Кофе с привкусом вишни - Софья Ролдугина

— Медальон, — задумчиво протянула она, взвешивая безделушку на ладони. — С секретом. Внутри — чёрный локон, очень мягкий… Вы знаете, что это, леди Виржиния?

О, да, я догадывалась.

В груди у меня похолодело.

— Вещь, которая принадлежит миссис Шелли. Куда подевался мистер Шелли?

— Побежал наверх, похоже, — предположила Паола, пожав плечами. — Я слышала шаги на лестнице. Думаете, стоит догнать его?

"Их", — поправила я мысленно и молча направилась к лестницам. Сердце у меня сжималось от дурных предчувствий.

Наверх мы взлетели, неприлично придерживая юбки. Третий этаж — пусто; сверху доносились какие-то звуки — неразборчивая речь, стук. Паола огляделась и указала ступени в конце узкой холодной галереи.

— Выше — комнаты прислуги, — объяснила она. — Но мисс Грунинг там сейчас нет, она внизу, подвернула лодыжку на ступенях и разрыдалась. "Гуси" её утешают, вероятно, до сих пор, и детектив Норманн тоже с ними. Миссис Прюн в гостиной, остаётся только миссис Шелли.

Не раздумывая больше, я ринулась к винтовой лестнице.

Уже на самом верху, на ступенях, обнаружилась розовая туфелька, больше похожая на девичью, чем на вдовью. Паола осторожно переставила её в сторону, к стене, и только затем пошла дальше. Четвёртый этаж был маленьким и тёмным — зал и четыре комнатки под самой крышей. У дальней двери стоял Роджер и колотил кулаками по косяку.

— Мама, открой, пожалуйста! Ты мне нужна, очень! Нет, мне не тяжело, пожалуйста, открой!

В комнате что-то грохнуло, и раздался звон стекла. Паола изменилась в лице.

— Миссис Шелли внутри? Она слышала наш разговор?

— Да, да! — лихорадочно воскликнул Роджер и толкнулся плечом в дверь. — И это комната мисс Миллз… Открой!

— Тогда выламываем, — не колеблясь, сказала Паола.

"Спуститься вниз? — пронеслась мысль у меня в голове. — Позвать на помощь?"

Я спустилась на две ступени, снова взбежала наверх… Паола одновременно с Роджером ударила в дверь плечом — резким и сильным мужским движением. Слабая щеколда вылетела из паза…

Они не успели совсем немного.

Комнату я узнала тотчас — ту самую, из первого сна о Джудит Миллз. Только теперь крышка сундука у стены была закрыта, а окно — разбито, и под ним стоял колченогий стул. На полу валялась вторая розовая туфелька, издали похожая на куклу. Роджер медленно, деревянно подошёл к окну и выглянул вниз. Затем так же неловко вернулся и остановился, не доходя до меня всего полшага.

— Вы не виноваты, леди Виржиния, — сказал он очень тихо. — Я не считаю, что вы виноваты… Она сказала: "Как хорошо, что я ему не нужна. Можно не терпеть больше".

Роджер Шелли остался в комнате Джудит Миллз, на колченогом стуле у окна, с нелепой розовой туфелькой на коленях. Мы с Паолой спустились в холл; она подала мне одежду и помогла застегнуть пуговицы.

Через час мы вернулись в особняк на Спэрроу-плейс. Никто не сказал ни слова. Что же до Эллиса, то в кофейню он не пришёл.

Но впасть в тоску мне не позволил человек, от которого можно было бы меньше всего ожидать этого. Сэр Клэр Черри позволил мне насладиться изысканным одиночеством и самобичеванием вечером десятого февраля, а утром одиннадцатого бесцеремонно постучался в спальню и непреклонным голосом велел спускаться к завтраку. Я думала, что не сумею ни кусочка проглотить, но оказалась совершенно бездушной особой: вскоре аппетит возобладал над высокими чувствами. Клэр проследил за тем, чтобы дети вовремя покончили с десертом, и сделал Паоле знак увести их.

— А теперь, дорогая племянница, к делу, — сказал дядя таким тоном, что возражений не нашлось бы даже у самой строптивой особы. — Вы обещали мне договор. Он готов?

— Сперва нужно дождаться мистера Спенсера, такие важные бумаги без свидетелей не подписывают, особенно учитывая непростую предысторию паба, — откликнулась я, не раздумывая. Клэр неприятно рассмеялся:

— Прекрасно. А я-то думал, что вы решили сменить амплуа и отдаться роли трагической героини, аллегории вины и скорби. Я знаю, что произошло, леди Виржиния, — добавил он, смягчившись. — Мистер Норманн вчера любезно рассказал мне. Итак, внемлите словам старого мудрого человека, в кои-то веки… Во-первых, вы не несёте ответственности за поступки других людей. Если кто-то подслушал не предназначенный для него разговор и сделал странные выводы — это лишь его выбор, к которому вы не имеете отношения. Понятно — или стоит повторить, как глупенькой девице из пансиона?

Злость оказала ещё более благотворное влияние, чем завтрак. Я ощутила прилив сил — впервые со вчерашнего дня.

— Нет, благодарю.

— Тогда продолжим, — кивнул Клэр. — Во-вторых… Вы готовы сейчас отказаться от того, что раньше сказали мистеру Шелли?

Я прислушалась к себе — и качнула головой.

— Нет.

Дядя Клэр немного помолчал, разглядывая меня, затем улыбнулся:

— Оживайте, дорогая племянница. У вас завтра важный день, постарайтесь прийти в чувство. И во сколько, говорите, приедет мистер Спенсер?

— Около трёх часов, — ответила я, придвигая чашку.

К сожалению, кофе остыл… Но кто помешал бы мне попросить Юджинию принести ещё?

— Вот и замечательно, — расцвёл Клэр, поднимаясь. — Тогда я пока оставлю вас, мне нужно кое-что подготовить для сделки со своей стороны… И, к слову, пока я не забыл… Впрочем, не стоит.

Тут уже я заинтересовалась не на шутку:

— Нет, прошу, договаривайте. Бессердечно с вашей стороны — поманить тайной и затем многозначительно умолкнуть.

Клэр, который уже стоял у двери, скривился.

— Тайна… Ничего особенного, на самом деле. Просто несколько ночей подряд мне снится один и тот же сон. Я играю в покер с… с одним человеком, которого никогда не встречал в действительности. Но карты постоянно меняются, и я не могу выиграть! Какое-то наваждение… Что думаете, дорогая племянница?

Я едва сдержала смешок. У Сэрана оказалось своеобразное представление о благодарности.

— Но это ведь сон, дядя, — произнесла я тоном чопорной девицы из пансиона. — И если карты меняются, то могут меняться и правила. Так почему бы вам не выиграть?

Клэр ничего не ответил, но взгляд у него просветлел.

Что ж, хотя бы здесь мои советы небесполезны.

Время лечит всё.

Утром двенадцатого февраля я, конечно, не чувствовала особенного веселья. Но смех Юджинии уже не казался мне кощунством, а милая поздравительная песенка братьев Андервуд-Черри даже заставила улыбнуться. Судя по тому, каким гордым выглядел Клэр, в стороне от выступления своих обожаемых внуков он не остался и, возможно, готовил его вместе с Паолой.

А затем, в суматохе и с изрядным опозданием, я прибыла в кофейню.

И — оторопела. Сколько же здесь собралось людей — и внутри, и вокруг!

И герцогиня Дагвортская — в умопомрачительной розовой накидке, и смешливая Глэдис с супругом, разглядывающая гостей в лорнет, и даже Эмбер, румяная и особенно красивая сегодня. Пришёл незваным сэр Аустер, поставщик цветов для "Старого гнезда", и принёс две корзины живых роз; явились Дагвортские близнецы, одетые совершенно одинаково, и Луи ла Рон, и чета Скаровски… Заглянули сёстры Лоринг, ныне одетые по городской моде и потому совершенно неузнаваемые, и леди Клампси с сэром Хоффом — они болтали так дружелюбно, словно бы и не было у них привычки браниться при встрече. Пришли леди и лорд Корнуэлл, и отец Александр, и сестра Мэри, окружённая стайкой приютских девочек и мальчиков, и Натаниэл Брэдфорд — Доктор Мёртвых, и Мэтью Рэндалл, которого я никак не ожидала увидеть, и даже Салливан Рой, который много-много лет продавал уже фрукты для кофейни, но до сих пор не всегда решался поздороваться со мною, и виконтесса Анна Хаббард, моя спутница в путешествии на "Мартинике", и супруги Уэст…

Поодаль, в толпе тех, кто не смог войти в "Старое гнездо", я заметила пёстрый платок гипси на плечах у Зельды Маноле. Померещился мне в какой-то момент и приметный зелёный цилиндр, точь-в-точь как у Кира Эйвонского — но, без сомнения, именно что померещился.

Дядю Рэйвена я едва отыскала внутри. Точнее, он сам подловил меня в зале кофейни, пока я металась от одного столика к другому, принимая поздравления, комплименты и подарки, восхищаясь цветами и стихами, болтая, болтая без умолку.

— Я рад, что этот год мы с вами провели вместе, моя прекрасная невеста, — улыбнулся он, глядя на меня поверх синих стёклышек очков. — Надеюсь не расставаться и впредь — по крайней мере, надолго.

— И не ссориться, — серьёзно ответила я.

— О, разумеется. Думаю, это был хороший урок — и для меня, и для вас, — согласился дядя Рэйвен. — Кстати, вы так осматриваетесь, словно кого-то ищете. Я угадал?

— Да, Мадлен куда-то пропала, — призналась я, невольно вновь оборачиваясь — не мелькнут ли в толпе рыжие кудряшки? — Наверное, отдыхает. Столько гостей! Хорошо, что мы наняли на сегодня ещё пять служанок кроме мисс Астрид!