Когда он получает - Габриэль Сэндс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я с удовлетворением наблюдаю, как его ухмылка исчезает, а выражение лица темнеет.
Прежде чем он успевает произнести еще одно чертово слово, я хватаю его за воротник и прижимаю к книжной полке. — Если ты еще раз сделаешь подобное предложение моей жене, это будет твоим последним предложением. Ты понял?
Позади нас Блейк резко вдыхает воздух.
Моя хватка усиливается. — Ты. Понял. Меня?
— Да, — прохрипел Максим, его лицо покраснело.
Я даю ему еще несколько секунд, а потом отпускаю. Он опускается и потирает шею, его глаза с ненавистью смотрят в мою сторону. — Ты совершаешь ошибку. Это…
Мне неинтересно слушать, что он скажет, и я не собираюсь оставаться здесь, чтобы слушать. Моя рука тянется к руке Блейк, и я вытаскиваю ее из офиса, останавливаясь только для того, чтобы взять наши пальто, прежде чем мы выйдем на улицу.
Все кончено.
Наша миссия выполнена.
* * *
Поездка домой похожа на сидение в скороварке. Кажется, я никогда не чувствовал столько всего одновременно.
Гнев, обида, растерянность, страх.
Я боюсь не Максима или Ферраро. Я боюсь того, что больше не понимаю свою жену.
Что-то серьезно не так. Я понял это в тот момент, когда сел рядом с ней на корточки и увидел неуверенность в ее глазах.
Она сомневалась в том, что должно было быть кристально ясным.
Мои руки дергаются за рулем. Мне хочется нажать на газ и закричать. Но я заставляю себя вести машину спокойно всю дорогу до Манхэттена.
Как только мы въезжаем в пентхаус, Блейк хватает меня за руку. — Неро, мы должны позвонить Вите и Джино и сказать им, что все кончено. Мы потерпели неудачу.
Мне кажется, или в ее голосе звучит поражение?
Я не могу избавиться от ощущения, что какая-то ее часть действительно думала о том, чтобы принять предложение Максима.
Это сводит меня с ума.
— Я позвоню им, когда пойму одну вещь, — рычу я. Взяв ее за руку, я провожу ее в гостиную и усаживаю на диван. Она обхватывает себя руками и смотрит на меня усталыми, покорными глазами.
— Почему ты просто не сказала ему «нет», Блейк? Я был рядом, по ту сторону двери. Ты знала, что я приду к тебе, если он хоть немного повысит голос, так что не страх заставлял тебя молчать.
От того, как ее взгляд скользит по ковру, у меня в груди пульсирует ярость.
— Наша миссия…
Я приседаю перед ней и приподнимаю ее подбородок костяшкой пальца. — Ты хочешь сказать, что рассмотрела его предложение ради нашей чертовой миссии?
Ее губы дрогнули. — Я просто замерла. Я… я не знала, что ты захочешь сделать.
Я не могу поверить в то, что слышу. — Ты не знала, что я захочу сделать?
— Нет.
— А что, по-твоему, я скажу? «Конечно, Блейк. Давай, трахни этого мерзкого подонка. Я буду ждать тебя дома». Где мы? На Марсе? Как ты думаешь, на какой гребаной планете это могло бы произойти?
Ее подбородок дрожит.
— Ты ненавидишь работать на Алессио. Ты ненавидишь быть бессильным. Я видела, как ты был расстроен после той ночи покера, и ты не притворялся ради Максима, Неро. — Она фыркает. — Я знала, что тебе не понравится то, что предлагает Максим, но, может быть, ты подумаешь, что это стоит…
Мои пальцы впиваются в ее колени.
— Ради всего святого, конечно, не стоит. Я скорее проведу десять жизней, работая на Алессио, чем позволю Максиму хоть на секунду прикоснуться к тебе.
Она втянула дрожащий воздух. — В вашем мире жены — это пешки, не так ли?
Я хмурюсь. Откуда это?
— Почему ты так думаешь?
— Почему бы и нет? Просто посмотри на Екатерину. Ясно, что Максим ее не любит, и ему не составляет труда использовать ее для достижения своих целей. Ее помощь даже не заслуживает его преданности. Я была так зла на нее после того ужасного обеда, но теперь мне ее жаль. Какая жалкая жизнь у нее, должно быть.
— Их отношения не имеют к нам никакого отношения, — твердо говорю я. Постепенно это начинает обретать смысл. Она пытается понять правила нашего мира, понять, как в нем могут строиться отношения, но у нее нет для этого хороших ориентиров. Все, что у нее было, это родители — вряд ли хороший пример партнерства — и теперь Максим и Екатерина.
— Блейк, нельзя считать, что все люди похожи на Максима и Екатерину. Их дисфункция, скорее всего, была бы налицо, независимо от того, был ли Максим частью Братвы или нет.
— Ты действительно хочешь сказать, что то, что есть у них, не является нормой среди людей, которых ты знаешь?
— Существуют ли такие отношения? Да. Являются ли они нормой? Нет. Если бы ты только знала, как чертовски безумен Раф по отношению к Клео, или какие отношения у ее сестер с мужчинами, ты бы поняла, что среди нас полно тех, кто считает Максима отвратительным за то, как он обращается со своей женой. Посмотрите на Виту и Джино…
— Вита сама по себе игрок, — огрызнулась она. — Может, ей пришлось так поступить, чтобы выжить. Но я никогда не буду такой, как она. Я не хочу быть такой, как она. Так что же остается мне, Неро?
— Оставаться такой, какой ты есть.
Неужели она не понимает, что ей не нужно ничего менять?
Она тяжело качает головой.
— Иногда я просыпаюсь утром и чувствую, что тону. У меня нет ни власти, ни самостоятельности. Ты заставил меня выйти за тебя замуж. Ты заставил меня войти в этот мир, и даже после нескольких недель попыток сделать это я все еще не знаю, как это сделать. Я полностью замерла в кабинете Максима и замру снова. Возможно, в ситуации, когда это будет стоить мне жизни. Или твоей.
— Малыш…
— Я боюсь!
По ее щеке скатилась злая слеза. — Я боюсь, что у меня никогда не хватит сил, чтобы выжить здесь, если я не буду делать то, чего не хочу, и не стану той, кем не хочу быть.
В моей груди становится тесно. Я обхватываю ее руками и притягиваю к себе. Меня убивает то, что она так себя чувствует, потому что я знаю, что всю свою жизнь она никогда не чувствовала, что ее достаточно.
Ни в Даркуотер-Холлоу, ни здесь.
Но есть одно место, где ей
