Синтез (СИ) - "Токацин"

— Напиши Фюльберу, пускай сделает!

Линкен, хмуро посмотрев на него, провёл пальцем по шраму. Иджес под его взглядом озадаченно мигнул и на всякий случай придвинулся к Гедимину.

— А тебе что не по нутру?

— Слишком уж они… подлизываются, — медленно проговорил Линкен, кивнув в сторону поста охраны — на ближайших людей, которые были в поле зрения. — Чего хотят? Работать на них нам и так пришлось бы.

— Они сделали нам удобно, — пожал плечами Хольгер. — Не вижу в этом ничего плохого.

Линкен резко выдохнул и развернулся к нему.

— Нам? Для нас они не пошевелились бы! Им опять что-то нужно. Чего ещё они захотят за свои подачки?!

Гедимин пожал плечами и шагнул к воротам.

— Идём уже. Работы много.

…Константин выглянул в коридор и жестами показал Гедимину, что сфера уже в дробилке, и Айрон возвращается. Лаборант появился через полминуты, с ног до головы завёрнутый в защитное поле; к экранирующей оболочке не мог прилипнуть ни один атом ирренция, но всё же Айрон держал руки на весу и старался ни к чему не прикасаться. «Можешь трогать,» — жестами сказал ему Гедимин. Лаборант неуверенно усмехнулся, но руки оставил на весу, только слегка опустил их.

«Он правильно делает,» — сказал Константин и подошёл к воротам. «На дезактивацию, оба.»

… - Уже привык к весу урана? — спросил Гедимин, возвращаясь из душевой на нижний ярус.

— Я могу его нести, — кивнул Айрон, рассматривая свои руки. — А шрамы скоро появятся?

Гедимин мигнул.

— Ничего не будет.

— Даже если я буду работать с этими сферами ещё десять лет? — лаборант недоверчиво покосился на него.

— Поле защищает, — нехотя ответил Гедимин. — Ты читал теорию? Вообще не понимаю, чему вас учат.

Он хотел повернуть в лабораторию, но сквозь приоткрытые двери услышал сердитый голос Линкена — взрывник снова рассуждал о «мартышечьих подачках». Гедимин недовольно сощурился — на его памяти эти споры ни разу не привели ни к чему хорошему.

— Опять Саргон? — донёсся из-за двери раздражённый голос Хольгера. — Помню я, что он «готов был дать» сарматам! До сих пор шрамы на рёбрах…

— Сдох давно твой Саргон, — скрипнул зубами Гедимин, вспомнив неисправные истребители. Мёртвый пилот с раздробленными ногами тоже всплыл в памяти, и ремонтнику с трудом удалось от него отделаться, резко свернув в хранилище. Когда ворота закрылись, а голоса спорщиков затихли, мысли сразу потекли по другому руслу. Гедимин мельком взглянул на урановую сферу — процесс только начался, и мешать ему не следовало — и подошёл к облучателю. Обойдя его со всех сторон, сармат растерянно хмыкнул и жестом подозвал Айрона.

— Вспышек стало больше, — заметил тот, потыкав пальцем в защитный экран. — Весь ряд тяжёлых металлов светится ярче. Особенно свинец.

— Сходи за анализатором, — попросил Гедимин, направляя на себя генератор защитного поля. Это была «Оджи» — второй образец в мире, усиленный капсулой с ирренцием (ещё полграмма пришлось извлечь из-под урановой сферы, ослабив синтезирующее излучение, но генератор был нужнее).

Лаборант вернулся быстро, принеся с собой обрывок ругательства на сарматском языке, — Линкен, как и следовало ожидать, с течением спора не успокоился, а распалился ещё сильнее. «Закончу здесь и пойду унимать его,» — подумал Гедимин, забирая у филка анализатор и прикасаясь к защитному экрану напротив образца оловянной фольги. Побочных вспышек рядом с ним было немного — меньше, чем перед свинцовой пластиной — но они появились, и сармат понимал, что это означает.

Он уже погрузил манипулятор в защитное поле и почти дотянулся до образца, когда что-то заставило его скосить глаз в сторону. Там стоял Айрон и немигающим взглядом смотрел ему под руки, на полупрозрачный купол и уходящий под него манипулятор. Сармат убрал ладонь с устройства и повернулся к лаборанту.

«Иди сюда. Будешь извлекать образцы. Я их проверю.»

Айрон изумлённо мигнул и осторожно приблизился на шаг.

«Защита!» — резким жестом напомнил ремонтник. Лаборант испуганно закивал и потянулся к «арктусу».

«Можно?» — спросил он минутой позже, когда Гедимин уступил ему место у манипулятора и сам встал рядом с анализатором в руке.

«Работай,» — разрешил сармат; с прибором жестикулировать было неудобно. Айрон ещё раз недоверчиво оглянулся на него, но взялся за рукоятку и повёл манипулятор вниз.

…«То же, что было со свинцом,» — довольно кивнул Гедимин, увидев показания сигма-анализатора. Излучение нашло в оловянной и серебряной фольге микроскопические скопления ирренция — считанные группы атомов внутри «материнского» металла, чуть больше в олове, чуть меньше в серебре. «Откуда он, всё-таки, берёт недостающую массу?» — Гедимин уже начинал привыкать к недоумению, но не мог не задавать себе этот вопрос. Свинцовая пластина тоже не подвела его — как и ожидалось, ирренция в ней стало больше — на считанные атомы, но всё же не было сомнений, что синтез идёт, оставалось только собрать данные и выяснить его скорость.

Айрон ждал, когда Гедимин вернёт ему пластины, и даже не пытался заглянуть в анализатор. Ремонтнику показалось даже, что филк немного напуган. С успокаивающим жестом Гедимин протянул ему образец свинца. Вернуть всё на место и продолжать наблюдения, — всё, что сармат сейчас мог сделать. Статистика по примесям — возможным продуктам синтеза или распада — собиралась медленно, над данными с каждой проверки Гедимин сидел по нескольку дней, — ирренций вёл себя слишком странно, а у сармата было недостаточно опыта. «Собрать всё это — и в Лос-Аламос,» — думал он, глядя на примитивный облучатель и не менее простую синтезирующую сферу. «Может, там уже знают, в чём дело. Попробую передать Герберту новые данные. Может, будет польза.»

… - Как думаешь, какой образец следующий? — Айрон, взволнованный недавней работой, не замолкал даже в душевой, под дезактивирущим раствором.

— Медь, затем — железо, — без тени сомнения ответил Гедимин. — Почему — не спрашивай. Сам хотел бы знать.

— Я… тьфу!.. не думал, что ты доверишь мне работать с образцами, — лаборант случайно набрал в рот раствора, но и это не заставило его замолчать. — Ты никого к ним не подпускал.

— Тебе не нравилась моя спина, — хмуро отозвался ремонтник. — Теперь будешь смотреть на образцы. Ты наблюдательный. Следи за вспышками. Если появятся — проведём проверку сразу же.

Айрон мигнул.

— Проведём, — закивал он. — Если есть вспышки, должен быть и ирренций, и ждать тогда нечего… А про твою спину я ничего не говорил. Может, это Линкен сказал?..

— Семь граммов и двести три миллиграмма, — объявил Константин, медленно и осторожно снимая образец ирренция с весов. Взвешивался он вместе с защитным полем, взяться за него можно было только тонким пинцетом, чтобы крупица металла не закатилась под ноготь или в складку перчатки, и Константин передавал его Гедимину очень неохотно, с неодобрением глядя, как ремонтник неуклюже держит захват. Сейчас Гедимин не спешил забрать готовый слиток, но и у печи, где готовилась к прессовке урановая окись, его тоже не было. Он сидел у верстака, увлечённо над чем-то склонившись; конструкция выглядела примитивно и ненадёжно, но ему нравилось.

— Что там у тебя? — спросил командир, подойдя к нему. Остальные сарматы — даже Хольгер, который до этого момента выглядел очень занятым — подошли следом. Гедимин подавил желание прикрыть конструкцию ладонью, только сердито сощурился.

— Обсидиановый экран, — ответил он.

— Зачем? — Константин подошёл ближе и протянул руку к конструкции. Гедимин отодвинул хрупкое сооружение в сторону (хотя предпочёл бы отодвинуть командира).

— Для ускорения синтеза, — пояснил сармат. — Поставлю под сферу.

— Лучше некуда, — пробормотал Константин, разглядывая экран. — Уже нашёл обсидиан и всё собрал… Я что, давал разрешение на ускорение синтеза? Или, может, ты приносил мне обоснование… вот этого вот?