Тень Чернобога - Евгения Витальевна Кретова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Посмотрев через плечо, Ярослава прикрикнула на поводыря:
– Куда смотришь?! – натянула на себя простыню повыше и тут же застонала. – Ой, как мне худо…
– Я уж думала, не очнешься… Как ты? Как помочь тебе?
Данияр сел на пол, опустил руки, озадаченно уставился на Ярославу:
– Что значит «кто так раны заговаривает»? Я…
– Брехня это все, а не заговор… Ты еще подорожник приложи.
Данияр смутился:
– Ну не знаю, лекарь из меня, конечно, тот еще, но зверью помогает.
– Так то животные, другое дело, – Ярослава с трудом повернулась на бок, огляделась. – Чего ж, воротились назад? Это сколько я почивала? Ой, как болит все… как больно-то везде.
Она перевернула ладонь, с удивлением изучила цепочку глубоких проколов, тянувшихся от запястья до локтя.
Катя суетилась рядом: то доставала мамину аптечку, то проверяла пузырьки и бинты, то присаживалась на край кровати, то опускалась рядом на колени с промоченным антисептиком тампоном, то гладила Ярославу по голове. Ярушка поморщилась.
– Водички хочешь?
– Хочу…
Катя сиганула в коридор. Пока ее не было, Ярослава спросила:
– Что, не нашли дневники?
– Нет…
Быстро взглянув на дверь, прошептала:
– Это была ловушка. Он знал, что Катя придет и откуда. Знал, что она – дочь Велеса.
Глядя девушке в глаза, поводырь в свою очередь признался:
– Да. Я видел тень Чернобога.
Глава 16
Владея рассветами
Ярослава приподнялась на локтях, посмотрела сердито:
– Точно?
– Не спутать ни с чем, – Данияр покачал головой.
Она снова опустилась на подушку, подставила под подбородок кулак:
– Значит, через епископа в мир вошел. Я по теням заметила, странные отбрасывает, будто не свои… И крылатые такие. Что с дневниками делать?
Катя вернулась, протянула стакан с водой. Ярослава сделала несколько жадных глотков, последний проглатывала медленно, позволяя прохладной воде по капле стекать в горло.
– Мы ведь теперь знаем, где находится Анна. Надо вернуться к ней, но только сразу в шатер ее, – проговорила, сглотнув. – И узнать о дневниках.
– Но ведь ход событий изменится, – Катя недоумевала. – Считаю, нужно вернуться в Дряговичи.
Ярослава покачала головой:
– Там черный маг вас уже ждет. Путы расставил… – Она перевела взгляд на Данияра: – Верно я говорю, поводырь?
– Ярослава права. В Дряговичи возвращаться нельзя: мы не знаем расположения комнат внутри замка, не знаем, где разместилась Анна. И есть риск, что нас там заблокируют. Но мы точно знаем день, час и место, где была Анна утром. Туда и надо заглянуть. – Он нахмурился, закусил губу: – Но проблема в другом. Карта, данная Велесом, вряд ли даст возможность второй раз пройти по одной и той же вехе – обычно использованная для перехода метка выгорает дотла.
– А посох? Все еще нельзя? – Катя смотрела с надеждой.
Поводырь покачал головой:
– Нельзя. Себе же хуже сделаем. Черный маг будет точно знать, где искать дочь Велеса.
– А если во сне? Можно же через сновидение пройти к княжне? – Ярослава хитро посмотрела на Данияра.
– А как из сна книгу забрать? – Данияр покачал головой. – Нет. Придется самим идти, скрытно…
Катя посмотрела на Ярославу:
– Тебя бы к врачу. Раны сложные, а у меня из лекарств только обезболивающее и антисептик.
Ярослава поморщилась, отмахнулась.
– Вы дневниками займитесь, а меня оставьте в покое. Я знаю и без вас, что делать.
Данияр встал, поманил Катю к себе. Вышел в коридор:
– Вот что. Попробуем прямо сейчас пройти по старой метке на карте, пока след не совсем остыл и точка окончательно не выгорела. Иначе нам потом ходов не хватит.
Катя кивнула:
– Идем.
Когда они вернулись, Ярослава торопливо укладывалась в постель. По стенам еще вился, растворяясь в приглушенном свете ночной лампы, темный морок. У Ярушки подрагивали пальцы.
– Ты чего?
Девушка отвела взгляд. Устроившись на боку, отвернулась к стене.
– Идите уже, – пробормотала.
– Тебе хуже?
Ярослава не отозвалась.
Закусив губу, Катя вышла в коридор, посмотрела на Данияра:
– Что делать? Как ее одну оставлять?
Тот вытянул шею, взглянул через голову Кати на Ярославу.
– Вызывай Берендея… – На вопрос в глазах Кати уточнил: – Оставим на него твою подругу.
Игла тут же была вытащена из-за воротника и брошена на пол.
Берендей замер в серебристом свечении, медленно вобрал в себя свет. Заморгал, оглядываясь.
– Да, хоромы-то не царские, – вздохнул, иронично морщась и оглядывая квартиру с пола до потолка.
– Ты в курсе наших дел? – Данияр кивнул на комнату с Ярославой.
– А она меня таскает на воротнике, чтобы я уши закрывал и ничего не слушал? Не бойтесь, все будет хорошо. Она уже поколдовала над ранами, к утру лучше станет, а к вашему возвращению уже хороводы станет водить. Это ж Ярослава! – он беззаботно улыбнулся.
Катя не разделяла его уверенности – вид подруги ее очень пугал.
– Смотри за ней получше, – попросила она.
Берендей кивнул. Опустился на пол тут же, в коридоре. Так, чтобы в приоткрытую щель видеть лицо спящей Ярославы.
– Хорошо все будет, – пообещал, провожая взглядом Катю и Данияра.
Поводырь и царевна кивнули и плотнее прикрыли за собой дверь кухни.
Данияр внимательно вглядывался в карту. Нашел краешек метки, не тронутой огнем, дотронулся пальцем.
– По ней пойдем.
Катя подошла ближе, достала из кармана алатырь.
– Скажи, – спросила она, разглядывая камень, – когда обратно уходили, ты увел нас с Ярушкой и алатырь не понадобился. Почему?
Он пожал плечами:
– Когда из Раграда вел тебя – тоже, если ты помнишь. – Но, увидев, как Катя насторожилась, неохотно добавил: – Чтобы загорелась метка, нужен алатырь и луч, через него пропущенный. Под Дряговичами было утро и туман, как ты помнишь, а потому пришлось бы создавать луч, например, светозаром. Но за нами кое-кто гнался. Мне пришлось внести плату за проход… Но благодаря этому у нас почти сохранилась метка и мы сможем вернуться в Дряговичи скрытно. Согласна?
Она кивнула, вспомнив, как Данияр слизывал кровь с пальца в тот раз, когда они оказались в красноярской квартире. Он тогда, кажется, тоже сказал, что это стандартная плата.
– Мы окажемся в шатре Анны? Чуть раньше того момента, когда мы же сами придем в лагерь княжны и столкнемся с караульным?
– Хотелось бы.
Берендей из комнаты слышал их приглушенные голоса, видел, как за стеклянной дверью кухни полыхнуло синевой. Догадался: они вернулись во время Анны.
* * *
А ночью Ярославе стало плохо. Лоб покрылся испариной, руки цеплялись за простыни. Раненая отчаянно металась в бреду.
– Ох, нехорошо, – шептал Берендей.
В дверь позвонили. Парень встрепенулся, крадучись подошел к двери, посмотрел в глазок: пожилой мужчина в синей куртке. Он долго
