Страна «гирин герен» - Юрий Долетов

Бирнин-Гвари крошечное селение километрах в ста к северо-западу от Кадуны. Вокруг него, куда ни глянь, до горизонта простирается плоская саванна с островками кустарника, покрытая пожухлой пепельно-серой травой. Неподалеку от Бирнин-Гвари, на левом берегу почти выпитой харматтаном речки Марига, геологи разбили свой первый лагерь.

Геологи народ сдержанный на эмоции. Все же и они не могли скрыть своего волнения: по прогнозам геофизиков и магнитометристов, у Мариги на небольшой глубине залегает железная руда.

За дело взялись не медля. Романов оконтурил месторождение, поставив в саванне вешки, колышки. Рабочие дружно налегли на лопаты, застучали кирками. Весело запели моторы СБУ. К подземной кладовой стали пробивать шурфы.

Зной не спадал. К Мариге на водопой настороженно выходили стада антилоп, завидев людей, нехотя поворачивали в саванну. Кругом — ни деревца, где можно было бы укрыться в тени от палящего солнца. Раскаленные камни обжигали руки. От первых взмахов кирками на рабочих взмокали от пота рубашки. Перебрасываясь шутками, не уходили с поля до темноты. С рассветом, едва красный диск солнца выползал из-за мутного горизонта, снова шли в саванну. На скорую отдачу не рассчитывали. Наперед знали, что окончательный результат обозначится, когда вдоль и поперек аномальной зоны будут отрыты многие километры канав, пробурены на всю ее глубину в разных точках десятки скважин, отобраны отовсюду пробы. Поисковая партия метр за метром упрямо вгрызалась в неподатливый каменистый грунт.

Под напором южных ветров, принесших дожди и с ними желанную прохладу, незаметно отступила жара. Марига набухла, расплескивалась. Антилопы уже не приходили на водопой, а паслись где-то в зеленом саванном море. Но чем ближе поисковая партия подбиралась к конечным отметкам, тем сумрачней становились рабочие, буровики, геологи. Романов, державший в руках все нити поисковых работ, еще не сказал последнего слова. Однако и без него все догадывались, что месторождение Бирнин-Гвари, как в это не хотелось верить, не оправдало надежд.

В конце концов пришлось объявить, что дальнейшая разведка в этом районе бесполезна. Мощность пластов небольшая — до метра. По содержанию железная руда тощая, труднообогатимая, запасы, если исходить из геологических мерок, пустячные — едва наберется двадцать миллионов тонн.

Сворачивались молча. Романов подбадривал товарищей: не нашли в этом месте, повезет в другом.

…Геологов иногда сравнивают с шахматистами. Тем и другим приходится «считать» варианты. Но шахматисты находятся в более благоприятном положении. Прежде чем передвинуть на доске пешку или фигуру, они выбирают из многих ходов один, лучший, по их мнению, и к концу партии убеждаются в правильности или ошибочности своих решений. У наших геологов такого выбора в Нигерии не было. Им приходилось считать все варианты — до конца обследовать каждую аномальную зону. Здесь уже требовались не часы и не дни, а месяцы. И все это время нужно поддерживать жизненный тонус, не опускать руки при неудачах, не поддаваться усталости.

Первый шаг в геологической разведке — аэромагнитная съемка, которая позволяет обнаружить залежи железных руд. Но по показаниям приборов нельзя еще сказать, какие они — богатые или бедные. Ответ дает лишь детальная проработка каждой аномалии. Для этого нужно провести наземную съемку, рассечь место поисков канавами, заложить шурфы, пробурить скважины, сделать пробы… Требуется масса времени, усилия десятков людей. Оставить же необработанной какую-либо аномальную зону тоже нельзя: любая на поверку может оказаться подходящей для добычи руды.

Разведка месторождений этим не ограничивается. По мере накопления материала о залежи его подвергают на полевой базе камеральной обработке — «камералке», как говорят геологи, то есть анализируют полученные результаты, изучают образцы, заполняют дневники, наносят на карту новые данные, пишут отчеты.

Такие отчеты Романов регулярно пересылал в геологическую службу. Двузначными цифрами указывал в них, сколько сделано геолого-поисковых маршрутов, пройдено канав, заложено шурфов, пробурено погонных метров скважин. Обследованы аномальные зоны в окрестностях Кадуны, Фарин Рува, Аябы…

Проверен выход углей на участках Афуджи, Окоба, Экугу-Охяма, сообщал Карельский…

Геологи переходили от залежи к залежи, но результаты поисков не радовали.

Как-то после нескольких недель, проведенных в поле, Романов занимался камералкой. Он сидел у стола, заваленного темными восьмигранниками магнетита, пакетиками с геологическими пробами, рассматривал образцы минералов, делал записи в дневнике. Настежь распахнутая дверь передвижною вагончика раскачивалась на петлях, жалобно скрипела. Опять стояла такая жара, что воздух казался густым, тягучим, и ветер, влетавший в вагончик, не освежал, а обжигал.

На лесенке послышались чьи-то легкие шаги.

— Изучателя земли Романова, то бишь геолога, могу видеть? — хрипловато спросил вошедший.

Романов обернулся.

На пороге стоял Карельский. Загорелый, с впалыми щеками, облупившимся носом, но, как всегда, веселый, неунывающий.

— Вадим, дружище! Какими ветрами тебя занесло? — похлопывая товарища по плечу, приветствовал его Романов. Он засуетился, налил из сифона шипучей газировки.

— На-ка, освежись с дороги!

Карельский взял протянутый стакан, сделал несколько глубоких глотков, потом стал пить воду медленно, смакуя. Сел, осмотрелся.

Всюду — под кроватью, стульями, на полках — лежали сероватые образцы минералов. На столе из-за камней и пакетиков проглядывала вырезанная из журнала цветная картинка — березовая опушка в зимнем убранстве. От нее повеяло воспоминаниями о родных местах, показалось, что в вагончике на какой-то миг стало прохладней. Скрип двери прервал воспоминания. Карельский кивнул на образцы:

— Есть что-нибудь стоящее?

— Какое! Куда ни придем — пяток, десяток миллионов тонн. И все вразброс. У вас-то как?

— Кое-что вырисовывается.

— Это хорошо! А к нам зачем пожаловал? Если что нужно из снаряжения — поделимся.

— Нет, я по другому делу. Мы тут неподалеку от вас расположились. Парнишка местный к нашей партии пристал. Вначале вроде бы ничего работал, потом загрустил. Спрашиваю, в чем дело. А он мне: «Неинтересно с углем возиться». Словом, случай тут особый: мечтает парень руду искать. Возьми в свою партию, не пожалеешь! Смышленый, старательный. К тому ж он такое знает! Говорит, в Нигерии есть место, где в давние времена какой-то богатырь спрятал сокровище. Молнии там часто бьют. Алаба! — Карельский повернулся к двери вагончика. — Заходи, покажись!