1941. Война в воздухе. Горькие уроки - Хазанов Дмитрий

Обе стороны ждали продолжения атак. Действительно, уже на следующий день развернулись многие важные события. В налетах на военные объекты Констанцы и Сулины приняли участие практически все имевшиеся в строю ударные самолеты ВВС ЧФ – было выполнено, по разным данным, от 88 до 98 самолето-вылетов. По некоторым источникам, тогда также бомбила неприятеля эскадрилья 3-го смешанного учебно-резервного полка капитана В. Симонова (на СБ), которая базировалась в Крыму. Из трех налетов на Констанцу и двух на Сулину наиболее мощным был первый, утренний.

В тот день с восходом солнца в небо поднялись 64 самолета, но из-за различных неисправностей отдельные машины вынуждены были прекратить выполнение задания. Группы вели командиры эскадрилий или их заместители Ф. Чумичев, И. Арсеньев, И. Скориков, Г. Селиванов, а также зам. командира 2-го мтап Герой Советского Союза майор Н.А. Токарев, инспектор по технике пилотирования 63-й авиабригады майор А.Г. Совин. Первые бомбардировщики приблизились к Констанце в 6 ч 35 мин. До 7 ч 42 мин 33 ДБ-3 и 27 СБ атаковали зернохранилище, элеватор, нефтегавань и нефтегородок, близлежащий аэродром Мамайя и батарею в Тапая.

Противник оказал сильное противодействие. Как отмечали румыны, в городе и крепости действительно в результате налета возникли серьезные разрушения, а вот близлежащие аэродромы не пострадали. Во всяком случае, с Мамайи и Сюит-Геола беспрепятственно действовали румынские истребители. Вылетевшие на перехват истребители ПВО Констанцы каких-либо успехов в тот день не добились. А вот лейтенант X. Агаричи (Н. Agarici) из 53-й эскадрильи, которому командир эскадрильи капитан Э. Георгеску (Е. Georgescu) приказал перегнать «Харрикейн» для ремонта в Бухарест, по иронии судьбы, неожиданно наткнулся на возвращавшуюся группу СБ. Румынский летчик воспользовался предоставленным шансом и заявил о трех победах, из которых две ему зачли наземные службы. В действительности был сбит бомбардировщик 1-й эскадрильи 40-го бап, который пилотировал лейтенант Я. Никонов, и судьба экипажа осталась неизвестной.

Щеголеватый, легкомысленный офицер, любитель прихвастнуть, которого можно считать типичным представителем Королевских Военно-воздушных сил Румынии, вскоре стал широко известным в своей стране: ему удалось сбить первый неприятельский бомбардировщик над территорией Румынии. К тому же родной брат летчика был известным композитором и написал на следующий день песню «Агаричи сбивает большевиков», ставшую шлягером. Хотя, насколько известно, больше никаких успехов в воздушной войне лейтенант X. Агаричи не добился, его имя оставалось популярным до осени 1944 г. Новая власть не забыла о том, кто «сбивает большевиков»: Хория Агаричи был арестован и несколько лет провел в тюрьме.

Тем временем атаки советских самолетов продолжились. Еще дважды группы бомбардировщиков ДБ-3 из 2-го мтап 23 июня проникали к Констанце: в 13 ч 50 мин семь самолетов бомбили причал, а в 17 ч 35 мин девять машин сбросили бомбы на элеватор и железнодорожные мастерские. При этом, например, нефтегавань подвергалась атакам все три раза. По нашим данным, в течение второго дня войны на объекты Констанцы и Сулины (последнюю бомбили СБ из 40-го бап; наиболее сильно пострадали склады, а попаданий в корабли и суда не было) упало 54 ФАБ-500, 22 ФАБ-250, 90 ФАБ-100. Кроме того, экипажи 2-й эскадрильи 40-го бап сбросили 336 зажигалок ЗАБ-2,5 на нефтегородок.

К вечеру в обоих румынских городах было множество пожаров. На воздух взлетели немецкий склад боеприпасов и румынский склад морских мин, загорелись бензиновые цистерны и пакгаузы с хлопком. Гражданское население в панике металось по узким улицам, постоянно прислушиваясь к звукам моторов самолетов. Бойцы местной ПВО пытались оказать помощь пострадавшим, выносили из домов убитых и раненых. По немецким данным, примерно 50 бомбардировщиков (или каждый второй из вылетевших) в шести атаках точно сбросили около 100 авиабомб. Одна из них попала в здание почты и телеграфа, надолго прервав связь Констанцы с Бухарестом. Первые потери понесли войска немецкой военной миссии в Румынии: близким разрывом были убиты пять солдат 4-го дивизиона 254-го зенитного полка, а всего погибло 48 человек, преимущественно это были немецкие военнослужащие.

В целом 23 июня принес заметный успех ВВС ЧФ при незначительных потерях. Правда, 11 самолетов вернулись с серьезными повреждениями от зенитного огня и обстрела истребителей, они нуждались в ремонте. «Невозможно без волнения и восхищения вспоминать случаи, когда летчики, проявив упорство, настойчивость, выходили победителями из самых сложных ситуаций, спасали самолет даже после прямого попадания в него зенитного снаряда, сажали боевые машины с пробитыми плоскостями, с одним работающим мотором, на одно колесо или на фюзеляж» – отмечали очевидцы.

Бомбардировки нефтепромыслов и других целей в июне

Тот факт, что многим экипажам 2-го и 40-го полков накануне удалось с честью выйти из сложных ситуаций, укрепил уверенность летного состава в своих силах. Политработники пропагандировали храбрость и мужество, находчивость и хорошую выучку авиаторов. Фотоснимки подтвердили высокие результаты первых налетов. Поэтому понятно решение командования продолжить налеты на объекты противника. Однако противодействие неприятеля заметно возросло, что оказалось неожиданным неприятным сюрпризом.

«Времени на его разработку и подготовку не было, – отмечалось в исторической хронике. – Фактически был повторен ночной удар (имеется в виду вылет в ночь на 23 июня, да и в ходе дневных рейдов наши бомбардировщики пользовались уже отработанными маршрутами. – Прим. авт.), а это привело к потере такого важного фактора, как внезапность. На подходе к цели ударную группу встретили вражеские истребители. Налет оказался неудачным, бомбардировщики понесли большие потери»

К сказанному можно добавить, что советские бомбардировщики продолжали действовать на высотах 1800-4000 м эскадрильями и даже отдельными звеньями. Хотя уже по опыту советско-финской войны был сделан вполне обоснованный вывод о том, что на самолетах ДБ-3 и ДБ-3ф необходим при дневных вылетах четвертый член экипажа – воздушный стрелок, однако 23 и 24 июня подразделения 2-го мтап вылетали на задания без него.

Еще одна причина высоких советских потерь – и весьма важная – состояла в том, что немцы оперативно перебросили в окрестности Констанцы полностью укомплектованную авиагруппу III/JG52, которую накануне первой в люфтваффе вооружили новейшими машинами Bf109F-4. Эта часть, подчинявшаяся непосредственно командующему авиацией немецкой военной миссии в Румынии генералу В. Шпайделю, получила приказ перебазироваться с аэродромов Бухарест-Пипера и Мизил (в 100 км северо-восточнее столицы Румынии) в Мамайю (в 50 км севернее Констанцы). В то же утро майор А. Блумензаат (A. Blumensaat), ранее занимавшийся подготовкой пополнения летчиков-истребителей, возглавил группу. Он сменил олимпийского чемпиона по лыжам майора Г. Хандрика (G. Handrick), который получил повышение и принял командование эскадрой JG77.

По данным противника, утром 24 июня они перехватили группу, по крайней мере, из 20 бомбардировщиков с красными звездами на подходе к Констанце и Мамайе, добились многочисленных побед. Их счет открыл обер-ефрейтор Ф. Ваховяк (F. Wachowiak) – сбитый им в 7 ч 15 мин по среднеевропейскому времени бомбардировщик упал на окраине Констанцы. Немцы утверждают: истребители III/JG52 сбили в ходе вылета 12 ДБ-3, еще 4 победы одержали румынские истребители, а дивизионы из 254-го и 905-го зенитных полков добились прямых попаданий в СБ и ДБ-3 над Констанцей.

Реальность была не столь однозначной. Советская сторона задействовала 18 СБ и 16 ДБ-3, сбросивших 32,5 т фугасных бомб, включая 12 тяжелых ФАБ-500, и признала потерю 7 и 3 машин соответственно. Несмотря на еще более усилившееся противодействие, большинство экипажей летчиков-черноморцев прорвались к целям, сохранив плотный строй. Отмечались прямые попадания в ангары и портовые сооружения, а несколько бомб вновь взорвались на территории нефтегородка. Одно из подразделений ДБ-3 метко сбросило смертоносный груз на летное поле Мамайи – три новейших «мессершмитта» сгорели. На земле от близкого разрыва осколков получил ранение фельдфебель О. Райнхальдт (О. Reinhaldt), а другой фельдфебель – Б. Браун (В. Braun), только что приземлившийся после одержанной победы (третьей с начала войны), погиб рядом с истребителем. Наши экипажи доложили об уничтожении в воздушных боях 11 (!) «мессершмиттов», которые «с дымом уходили в сторону моря». А по немецким данным, в воздушном бою сосредоточенным огнем стрелков 2-го мтап ст. сержантом И.П. Кузнецовым, сержантами И.Д. Мельниковым и Н.П. Смирновым был сбит лишь один Bf109F.

Объятая пламенем немецкая машина рухнула в море восточнее порта Констанцы, а летчик обер-фельдфебель А. Вальтер (A. Walter) воспользовался парашютом. Поскольку еще при приближении к румынским берегам советских самолетов в небо поднялись несколько летающих лодок и поплавковых самолетов, предназначенных для спасения сбитых членов экипажей, они сразу приступили к поискам. Одна из румынских лодок SM.62 (бортовой № 16) обнаружила и подняла на борт сбитого немецкого летчика. Это был первый конкретный результат той работы, которой союзники интенсивно занимались несколько месяцев, предшествующих началу войны с Советским Союзом. Естественно, пропагандистскими органами обеих стран были сделаны многочисленные фотографии, призванные продемонстрировать «нерушимое братство по оружию на погибель большевиков». Радость от этого события испортило серьезное ранение, полученное в результате авианалета советских бомбардировщиков капитаном Маджетиком (Majetic), возглавлявшим один из румынских морских спасательных отрядов.