Полное собрание сочинений. Том 85 - Толстой Л.Н.

Поэтому мне очень хотелось бы, чтоб вы мне позволили в лубочном издании пропустить эти несколько строк... — Раз коснувшись этого вопроса, я уже скажу вам... о том, что меня давно мучает в вашем рассказе «Бог правду видит». Когда начальник спрашивает о подкопе и говорит Аксенову: «Старик, ты правдив, скажи мне перед Богом, кто это сделал?» Аксенов отвечает : «Я не видал и не знаю». А между тем он «и видал и знает» и, следовательно, прибегает к сознательной лжи ради спасения своего товарища, между тем самый этот его поступок производит впечатление высшего подвига его жизни. И таким этот поступок мог бы остаться и при освобождении его от обмана. Аксенов мог сказать, что не он совершил подкоп, и промолчать относительно того, знает ли или нет, кто совершил. Если вы не находите, что ошибаюсь, то, Лев Николаевич, вы доставили бы мне настоящее счастье, еслиб немножко изменили это место сами для лубочного издания. — ...Вы вероятно видите Гаршина, кот[орый] поехал в Москву, и посоветуете ему, в каком роде написать для наших изданий. Он согласился написать краткий разбор картин лубочных, которые мы напечатаем с вашим изложением».

Упоминаемый в этом письме Черткова кружок, в котором участвовал Д. И. Шаховской (о нем см. прим. 2 к п. № 62 от 13—14 мая 1885 г.) был характерным явлением петербургской общественной жизни 1880-х гг. Целью его было изучение народной литературы и «литературы для народа» в прошлом и настоящем, составление ее общих и рекомендательных каталогов, издание книжек для народа. В кружок входили молодые люди, кончающие или кончившие университет, большинство которых стало видными научными и общественными деятелями: кроме названного уже Д. И. Шаховского, братья Ольденбурги — Фед. Фед. (1861—1914), деятель по народному образованию, и Серг. Фед. (1863—1934), филолог-индианист, с 1900 — академик; Ив. Мих. Гревс (р. 1860), профессор истории; Влад. Ив. Вернадский (р. 1863), профессор минералогии, с 1906 г. — академик, Андр. Никол. Краснов (1862—1914), географ-ботаник, путешественник, профессор географии; Александр Александр. Корнилов (р. 1862), писатель по вопросам истории и общественной мысли, и др. В 1885 г. кружок сблизился с членами редакции «Посредника», и на заседаниях его бывали Чертков, Бирюков, А. М. Калмыкова [см. прим. 10 к п. № 55 от 2 мая 1885 г.], Е. П. Свешникова [см. прим. 8 к п. № 67 от 1—2 июня 1885 г.]. Две последние, несколько отдалившись от «Посредника», теснее примкнули к кружку Шаховского и Ольденбургов. Подробнее о кружке см.: А. А. Корнилов, «Воспоминания о юности Ф. Ф. Ольденбурга», «Русская мысль», 1916, 8, И. М. Гревс, «В годы юности», «Былое», 1918, 12 и 18.

1 Толстой имеет в виду копию с рукописи его «Критика догматического богословия», заказанную им для Черткова по его просьбе.

2 В виду разрешения, данного Толстым в настоящем письме, при напечатании «Кавказского пленника» в «Посреднике» в нем было выкинуто первое из указанных Чертковым мест — от слов «Заболел раз татарин»... до слов «Выздоровел на его счастье татарин». В посмертном изд. Полн. собр. соч. Толстого изд. Сытина, под ред. Бирюкова, М. 1913 г., оно было восстановлено (см. т. XIV, стр. 94). — В рассказе «Бог правду видит» Толстой установил следующую окончательную редакцию для того места, на которое указал ему Чертков. — «Не могу сказать, ваше благородие. Мне Бог не велит сказать. И не скажу. Что хотите со мной делайте — власть ваша. — Сколько ни бился с ним начальник, Аксенов ничего больше не говорил». В этой редакции рассказ напечатан им как в «Посреднике», так и в более поздних Собраниях сочинений [см. изд. Сытина 1913 г., т. XIV, стр. 80].

* 44.

1885 г. Февраля 7. Москва.

Я Москвѣ радуюсь васъ видѣть.

Толстой.

Телеграмма, адресованная Черткову в Петербург. Печатается впервые. На телеграфном бланке подлинника пометка рукой Черткова: «№ 44» и служебная отметка: «Подана 7/II 9 ч. 5 м. н. Москва». Датируем согласно этим данным.

Телеграмма эта, вероятно, является ответом на несохранившийся телеграфный запрос Черткова: судя по тексту ее, нужно думать, что, не получивши еще письма Толстого от 5—6 февраля, он сомневался в том, вернулся ли уже Толстой в Москву.

* 45.

1885 г. Февраля 15. Москва.

Савихина1 пришлю завтра. Ученіе апостоловъ2 исправляю пришлю.

Толстой.

Телеграмма. Печатается впервые. На телеграфном бланке подлинника пометка «№ 45» и служебные отметки: «15/II. Под. 5 ч. 45 д.» Датируем согласно этим данным.

Телеграмма эта и в данном случае является ответом на несохранившуюся телеграмму Черткова. Из письма его от 16—17 февраля видно, что оно было первым его письмом после поездки в Москву, где он был у Толстого вместе с Л. Е. Оболенским (о нем см. прим. 8 к письму № 46 от 24 февраля). Судя по письму Оболенского к Черткову от 10 февраля (AЧ), они должны были выехать в Москву вечером указанного дня. Пробыли они там не долее, чем до 13 февраля, так как к 15 февраля Чертков успел уже послать Толстому телеграфную просьбу о возвращении рассказа Савихина и о присылке перевода «Учения двенадцати апостолов» (см. ниже, прим. 1 и 2).

1 Повидимому, речь идет о рукописи рассказа Савихина (см. прим. 2 к письму № 41 от 2—3 янв. 1885 г.) «Дед Софрон», которую Чертков привез показать Толстому, как подходящую для «Посредника»: ее нужно было срочно вернуть в Петербург, так как названный рассказ шел в набор для мартовской книжки «Русского богатства» (см. ниже, прим. 6 к п. № 46 от 24 февраля), откуда он был перепечатан «Посредником». Он был выпущен в количестве 100 000 экземпляров и имел такой огромный успех у народного читателя, что через три месяца пришлось думать о втором издании. В письме Черткова к Бирюкову от 17 октября 1885 г. дословно приводится следующее сообщение Толстого о «Деде Софроне», написанное им для «внесения в собрание отзывов» об изданиях «Посредника»: «Я захожу по вечерам в школу, где собираются взрослые слушать чтения и бывают беседы, очень хорошие... Здесь Софрон имеет поразительный успех и трогает сердца. Л. Н. Т.» (AЧ). См. также письмо № 81 от 11 октября 1885 г.

2 «Учение двенадцати апостолов» — один из древних памятников церковной письменности, относящейся к концу I или началу II в. н. э. и открытый в 1875 г. в библиотеке иерусалимского монастыря. Работая над переводом его, Толстой писал Софье Андреевне: «Сел заниматься над переводом 12 апостолов. Оно очень заняло меня. Оно очень глубоко и может выйти большой важности народная книга, что я и сделаю» (см. т. 83, письмо от 29 января 1885 г.). Очевидно, что при свидании с Чертковым Толстой говорил ему об этой вещи, как о предназначенной для «Посредника», но еще не вполне готовой к печати. Как видно из письма его к кн. Л. Д. Урусову от 26 февраля того же года, работа его над переводом и предисловием к «Учению двенадцати апостолов» несколько затянулась. Напечатать эту вещь в «Посреднике» по цензурным условиям не удалось. Она была напечатана, без подписи Толстого, в журн. «Детская помощь», 1885 г. № 8. См. об этом письмо № 71 от 17—18 июня 1885 г. и прим. 4 к нему, а также комментарии к «Учению двенадцати апостолов» в т. 25.

* 46.

1885 г. Февраля 24. Москва.

Это письмо написалъ Орловъ1 въ отвѣтъ на письмо однаго Лисицына,2 но полученнаго мною и к[оторое] я показалъ Орлову. Смыслъ письма Лисицына такой: какъ понимать слова Христа — X, 34, 35, 36, 37, 38 Матθея, въ особенности 34.3 Онъ спрашиваетъ: «Какую религію избрать въ жизни, религію любви и снисхожденія къ людскимъ слабостямъ — путь совершенствованія и всепрощенія, или, по духу ученія 34-го стиха, слѣдуетъ взять принесенный мечъ и проникнуться духомъ порицанія, кары и неустанной борьбы». Я приписалъ ему нѣсколько словъ,4 но отвѣтъ Орлова, вырвавшійся у него, — прекрасенъ. Орловъ знаетъ этихъ людей — онъ говоритъ, это зарождающiйся, колеблющійся революціонеръ.5— Что вы дѣлаете, милый другъ. Давно нѣтъ отъ васъ писемъ. Книжки Р[усскаго] Б[огатства]6 и «Два полюса»7 получилъ. И то и другое хорошо, какъ я и ожидалъ. — Въ романѣ есть очень хорошія мѣста — есть и много недостатковъ литературныхъ, т. е. порожденныхъ нашей скверной литературой. — Я остаюсь при моемъ мнѣніи — Оболенскій человѣкъ, выплывающій изъ бездны и хватающійся уже за берегъ.8 Что онъ будетъ дѣлать на берегу? — Это не мѣшаетъ тому, чтобы я признавалъ вполнѣ, что его журналъ самый близкій мнѣ по направлению, и непремѣнно помѣщу у него. Я даже думаю прислать ему отрывки изъ «Ч[то] н[амъ] дѣлать».9 Я сдѣлаю это, когда вновь займусь этой статьей. Теперь же я на время удалился отъ нея. Я былъ нездоровъ съ недѣлю и былъ поглощенъ Georg’eмъ и послѣдней и первой его книгой, — Progress and Poverty, к[оторая] произвела на меня очень сильное и радостное впечатлѣніе.10 Прочтите, когда будетъ время. Оболенскому необходимо прочесть. Книга эта замѣчена, но не оцѣнена, п[отому] ч[то] она разрушаетъ всю эту паутину научную, Спенсеро-Милевскую11 — все это толченіе воды, и прямо призываетъ людей къ нравственному сознанію и къ дѣлу и опредѣляетъ даже дѣло. Есть въ ней слабости, какъ во всемъ человѣческомъ, но это настоящая человѣческая мысль и сердце, а не научная дребедень. Я здѣсь поручилъ узнать его адресъ и хочу написать ему письмо.12 Я вижу въ немъ брата, однаго изъ тѣхъ, к[оторыхъ] по ученію Апост[оловъ] любишь больше, чѣмъ свою душу.13 — Ученіе Апост[оловъ] я отдалъ Маракуеву.14 Онъ хотѣлъ попытаться провести черезъ цензуру. Оболенскому, я думаю, неудобно напечатать. А впрочемъ, пришлю. У меня есть планъ вмѣсто поѣздки въ деревню проводить Урусова въ Крымъ.15 Не знаю, захочетъ ли Богъ, a мнѣ улыбается. Цѣлую васъ, милый другъ. Дай Богъ вамъ того же спокойствія и счастія, к[оторыя] я все больше и больше испытываю, независимо отъ всѣхъ внѣшнихъ условій, и даже — отъ здоровья. Поклонитесь отъ меня Лизаветѣ Ивановнѣ и попросите ее, чтобы она была снисходительна и добра ко мнѣ.