Фантомы - Стюарт Вудс

— Да, мистер Аппичелла. Могу я еще что-нибудь сделать для вас?

Он лихорадочно обдумал, что бы такое еще сообщить, не вызывая подозрений у того, кто подслушивал, и ничего не смог придумать.

— Нет, это все, но, пожалуйста, позвони этой юной леди прямо сейчас. А то я знаю, как она будет разочарована.

Он дал отбой и перевел дыхание. Он ни на секунду не сомневался, что превратился в пленника, и во всяком случае представить себе не мог, что может сделать Рул, когда получит его послание. Он чувствовал себя очень одиноким и испуганным.

Глава 34

Уилл Ли лежал в кокпите, положив под голову подушку и потягивая холодное пиво. Солнце согревало его лицо, а бриз охлаждал. Он думал, что никогда еще не испытывал такого совершенного удовлетворения. Они с Ларсом, парнем с фабрики лодок, неторопливо отплыли от финского побережья, затем шли среди Аландских островов, причаливая, где понравится, и заглядывая в сауны местных клубов для путешественников. Из парня получилась славная компания, хотя его познания в английском были весьма скудны. Они вместе управляли лодкой, добиваясь от нее лучшего исполнения команд, осуществляя необходимый ремонт и устраняя маленькие неполадки, обычные для нового судна. В настоящий момент Ли предстояло смазать липкой смазкой вращающийся привод внизу передних рифовых парусов, но солнышко было таким приятным, что он не мог заставить себя даже пошевелиться.

Пройдя основную группу островов, они расстались с Ларсом у паромной переправы на острове Кокар, и теперь Уилл в одиночестве плыл на юг в открытых водах, не встречая такого большого количества судов, как он предполагал. С попутным ветром он прошел сотню миль за пятнадцать часов, можно было только мечтать о такой скорости на лодке размером почти в сорок два фута, он прекрасно понимал, что дело тут не столько в его собственной энергии. Где-то справа по борту у него была Швеция, слева — Советская Эстония, не далее как в семидесяти милях, прикинул он. Он еще никогда не был близко к границам Советского Союза, думал он. И окажется ли когда-нибудь еще. К полуночи он намечал быть в шведском порту Бунге на Готландских островах, там он пополнит провизию перед последним переходом до Копенгагена. А в Копенгагене должна быть Кэт; он ждал встречи с нею. С этой мыслью он уснул, а поскольку условия были такие прекрасные, пиво его убаюкало, то он проспал дольше, чем должен был бы.

Он проснулся, только почувствовав холод, когда солнце скрылось за набежавшими тучами. Когда он сел, почесывая в голове, голубого неба почти не было. Судно неслось, как поезд, а горизонт справа по борту выглядел зловеще темным. Ветер тоже усилился, и если он и дальше будет усиливаться, то придется убавить парусов. Уилл посмотрел на часы. Господи, да он проспал почти три часа! Две банки пива в полдень — не самая удачная мысль. Повезло еще, что ни с кем не столкнулся. Он быстро оглядел горизонт — нет ли опасности столкновения. Слава Богу, ничего, и он немного расслабился. И тут же вновь напрягся. Он уклонился от курса влево на двадцать градусов. Ветер переменился на юго-западный, и автопилот, подобно флюгеру, просто изменил курс. Вообще-то на борту было сигнальное устройство, извещающее о смене курса, но Уилл не включил его. Как давно яхта сбилась с курса?

Он спустился вниз посмотреть на навигационную систему «Декка», инструмент, связанный со специальными радиопередатчиками, постоянно выдающими долготу и широту местонахождения судна. Он переписал координаты, затем перенес их на карту. Ли уставился на X, который он нарисовал карандашом. Этого не может быть, подумал он, этого просто не может быть. Затем, поразмыслив, решил, что может. Он уклонился от надлежащего курса на двадцать миль, и теперь на двадцать миль был ближе к границам нейтральных вод, чем следовало. Он пользовался для плавания в открытых водах довольно мелкомасштабной картой, на которой границы не были отмечены. Тем, не менее, он чувствовал, что несмотря на трехчасовое плавание в неверном направлении, он все еще находится в шведских водах. Яхта подпрыгнула на волне, гораздо более крупной, чем те, что встречались весь день. Пожалуй, пора убрать паруса и побыстрее вернуться на правильный курс.

К счастью, сделать это было довольно легко при данной системе передних рифовых парусов. Надо было только ослабить шкот и подтянуть рифовый линь; парус тогда поднимался, скатываясь, вверх и вокруг фок-штага, подобно шторам на окнах. Справившись с этим, он еще взял риф на гроте. Ушло около двадцати минут, прежде чем он развернулся в направлении Готландских островов. В общем, когда он плотно свернул паруса, яхта все еще не легла на курс. Надо переждать шторм на Готланде, где он был в прошлом году.

Он продолжал плыть на юг с небольшим уклонением на запад, держась в нейтральных водах ближе к шведским границам, так он, во всяком случае, полагал. Лодка неслась по волнам, он даже почувствовал удовольствие от того, что погода разыгралась. А то он за последние дни совсем обленился. Он спустился вниз приготовить себе чашечку кофе и глянул на барометр. Тот стремительно падал. Он посмотрел на карту. У него было пространство для маневрирования, вообще говоря, но где-то тут проходили морские границы, а это могло оказаться опаснее, чем находиться у скалистого подветренного берега. Дело могло закончиться тем, что яхту его приятеля конфискуют, если он будет неосторожен. Яхта взяла большую волну и так подпрыгнула, что кофе разлился. Он вылил остатки в раковину камбуза и выбрался в кокпит.

Ветер все усиливался. Надо еще убрать рифы. Сначала передние паруса, затем гротовые. Он ослабил шкот и стал наматывать рифовый линь. Линь туго натянулся, а вращающаяся передняя стойка не позволяла его сдвинуть. Черт, всегда все приходит в негодность в самый неподходящий момент. Он спустился вниз, надел спасательный жилет и вернулся на палубу. Там он прицепился к проволочному лееру и двинулся по палубе против ветра, приседая, чтобы сохранить равновесие, когда вздымался нос лодки. На носу он упал на колени и ухватился за фок-штаг, на котором уже несколько раз обернулся парус. Он крепко вцепился в него и попытался провернуть. Безрезультатно. Если он не заставит фок-штаг вращаться, то не сможет пользоваться передними парусами — ветер будет их трепать до тех пор, пока не сорвет. Он глубоко вдохнул, собрался с силами и всем весом навалился на фок-штаг, проворачивая его.

Он чуть сдвинулся, еще немного. Затем раздался треск, словно выстрелили из ружья, и Ли оказался лежащим на спине на палубе. Что за черт? Он глянул вверх в небо и увидел, что на верхушке мачты развевается гигантский флаг. Это были передние паруса, все еще цеплявшиеся за фок-штаг, который он, пытаясь провернуть, вырвал из палубы. Уилл по-кошачьи вскочил на ноги и бросился к кокпиту. Мачту теперь спереди ничто не поддерживало, и надо было убрать гротовый парус, чтобы ослабить давление, иначе и мачту потеряет. Все это пронеслось в его мозгу, и он кинулся к гротовому парусу, и тут он услышал другой, еще более громкий звук, и внезапно все как будто стихло.

Ветер утих, и море уже не выглядело таким грозным. И неудивительно, подумал он. У него больше не было парусов, они рухнули в море. Мачт тоже не было. Грот выломало начисто со всеми, видимо, четырьмя сидящими в палубе футами длины, и он теперь лежал в воде с подветренной стороны, связанный с лодкой лишь стальными проводами такелажа. И яхта тоже дрейфовала в подветренную сторону, как раз в том направлении, куда ему очень не хотелось направляться.

Следующие полтора часа были заполнены тяжелой работой и горькими самообвинениями. Он сам был виноват. Ведь он обязан был смазать шарниры внизу фок-штага, а он не сделал этого. Он и предположить не мог, что шарниры так быстро заржавеют; ведь с самого начала шарнирное устройство должно было двигаться свободно, и если бы он вовремя оторвал свою задницу и смазал его, то ситуация не переросла бы в критическую. Слава богу, что у него достаточно мощный двигатель; теперь придется на нем идти до ближайшего порта. Но для начала надо освободиться от мачты. Все равно в одиночестве он не сможет втащить ее обратно на борт; паруса тоже придется оставить на мачте — страховое общество Ллойд в Лондоне оплатит новые. Он вывинтил пару болтов из гнезд и начал разбираться с такелажем. Девяносто минут спустя, чувствуя боль в руках и предплечьях, он наблюдал, как вся масса мачт, парусов и такелажа исчезла в воде, отцепившись от судна.

Измотанный, он спустился вниз и отдохнул, посасывая кусочек сахара для быстрого восстановления сил. Могло быть и хуже, подумал он. В конце концов, в его распоряжении имеется новый, только что с завода, дизельный двигатель «вольво». Он быстро вычислил и прикинул, что в таких волнах он будет делать четыре или пять узлов. Не очень-то это будет удобно, но к Готланду он прибудет, вероятно, к утру. Он устало вскарабкался в кокпит, включил зажигание, убедился, что двигатель не включен, двинул рукоять газа вперед и отпустил сцепление. Вал проворачивался секунд десять или около того, но не сцеплялся. Он прервался, чтобы проверить, заряжены ли батареи. Ну давай, черт тебе дери, заводись! Снова выжал стартер. На этот раз вал сразу зацепился и заревел. Ли убрал газ и с минуту позволил двигателю поработать вхолостую, затем включил скорость.