Агония - Оксана Николаевна Сергеева

О том, чтобы рассказать Свете о выходках Реймана, Регина даже не думала. Она знала, что ей поверит Алиса. Надеялась, что, в случае чего, ей поверит Вадим. Но у нее не было никакой уверенности, что ей на слово поверит Света.

Глава 18

Чарушина зашла в уютное кафе, расположенное недалеко от университета, уселась за свободный столик и заказала кофе. Поглядывая то и дело на дверь, достала телефон и набрала номер отца. Папа долго не отвечал. Она уже хотела сбросить вызов, но в трубке послышался его спокойный, чуть отстраненный голос:

— Дочь, привет.

— Привет, пап.

— Что случилось?

Регина про себя горько усмехнулась такой реакции отца. Он сразу понял: что-то случилось. Но не потому, что обладал проницательностью или по-особенному чувствовал дочь. Просто так они не созванивались — должно обязательно произойти нечто серьезное.

— Поговорить хочу. Давай увидимся.

— Сейчас не могу, завал на работе, днюю и ночую в офисе. Давай ближе к выходным договоримся.

— Давай, — без энтузиазма согласилась Регина.

— Только ты позвони мне, а то закручусь, забуду.

— Хорошо, — пообещала, зная, что больше не позвонит.

— Если нужно денег, я пришлю. Скажи — сколько.

— Ничего не нужно, у меня все есть.

— Точно?

— Да, папа. У меня все хорошо.

Она соврала отцу, что у нее все хорошо. Зато перестала врать себе, что на него не обижалась. Что давно поняла и приняла их взаимоотношения. Обижалась. Только скрывала это даже от самой себя, затолкав свои задетые чувства так далеко, как только можно, ведь очень больно чувствовать себя ненужной и брошенной. Сейчас, в свете проблем с Рейманом, она ощутила себя еще более уязвленно и одиноко…

— Я думала, ты не согласишься встретиться.

— Здравствуйте, Анна Игоревна, — подчеркнуто вежливо сказала Регина, оторвавшись от созерцания прохожих за окном, и замолчала. Не собиралась облегчать матери Влада задачу. Если есть что сказать — пусть говорит. Встреча состоялась по ее инициативе.

— Давно я по таким забегаловкам не ходила, — огляделась Рейман, презрительно фыркнув.

— Сочувствую. Из-за меня. Такие жертвы, — спокойно отозвалась Чарушина. Изображать саму вежливость была не намерена. Впрочем, грубить в ее планы тоже не входило.

— Не льсти себе. Не из-за тебя.

— У меня не очень много времени, — напомнила, вложив в голос твердость.

— Регина, скажи, ты считаешь себя умной девушкой… женщиной? Девушка, которая уже имела связь с мужчиной, и не с одним, уже женщина. И должна кое в чем разбираться. Скажи, ты считаешь себя умной женщиной?

— Анна Игоревна, я интервью не даю.

Рейман явно ждала не того ответа и растерялась, что кажется невозможным для человека, который передвигается исключительно под конвоем собственного величия. Но растерянность длилась недолго, женщина быстро взяла себя в руки, снова впав в привычный поучительный тон.

— Иногда случается, что двое мужчин сходят с ума из-за одной женщины. До такой степени, что становятся готовыми на самые немыслимые поступки. Что должна сделать в таком случае умная женщина? Умная женщина должна оставить обоих! Ты слышишь? Оставь обоих! Ты и так все разрушила. Все! Исчезни из нашей жизни!

Регина хотела высказаться резко, но сдержалась, вспомнив, что Анну Игоревну больше всего бесит ответное спокойствие. Поэтому она приложила все усилия, чтобы внешне оставаться бесстрастной.

— Не знаю, как насчет двух, но один точно не в себе. Ваш сын. Вам нужно с ним говорить, а не со мной. Это пусть он оставит меня в покое. Пусть он исчезнет из моей жизни. А если Влад не остановится, я точно упеку его за решетку.

— За что, прости за любопытство? — высокомерно улыбнулась Рейман.

— За вот это! — Задрала рукав кофты на левой руке.

Лицо женщины заметно побледнело, глаза обеспокоенно забегали по обнаженной коже с пожелтевшими синяками. Но при этом услышанному и увиденному она ни капли не удивилась.

— Может, ты сама даешь повод, чтобы Влад не оставлял тебя в покое?

— Теперь уж вы себе не льстите. Мне он не нужен. У меня с Вадимом все хорошо.

— Все хорошо? Если ты думаешь, что родители Вадима примут тебя с распростертыми объятиями, то ты невероятно глупа. Шамраи все вкладывают в своих детей! Все! Поэтому в этой семье родительский голос имеет вес. И еще какой! Им не нужна в невестках провинциальная шлюшка, они точно не о такой девушке для сына мечтали. Если ты думаешь, что ради тебя Вадим наплюет на мнение своих родителей, то и в этом ты тоже ошибаешься!

— Я вообще об этом не думаю. Это не мое дело. Отношения Вадима с родителями меня не касаются. Не пойму, о ком вы печетесь. Вроде бы о Владе? Так я еще раз повторяю: мне ваш сын не нужен. А Вадим в такой заботе не нуждается.

— Оставь его. Он порядочный и во всех смыслах достойный человек. Мне жаль, что он связался с тобой. Будто я не знаю таких, как ты. Вы ж по головам пойдете ради московской прописки. И не говори, что вдруг влюбилась в него без памяти.

— Да что вы, — хмыкнула Чарушина, — все просто. Я действую из самых примитивных соображений — думаю о будущем. Из двух самцов я выбрала более достойного. Вадим под этот критерий больше подходит, чем ваш сын. Шамрай здоровый, сильный, твердо стоит на ногах, от него можно родить здоровых детей, и этим детям он в состоянии обеспечить хорошее уверенное будущее. А прописка московская у меня уже есть, папа постарался.

— Как мы вовремя! — радостно воскликнула Ангелина Дмитриевна и уселась за столик. — Света мне все твердила: «Мама, зачем так рано, мама, зачем так рано? Мама, чего ты со мной увязалась!». Да как же я такое веселье пропущу! Обожаю женские посиделки, просто обожаю! Ну, рассказывайте, что обсуждали? Или — кого?

При виде Ангелины Дмитриевны мать Реймана смешалась, неожиданно потеряв свою злость. Регина и сама не знала, то ли плакать, что очередное унижение произойдет при родственниках Шамрая, то ли радоваться своему спасению. На ее немой вопрос Света лишь пожала плечами: извини, так вышло.

— Чего молчим? Анечка, ну что же ты как в рот воды набрала? Мы так давно не виделись, столько новостей накопилось, столько сплетен надо перетереть.

Анна Игоревна попыталась улыбнуться. На секунду приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но снова лишь улыбнулась. Одними щеками. При туго напряженных губах.

— Анна Игоревна решила мне дать несколько мудрых советов.

— А по какому поводу советы? — Ангелина Дмитриевна тоже продолжала улыбаться, но в голосе чувствовался металл. — Про Вадика?

— Про Вадима она говорила только хорошее… что