Когда он получает - Габриэль Сэндс

А что, если это часть мафиозной схемы?

Сухожилия на его толстой шее напрягаются, когда он смотрит на сцену перед собой. — Ха, мы больше не в Канзасе.

Я подавила легкий истерический смех. — Конечно, нет.

Его глаза фиксируются на моих. — Ты в порядке?

Правда? Мои щеки словно расплавились. — Я не знаю. Это…

— Ооо! — восклицает женщина, ее стоны становятся все громче, когда она начинает кончать.

Неро переплетает наши руки и тянет меня вперед. — Пойдем. Давай выпьем чего-нибудь в баре и попытаемся понять, какого хрена Максим пригласил нас сюда.

Мы движемся сквозь толпу людей, собравшихся вокруг сцены. Некоторые из них бросают на нас взгляды, когда мы проходим мимо них, но в основном все внимание приковано к женщине на кресте.

На нас с Неро определенно больше одежды, чем на ком-либо еще здесь. Женщины и мужчины одеты в нижнее белье. На одном мужчине вообще ничего нет, и его эрекция колышется, когда он переминается на ногах.

Я отвожу глаза и сосредотачиваюсь на краях комнаты. По периметру стоят бархатные кабинки, многие из них заняты парами, находящимися на разных стадиях раздевания.

Кровь пульсирует в моих щеках. Я не считаю себя ханжой, но мне нужно несколько минут, чтобы все это осмыслить и освоиться. Это слишком много для меня.

В баре висит деревянная табличка с надписью «Ограничение на два напитка».

— Думаю, я понимаю, почему они не хотят, чтобы посетители напивались, — тихо говорю я Неро.

Он заказывает мне джин с тоником и виски для себя. — Я слышал, что в таких местах часто ограничивают алкоголь.

— Ты никогда не был в таком?

Он ухмыляется. — Нет, Солнышко. Веришь или нет, но эксгибиционизм — это не совсем мое.

Барменша, одетая лишь в облегающий пеньюар, возвращается с нашими напитками и выставляет их на стойку.

Я беру G&T.

— Мы так одеты.

Неро берет виски и прислоняется к барной стойке.

— Так даже лучше. Если бы на тебе было меньше одежды, мне пришлось бы убивать любого мужчину, который на тебя посмотрит, и это превратилось бы в сплошной беспорядок.

Он делает глоток своего напитка.

Я бросаю на него усталый взгляд. — Меня не перестает удивлять, как непринужденно ты говоришь об убийстве.

— Это просто часть жизни, как платить налоги или стоять в пробке.

Я закатываю глаза. — Пожалуйста, ты ни за что не платишь налоги.

— Что ты имеешь в виду? Я плачу некоторые.

— Да? А что ты записал в качестве своей работы?

Он ухмыляется. — Утилизация отходов.

— С тобой что-то не так, — говорю я, но, как ни странно, улыбаюсь. С каких это пор я нахожу мрачный юмор забавным?

— Красивая пара.

Я бросаю взгляд через плечо Неро на пожилую женщину, которая стоит у барной стойки в нескольких футах от нас. Ее губы складываются в кокетливую улыбку, когда она ловит мой взгляд. — Не возражаете, если я посмотрю?

Я ошеломленно смотрю на нее. Она хочет посмотреть, как мы с Неро занимаемся чем именно? Чем угодно? Всем?

— Не в этот раз, — спокойно отвечает Неро, поворачиваясь к ней лицом. — Моя жена немного стесняется.

— О, как мило, — промурлыкала она. — Первый раз в этом месте?

Неро улыбается. — Да. Вы постоянный посетитель?

— Я прихожу сюда раз в неделю с тех пор, как они открылись полгода назад.

— Вы знаете владельца?

— Макс? Да, он просто душка. Когда он играет, всегда весело. — Женщина берет у бармена стакан газированной воды с лимонной долькой и поднимает его перед нами. — Приятного вечера.

Я обхватываю рукой запястье Неро, когда она уходит, и притягиваю его к себе. — Ты быстро соображаешь. Я не знала, как ответить на этот вопрос.

Он ухмыляется. — Простое «нет» сделало бы свое дело. Да ладно, мы оба знаем, что тебе несложно соблюдать границы.

— Это правда, но сейчас я чувствую себя немного не в своей тарелке.

Я потягиваю свой G&T и снова осматриваю комнату. Женщина все еще дико извивается на кресте, а в кабинках несколько пар занимаются своими делами. В одной из них девушка с ярко-розовыми волосами сидит верхом на загорелом, татуированном мужчине, который обхватил ее горло своей чернильной рукой.

По моей коже пробегают мурашки. Я в шоке от того, что меня это заводит. Мне нравилось, когда Неро вот так держал меня за горло…

Я сжимаю бедра, пытаясь успокоить пульсацию между ног, но от этого становится только хуже.

Неро указывает на незанятый альков с небольшим диванчиком. — Пойдем, присядем там.

Пока мы идем, вокруг нас раздаются стоны. Алкоголь посылает приятный гул по моим венам, и это делает меня смелее. Я уже не отворачиваюсь так быстро, когда мой взгляд падает на что-то, что мне нравится.

Боже. Мне это даже нравится. Я остро чувствую, как внутри трусиков собирается влага, особенно когда мы с Неро садимся достаточно близко, чтобы его бедро прижалось к моему.

Он перекидывает руку через спинку сиденья позади меня и опирается лодыжкой на колено, не сводя глаз с толпы.

Я осматриваю его, немного раздражаясь тем, каким невозмутимым он кажется для человека, который никогда не бывал в подобных местах. Я почти хочу, чтобы он был немного взволнован, чтобы я не чувствовала себя такой отступницей.

Это не я. Я не люблю такие вещи. Мне нравятся… нормальные вещи.

Тебе чертовски понравилось, когда он трахнул тебя на вершине барной стойки в ресторане, принадлежащем твоему бывшему. Да, это было так нормально.

Я прикусила губу. Я лгала себе о том, кто я есть, или Неро просто развратил меня? Может быть, все это время, проведенное в его мире, наложило свой отпечаток на мою голову.

Я всегда гордилась тем, что знаю, что хорошо, а что плохо, но это место не кажется мне неправильным. Оно просто другое.

Капелька пота скатывается по ложбинке между грудями. — Клянусь, они повысили температуру. Я закипаю в этой блузке.

Темный взгляд Неро скользит по мне. — Может, мне снять ее с тебя?

Дрожь пробегает по моему позвоночнику. Он так близко, что я чувствую ласку его дыхания на своей щеке. Мой взгляд падает на его губы. — Ты больше не боишься, что другие увидят меня в раздетом виде?

Его большая рука появляется на моем бедре. — Ты права. Мы можем снять отдельную комнату, чтобы помочь тебе остыть.

Я сглатываю. — Думаю, это будет непродуктивно. Не могу поверить, что ты никогда не был в таком месте.

Он начинает рисовать круги на внутренней стороне моего бедра большим пальцем. — Я бывал в нескольких,