Джеймс Хэрриот. Биография - Джим Уайт

Жена одного фермера, миссис Ален из Гейла, деревушки на юге Уэнслидейла, часто поддразнивала Альфа, говоря, что ему пора жениться. К ее изумлению, накануне свадьбы он заявил ей:

— Я решил последовать вашему совету, миссис Ален. Я женюсь!

— Вот как? — ответила она. — Я очень рада! Когда?

— Завтра!

— Завтра? Но вы же будете брать пробы на туберкулез у наших коров через пару дней.

— Совершенно верно!

То-то она была удивлена, когда познакомилась с его молодой женой, одетой в старые брюки и записывающей номера коров в журнал.

В субботу утром мистер и миссис Альфред Уайт выехали из «Пшеничного снопа» и ненадолго отправились к родственникам Альфа в Сандерленд, — правда, всему персоналу гостиницы пришлось толкать машину Альфа, прежде чем она завелась. В Сандерленде их принимали с восхитительным радушием, и счастье Альфа омрачалось лишь оглушительным молчанием родителей. Он написал им из Сандерленда в последний день медового месяца.

Дорогие мама и папа!

У меня впервые появилась возможность написать вам после знаменательного события, так как первая часть нашего небольшого отпуска была посвящена работе. Я тщетно пытался до вас дозвониться. Меня беспокоит, что вы ничего не написали, — даже телеграмму в день свадьбы не прислали. Я очень огорчен, так как в субботу торопился в Тирск, рассчитывая получить от вас весточку. Надеюсь только, что не случилось ничего плохого, и я смогу вздохнуть с облегчением, когда вы дадите о себе знать…

У Уилкинсов очень хорошо, жаль только, вас нет с нами рядом. Я очень надеюсь, что в Тирске меня ждет ваше письмо.

Альф был на седьмом небе от счастья, но тем не менее постоянно волновался за родителей, к которым был очень привязан. Он, однако, не сомневался, что поступил правильно, отразив натиск матери, и надеялся, что со временем его брак с Джоан не будет вызывать у нее столь глубокого возмущения. В одном он был твердо уверен: он не позволит этому встать между ним и его женой.

Альфу предстояло решить и другие важные вопросы, и не последним из них было простиравшееся перед ним будущее ветеринарного врача. Через три дня он вернулся на работу в Тирск и вновь наматывал круги по беговой дорожке ветеринарной практики. Его медовый месяц длился ровно шесть дней, и два из них он работал. В следующие десять лет своей жизни Альф будет оставлять практику очень редко и лишь на короткое время.

Глава 11

Первый дом Альфа и Джоан Уайт разместился на верхнем этаже в доме 23 на Киркгейт. Из их окон открывался вид на обнесенный высокими стенами сад и хозяйственные постройки, за которыми возвышались огромные вязы с их постоянными жильцами — грачами. Когда Альф попросил Дональда разрешить им с Джоан занять часть большого дома, тот охотно согласился. Это не доставило Дональду никаких неудобств, так как до того времени верхний этаж дома не использовался, и внизу оставалось достаточно места.

«Кухня» Альфа и Джоан под самой крышей имела одно примечательное отличие от своего современного аналога: там была раковина, но не было воды. Каждую каплю приходилось таскать в ведрах с первого этажа, — отличная гимнастика, творившая чудеса с кровообращением Альфа. Готовили на двух газовых горелках, на которые водружали прямоугольную жестяную коробку, — это сооружение служило им плитой. Даже в таких примитивных условиях Джоан прекрасно готовила, что и продолжала делать на протяжении всей их семейной жизни. На первом этаже под кухней располагалась их гостиная. Там был камин, около которого они сидели холодными зимними вечерами, слушая радио, читая книги или играя в свою любимую игру — безик.

Обставить две комнаты оказалось просто. Им не пришлось принимать серьезных решений, так как финансовое положение не оставляло им выбора, и они покупали дешевую, но добротную мебель на многочисленных распродажах в окрестностях Тирска. Альф купил в Лейбурне стол за шесть шиллингов и пару стульев по пять шиллингов каждый у одного клиента-фермера, а мать Джоан отдала им кровать. Они также получили несколько полезных вещей от тирских друзей в подарок на свадьбу.

Но один новый предмет обстановки у них все же был — дубовый журнальный столик работы местного резчика по дереву Роберта Томпсона из Килбурна, деревушки неподалеку от Тирска, на которую смотрит знаменитая Белая Лошадь, вырезанная на соседнем холме. Когда Альф с Джоан покупали столик, мистер Томпсон сказал им, что некоторые его работы выставлены в Вестминстерском аббатстве, а следующую выставку он хочет устроить в Букингемском дворце. Его фирменным знаком была маленькая мышка, вырезанная на дереве, и этот столик по сей день стоит в гостиной моей матери. Я так и вижу отца, как он сидит — всего за три дня до смерти, — облокотившись на дивный старинный столик, который он купил на последние деньги пятьдесят три года назад.

Женитьба изменила жизнь Альфа. Хотя молодые супруги считали каждый пенни и все деньги уходили на хозяйство, им нравился их новый образ жизни. Джоан с удовольствием наводила порядок, домашняя работа была ей в радость, а Альф по-прежнему был очарован своей работой. Правда, он очень уставал и, возвращаясь домой к жене после трудового дня, не испытывал особого желания «пойти развеяться», что было даже к лучшему, учитывая состояние их банковского счета. Он купил радиоприемник, который назывался «Маленький маэстро», и они слушали его часами. Радио приводило Альфа в восторг, он считал, что это чудо современной технологии, его завораживала мысль, что он слышит людей со всего мира, и их далекие голоса раздаются из маленькой пластмассовой коробочки, как будто они находятся рядом, в старом доме в Тирске.

Без Брайана Синклера, уехавшего в колледж, светская жизнь Альфа свелась к минимуму, но он все же иногда позволял себе выпить пинту-другую, особенно в компании своего тестя Хораса Дэнбери. Альф с самого начала хорошо ладил с родителями жены. Оба были спокойными людьми с легким характером, которым Альф понравился с первого взгляда. К сожалению, Хорас был серьезно болен: у него было тяжелое заболевание легких, которое и стало причиной его смерти всего через несколько лет после знакомства с Альфом. Но до тех пор мужчины нередко встречались за выпивкой, как правило, перед грандиозным обедом, приготовленным матерью Джоан Лаурой.

К огромному облегчению Альфа, его собственная мать вскоре стала спокойнее относиться к Джоан. Они с Джоан изредка ездили на выходные в Глазго, и в результате напряжение между двумя женщинами стало ослабевать. Его мать, видя, что Альф очень счастлив в браке, больше никогда не выражала свои чувства с прежним неистовством, хотя в первые годы их совместной жизни, когда он привозил Джоан в Глазго, между ними возникала некоторая натянутость. Альф, довольный, что дело идет на лад, не позволял этому омрачить счастье первого года супружеской жизни.