диллиан никогда ничего не делала тихо. Она покачнулась, и Гэвин подхватил ее. Она ухватилась за его шею и спрятала лицо у него на груди. Гэвина охватило желание защитить ее. Такую маленькую и такую хрупкую. Майкл всегда защищал обиженных и беззащитных. А он думал только о том, как бы выжить. А теперь он обнимал ее и чувствовал, как она дрожит. И почему-то ему было хорошо. Он поцеловал ее в голову.

– Ты права. Это не предвещает ничего хорошего. Диллиан подняла голову, и его поразила ее бледность.

– Бланш! Если они знают, что я с вами, они будут искать Бланш!

И снова он не мог не согласиться с ней.

Глава 22

Диллиан, кутаясь в шаль, сидела на козлах рядом с маркизом, погонявшим лошадь. На другой Мак ускакал в имение, чтобы предупредить Бланш и Майкла о нападении.

Гэвин, казалось, сосредоточил внимание на дряхлой лошади, но Диллиан чувствовала, что он замечает малейший звук или движение в окружающем их лесу. Они не могли допустить нового нападения, а два разбойника все еще были на свободе. Однако сидевший рядом человек беспокоил ее не меньше. Он не переставал ее удивлять. Она была поражена той быстротой, с какой он расправился с нападавшими, и поглядывала на него с некоторым страхом.

– Наверное, я опять попал в ваш черный список, – нарушил молчание маркиз.

– Конечно. Мне никогда не нравились маркизы, которые сваливают с ног по нескольку грабителей зараз. Очень дурной тон, – небрежно произнесла она.

– А мне никогда не нравились дамы, стреляющие из пистолета. Так что мы в расчете.

– Я же говорила, что умею стрелять и из лука тоже. Только не сильна в кулачном бою, – с сожалением добавила она.

– Не просите, чтобы я научил вас. Хватит с меня синяков от канделябра. Я вот думаю, разумно ли давать вам оружие в Лондоне. С одной стороны, вы сможете защитить себя, а с другой – я не хочу, чтобы оно было направлено на меня.

– Я никогда не поднимаю оружие на того, кто мне его дал. Если только меня не вынудят к этому.

Диллиан услышала звук, напоминавший смех, и улыбнулась. Только сейчас страх, вызванный нападением, начал рассеиваться.

– Что сделает О'Тул, когда получит наше известие? Если в Эринмиде опасно, куда он может отвезти Бланш?

Маркиз помолчал.

– Я все же не уверен, что им нужна леди Бланш. Это только предположение. Возможно, они и собирались похитить даму, но им не объяснили толком, какую именно. Мне почему-то кажется, что они знали, кто вы.

– Мы могли бы допросить разбойника.

– У себя дома, в Америке, я бы прибил его гвоздями к дереву. А здесь меня считают аристократом. Мне придется действовать по закону. В ближайшем городке мы найдем судью, и он его допросит.

– А где ваш дом? У моря? Не представляю, как вы могли стать моряком.

Маркиз пожал плечами:

– Я вырос в дороге. Мы никогда не оставались подолгу на одном месте. Мой отец родился бродягой, а мать всегда следовала за ним. В юности мне нравились дикие просторы Кентукки, но мы скоро уехали оттуда.

– У вас странный акцент: не американский и не английский. Вы, должно быть, много путешествовали?

– Отец говорил как истинный англичанин. И часто злоупотреблял этим, выдавая себя за английского аристократа. Я считал, что он все выдумывает. Не знал, что он действительно внук маркиза, Думаю, мой акцент – неудачная смесь, унаследованная от отца и матери. Она родом из Виргинии. – Он замолчал.