Не искажая Слова Божия… - Джон Бикман

СОХРАНЕНИЕ ПОДЛИННОЙ ЛЕКСИЧЕСКОЙ СОГЛАСОВАННОСТИ ПРИ ПЕРЕВОДЕ

Таким образом, не подлежит сомнению то, что цель переводчика — сохранить намеренную лексическую согласованность. Однако, различия языков в их лексической структуре ставят такие проблемы, которые приводят к регулярному уменьшению или увеличению степени согласованности перевода по отношению к лексической согласованности оригинала. В послании к Ефесянам (4:32) апостол Павел говорит: "Прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас" Здесь проводится явная параллель между божественным и человеческим прощением, выраженная в употреблении одного и того же слова (χαρίζομαι, charizomai) в значении 'прощать' в каждой из частей сравнения. Вполне естественно желание переводчика сохранить эту согласованность в тексте перевода. Однако, например, в одном из языков отоми (Мексика) имеется два различных слова, означающие 'прощать' ни одно из которых, тем не менее, не может быть употреблено одновременно в каждой из частей этого сравнения. Одно означает прощение "божества", другое — человеческое прощение. Неправильное употребление какого — либо из этих слов может лишь вызвать смех, и игнорировать это лексическое различие просто невозможно. Следовательно, в первом случае слово "прощать" должно переводиться "человеческим" эквивалентом, а в другом случае необходимо использовать "божественное" слово.

У автора оригинала был определенный выбор лексем для выражения идеи прощения. Однако в каждой части данного сравнения он употребил одно и то же слово. Смысл в данном случае обозначается более явственно при условии, что оба слова одинаковы. Однако, когда необходимо использовать разные слова, как в случае с языком отоми, сам смысл остается тем же, и ничего существенного мы здесь не теряем. Когда же мы изучаем всю семантическую область прощения, как она представлена в Библии, то мы обнаруживаем, что прощение должно рассматриваться с двух точек зрения: Божие прощение нас и наше прощение других людей. Снижение степени согласованности происходит в результате того, что в оригинале прощение выражено одним словом, а в языке отоми два различных слова соотносятся с двумя различными аспектами прощения. Общий смысл сохраняется, хотя параллелизм в вышеупомянутом сравнении уже менее подчеркнут эмфатически, чем параллелизм оригинала.

В языке амузго (Мексика) мы сталкиваемся с еще более сложной проблемой. Одной из ключевых в Первом послании Иоанна является тема любви. Слова αγαπάω, agapao, αγάπη, agape и αγαπητός, agapetos ("любить", "любовь" "возлюбленный") встречаются там 51 раз, т. е. почти в каждом втором стихе (всего в этом послании 105 стихов). Здесь прослеживается единая и намеренная согласованность, характерная для всей этой новозаветной книги. Однако в языке амузго любовь по отношению к Богу выражается с помощью одного слова, а любовь Бога к нам выражается другой лексической единицей. Таким образом, в данном случае согласованность с греческим оригиналом не вполне возможна, поскольку использование неверного слова вместо того, которое связано с человеческой любовью, сделает человека равным Богу.

В подобных случаях, несомненно, происходит уменьшение степени согласованности. Но так ли это важно? Сообщение передано корректно; смысл Первого послания Иоанна, к примеру, ни в коей мере не пострадал. Однако, в данном случае произошло то, что единая согласованность оригинала была заменена на двойную. Вместо употребления одного корня в оригинале с общим значением "любовь" в переводе используются два корня, так что в тексте перевода наблюдается последовательное употребление слова, связанного с божественной любовью к человеку, и другая согласованность, обозначающая человеческую любовь к Богу и к другим людям. Следовательно, это изменение не настолько значимо, как это могло показаться вначале.[77]

Точно так же понятие согласованности применимо не только к отдельной книге Священного Писания или к Новому Завету, но ко всей Библии в целом. Так, слово "кровь" в отношении к жертвоприношению употребляется в Ветхом Завете немногим более ста раз. Соответственно, когда смерть Христа описывается авторами Нового Завета с использованием слова "кровь" то этим подчеркивается связь с ветхозаветной системой жертвоприношений. Специальное употребление слова "кровь" образует намеренную лексическую согласованность, которая "красной нитью" проходит через все Св. Писание. Если перевести это символическое слово "кровь" просто как "смерть", это либо вовсе приведет к утрате внутренней согласованности библейского оригинала, либо затруднит ее понимание.[78]

Понятие согласованности также приложимо к переводу ветхозаветных текстов в Новом Завете. Казалось бы, естественно было бы предположить, что ветхозаветые тексты в Новом Завете будут находиться в аналогичных контекстах. Однако, если переводчик считает, что ветхозаветные цитаты всегда следует переводить единообразно (как в контексте Ветхого Завета, так и в контексте Нового Завета), то он неизбежно упускает из виду определенные различия лексических систем разных языков (т. е. греческого, древнееврейского и ЦЯ). Единообразный перевод таких цитат скорее подчеркивает значимость их формальной стороны; при этом назначение и смысл данных текстов в их контексте никак не учитываются. Поэтому довольно часто приходится допускать некоторое снижение степени лексической согласованности.

Вообще говоря, тот же самый перевод материалов Ветхого и Нового Завета в ряде случаев может превосходно вписываться и в тот и в другой контекст. Хотя есть и некоторые исключения. С одним из таких исключений мы встречаемся в Послании к Ефесянам (4:8) где, как отмечается в International Critical Commentary, "псалом [67:19] говорит о … (материальных) дарах, а апостол — о … (духовных) дарах'! Еврейское слово מתנה, mattanah, которое в этом псалме стоит во множественном числе, употребляется в Ветхом Завете только применительно к материальным дарам. Апостол Павел ссылается на перевод Септуагинты, в котором употребляется греческое слово δόματα, domata, и суть даров такова, что включает дары как материальные так и духовные. В некоторых языках слово "дары" употребляется только в материальном смысле. Употребление такого слова как в ветхозаветном, так и в новозаветном контекстах, не оправдывало бы намеченной цели цитирования. Во всяком случае, это скорее разрушило бы, чем подтвердило выдвигаемый довод. Так, в языке чоль (Мексика) в переводе этого псалма используется одно слово, означающее 'дары', в то время как в Послании к Ефесянам (4:8) употреблено другое слово, означающее 4силы'. Лексическая согласованность в данном случае снижается, но основной замысел и контекстуальное содержание каждого из отрывков сохранены.[79] Это придает большую значимость сохранению смысла, а не формы, что не только отражает основные принципы перевода, обоснованные в гл. 1, но и верно передает способ цитирования Ветхого Завета авторами Нового Завета. В Новом Завете содержится 269 прямых цитат из Ветхого Завета, не считая различных аллюзий и других ссылок. Из них лишь 90 в точности совпадают с текстами Септуагинты (LXX) или с масоретской традицией, поскольку у авторов Нового Завета не было столь строгих правил цитирования, которые предписываются нашими современными нормами. Они были заинтересованы прежде всего в божественном авторитете цитирования, а также в соотношении цитаты с тем контекстом, в котором они ее употребляли.[80]

Аналогичная ситуация, приводящая к снижению лексической согласованности между исходным текстом Ветхого Завета и его новозаветным цитированием, имеет место в том случае, когда часть цитируемого материала имеет слишком общее значение и имеет разное, но лингвистически приемлемое употребление в двух различных контекстах Ветхого и Нового Заветов. При переводе на другой язык этот обобщенный лексический материал может не соответствовать в точности конкретному библейскому контексту. К примеру, в Евангелии от Матфея (2:18) приводится отрывок из книги пророка Иеремии (31:15), подразумевая в данном контексте учиненную Иродом резню детей.

"Глас в Раме слышен,плач и рыдание, и вопль великий;Рахиль плачет о детях своихи не хочет утешиться, ибо их нет"

У пророка Иеремии приведенный отрывок имеет отношение к изгнанию евреев из Иерусалима, когда они на пути в плен проходят мимо могилы Рахили. В последнем предложении выражается та мысль, что "они ушли в пленение", в то время как у Матфея оно означает, что "они мертвы" На некоторых языках такое обобщенное предложение может не иметь ни того, ни другого значения. Несомненно, контекст значительно влияет на передаваемое словами значение, но только лишь в пределах, ограниченных определенными условностями. Так, может случиться, что в каких — то языках эти два отрывка не могут быть переведены согласованно без искажения смысла или в одном, или в другом из них.