Животные - Илья Щукин

— В какой-то степени ты права.

— Что делали с индейцами в прошлом?

— Их обманывали белокожие люди. Когда они разгадали суть ловушки, их начали уничтожать, а когда сопротивление ослабло, их поместили в охраняемые резервации. Все города, наводнившие этот континент, были воздвигнуты на их костях.

— Перестань. Нынешних костей там сейчас больше, нежели индейских. Тебе попалась отличная индианка. Так что вместо глупых разговоров вы лучше начинайте обзаводиться потомством, чтобы окончательно не вымер ваш род. Все-таки интересно получается. Сколько бы не крошили нас, не насиловали, не мяли техникой, не рвали на куски, мы все равно будем выживать. Более того, башковитые ученые постоянно придумывают какие-нибудь необычные штуки, которые помогают нам бороться с агрессией, направленной нами же друг на друга. Материалы, переданные Гурратом, содержат интересную информацию. По большей части это боевые технологии, ориентированные на серьезную войну. Наверняка он знал, что теперь война будет идти до тех пор, пока светит солнце. Пожалуй, мы в этом мире живем подобно крысам, запертым в электрической клети. Если он будут все время двигаться, они проживут немного дольше, а если встанут, то превратятся в горячие угли.

— Простая арифметика.

— Проще некуда! Послушай, если я обидела тебя, прости. Я знаю, тяжело быть белой вороной. Все вокруг говорят тебе, что ты ублюдок, изгой, но ты-то настоящий краснокожий! Эй, спасибо, что спас меня от Ветролова!

Басолуза была слишком пьяна.

— Ты смеешься.

— Скажи мне, Дакота, многим ли так везет, как повезло тебе?

— Не знаю. Я слишком долго ждал этого дня.

— Выпади мне такое везение, я бы закопала свое ружье.

— Что она говорила тебе?

— Твоя новая сучка? Говорила, что ненадолго сюда, буквально на пару дней. Она как будто скрывается от кого-то. Когда я заговорила с ней, она побелела и начала трястись.

— Ты много выпила. Она просто испугалась тебя.

— Да-да, мне бы стоит поменьше пить…

— Это кольцо, откуда оно?

— Гуррат… подарил мне перед смертью… белый голубь… извечный мир…

Я посмотрел на нее. Басолуза полулежала с опущенной головой. Ее подбородок касался груди. Из ее рта стекала тонкая струйка слюны, а потом она пробормотала неясное, щелкнула челюстями и повернулась на бок. Судя по всему, она накрепко заснула.

Я больше не беспокоил ее.

Стараясь остаться свежим, в течение дня я помогал Стенхэйду раскрашивать грузовик. Вместе с ним мы закончили громовую надпись "БЕССМЕРТИЕ", а вечером, рассевшись в баре, играли в карты. Я наблюдал за пастями Джессики и Рони, наблюдавших за пастями Кургана и Ветролова с барной стойки. Их пасти светились счастьем. От Варана отдавало коньяком. Набравшись, он оставил на бочке три куска, а Басолуза так и не оправилась после коньяка, провалив все игровые партии. Около десяти мы завершили последнюю игру, и тогда я понял, что пора бы отправляться к подруге.

Когда Генда открыла мне, на ней была бархатная ночнушка. Еще до ужина я видел ее убегающей антилопой, а теперь она превратилась в тигрицу. Я видел ее красоту, которая пьянила меня, даже когда я был трезв. От нее невозможно было уйти, и она приманивала. Только я переступил порог, а Генда уже забралась мне на руки. Нам оставалось жить в гостинице не больше недели. На носу маячила очередная сделка, но я успокоил Генду, сказав, что останусь надолго.

Это правда, думал я.

— Где ты был столько времени? — сказала она.

— Играл с напарниками. Ты соскучилась?

— Немножко. Я боялась, что ты не вернешься.

— Я ведь обещал тебе.

Мы любили друг друга всю ночь, а утром я натаскал из колодца воды, и мы отмокали в ванне точно пересушенные овощи. Каждый день я говорил ей, что люблю ее. Генда отвечала мне взаимностью. На второй день нашего знакомства наши отношения перевязались в прочный узел. В первую очередь я видел в ней божественное создание, дарованное мне в виде милости за мое терпение, и только потом друга и объект желания. Почти сутки напролет мы проводили в номере, только изредка я приносил пищу и напитки. Позже я узнал, что Генда оставила дом и решила найти работу. В отеле она собиралась провести пару дней, чтобы затем отправиться в ближайший город. Я сказал Джеки, что у меня достаточно денег и что теперь ей не придется вкалывать невесть в каком дерьме.

На четвертый день я пустил в нее жизнь.

После этого она много говорила о будущем детеныше. Она говорила, что если он родится, нам нужно будет попотеть, чтобы поставить его на конечности. Я прекрасно знал это, но это нелегко было сделать, если ты не имел защиты и крепкого дома. Мы хорошо пораздумали, выбрав единственное оптимальное решение. Мы собирались купить дом где-нибудь в городе и создать крепкую семью.

В эти дни я выпал из поля зрения Варана и остальных, но как только я достаточно забыл о них, как назло пришел день отъезда. Я проснулся и вздрогнул, когда утром Стенхэйд завел грузовик, стоявший на дворе. Я выглянул в окно и увидел свою группу. Их было пятеро, пятеро вооруженных убийц, и не хватало только меня — шестого убийцы.

Стен заливал дизтопливо, а остальные, сбившись в кружок, весело переговаривались. Я не слышал, о чем они говорили, но Басолуза периодически оглядывалась на отель, шаря глазами по окнам, полных солнечного света. Мне не нужно было догадываться, я и так все знал. Варан ожидал последнего бойца.

Генда спала.

Надев штаны, я незаметно покинул номер, спустился по лестнице, прошел через бар и вышел на улицу. Варан все понял, как только увидел, что я без оружия.

— Доброе утро, — сказал я. — Хороший день сегодня. Это наверняка к дождю.

— Я видел ее, Дакота. — сказал Варан. — Она тебе подходит.

— Варан, я хочу услышать твой ответ.

Варан посмотрел мне в глаза. Он покивал.

— Делай то, что считаешь необходимым. Я больше не вправе держать тебя.

Басолуза взяла мою конечность.

— Мы когда-нибудь увидим тебя? — сказала она.

— Не знаю. Возможно, если выпадет случай.

— Я так и знала. Я оборвала цветок. Если верить этому, у вас все будет хорошо. Если что-нибудь случится, мы ждем тебя на Арабахо, Дакота.

— Надеюсь, этого не случится.

— Мы тут посоветовались и решили сделать тебе сюрприз. Считай, что у тебя в номере я забыла шестьдесят кусков и там еще сотня с остальных. Целая гора денег под матрасом, так что вам должно этого хватить.

— Спасибо всем. Вы хорошие ребята.

— Наша группа распадается. — заметил Ветролов. — Недаром пришли дождевые облака.

Я видел загорелую, обветрившуюся пасть Стенхэйда. Он оскалился, когда взглянул на меня. Он вылил в бензобак две канистры и вернулся за руль.

— Счастливо оставаться! — крикнул Стен и включил двигатель.

— Прощай, Дакота. — Варан крепко пожал мою руку. — Нам будет тебя не хватать.

— Прощайте.

Они сели в машину. Бронированный грузовик тронулся, отъехал и пропал за земляным холмом.

Я постоял некоторое время, а затем вернулся в номер. Генда сидела на постели, заспанная и прекрасная. Она смотрела в окно, обхватив коленки руками.

— Удивительно красивые облака. — она указала пальцем. — А вот это похоже на голову кита.

XVIII. Стенхэйд

Наконец-то я выбрал время, чтобы полистать бумаги, которые передал мне Кудо. Сидя в кабине, я штудировал измятые страницы, когда Дакота уединился с подружкой, а остальные пили пойло и тасовали карты. У меня оказалось достаточно времени, и потому я не торопился. В последней мировой войне было задействовано свыше тридцати миллионов людей и несколько десятков тысяч военной техники. Перечитывая записи, я поражался масштабу боевых действий, которые были просто невообразимы сейчас, когда земля была обесточена, лишена большей части населения и доступа к производству технологий. Окажись мы в то время, нас бы просто взорвали, поджарили, раздавили, но только бы не пощадили и не оставили в живых. Я понял, что в той войне мало кому удалось уцелеть — люди оказались бессильны против машин и ядерного оружия.

Грузовику удалось продержаться. Это была санитарная машина, которая собирала раненых и транспортировала в военные лазареты, но после того, как землю накрыли боеголовки, она оказалась невостребованной. Впрочем, ей тоже прилично досталось. Тут было написано, что как минимум четыре раза ее основательно ремонтировали на депо.

Подумать только, из целых десяти миллиардов восемь перетерли атомные бомбы, а остальные страдали от последствий вселенского фейерверка.

Я полностью изучил документы, и мне действительно стало страшно. Я поклялся самому себе, что никогда больше не вернусь на страницы, начертанными людьми, которые повидали вселенский ад. Да, это были люди. И нам было далеко до них.

К тому же мы потеряли Дакоту. Это был интересный собеседник, искусный азартный игрок и превосходный боец. Дакота сделал свой выбор в этой жизни. Я как обычно сидел за рулем, управляя бронированным малышом. Варан невзрачно смотрел на пустыню, а все, кто находился в кузове, обсуждали уход индейца. Я крепко давил педаль, сохраняя большую скорость, и я не жалел, что отдал Дакоте личную двадцатку. Конечно, я мог бы отдать ему больше, но Басолуза удержала меня, сказав, что с такими деньгами можно сделать многое.