Батальоны идут на запад - Илларион Попов

Отбили атаку. Оба автоматчика получили ранения, но в укрытие не ушли. А вот пулеметчик погиб. Остались мы втроем, собрались в одном окопе, ждем очередной атаки. Ну, говорю, братки, продержимся еще час, до темноты, - наша взяла... Отвечают: "Продержимся, сержант, только бы патронов хватило". Скоро фашисты полезли опять. Я открыл огонь из "станкача". Вдруг перед глазами мелькнула огненная вспышка, меня как бы отбросило во тьму. Очнулся ночью. На зубах, в носу, в ушах - песок с запекшейся кровью. Голова раскалывается. Соображаю плохо, твержу себе: ползи, ползи к берегу. Пополз по влажному песку, как сквозь сон, услышал русскую речь и опять потерял сознание.

Только много позже узнал, что подобрали меня и других раненых из нашего взвода артиллеристы капитана Губина. Батарея подоспела вовремя и метким огнем отбросила противника.

К рассказу Николая Ивановича Соболева хочется добавить, что, вернувшись из госпиталя в полк, он сражался в его рядах до конца войны. Демобилизовавшись, закончил вуз, работал в Перми (где живет и сейчас) на машиностроительном заводе им. В. И. Ленина мастером толстолистового стана, был заместителем секретаря цеховой парторганизации, ударником коммунистического труда.

В тот день снова отличился рядовой 1-го батальона Николай Рубцов, тот самый, что накануне вплавь доставил донесение с острова. Во время нашей контратаки он первым ворвался во вражескую траншею и в рукопашной схватке уничтожил нескольких гитлеровцев, затем подорвал бронетранспортер. А когда узнал, что лейтенант Рыбакуль тяжело ранен и нуждается в срочной операции, вызвался перевезти его на левый берег. Дело это было чрезвычайно трудным не только потому, что фашисты накрывали орудийно-минометным огнем каждую лодку или плотик, но и потому, что все переправочные средства на острове были разнесены буквально в щепки. Уцелела в камышах единственная лодка-долбленка, но она поднимала только одного человека. Рубцов уложил в лодку раненого лейтенанта, сам вошел в воду и поплыл, толкая лодку перед собой. Так он благополучно перевез Рыбакуля. Лейтенанта немедленно оперировали и тем спасли ему жизнь. За отвагу и мужество, проявленные комсомольцем Николаем Федоровичем Рубцовым в боях на острове Яцков, я вновь представил его к правительственной награде, и он стал первым в полку кавалером ордена Славы.

И еще хочется рассказать об одном Николае, тоже рядовом, но из 2-го 'батальона, - о снайпере Николае Егоровиче Егорове. Днем 18 октября он довольно долго вел дуэль с фашистским снайпером, который засел в подбитом танке. Попытки поразить его пулей сквозь смотровые щели успеха не принесли, И тогда Егоров пополз к танку. Примерно на половине пути зоркий глаз снайпера засек мелькнувший блик солнца в стекле - не иначе как оптический прибор. Присмотрелся. Так и есть: левей подбитого танка торчали словно из песка рожки стереотрубы. Это оказался наблюдательный пункт вражеской батареи. Оставив его пока что в покое, Егоров подобрался к танку и через открытый верхний люк швырнул внутрь гранату. Покончив со снайпером, с первого выстрела снял артиллерийского наблюдателя.

Казалось бы, выполнил задачу - уходи восвояси. Но тем и отличается настоящий инициативный солдат, что любую благоприятную боевую ситуацию стремится использовать до конца. Егоров надел маскировочный халат, снятый с убитого наблюдателя, и устроился в окопе у стереотрубы. Ждать пришлось недолго. Видимо, командира вражеской батареи обеспокоило молчание наблюдателя, и он послал туда унтер-офицера. Тот подполз к окопу, спрыгнул в него и тут же был обезоружен Егоровым. Николай Егорович нагрузил пленника радиостанцией и стереотрубой и пополз с ним к окопам 2-го батальона.

Фашисты заметили их и открыли сильный огонь. Егоров получил два легких ранения, ранен был и его пленник. Несколько вражеских автоматчиков пытались отрезать им дорогу, но Егоров отбился гранатами и вернулся в батальон с трофеями и пленным унтером...

Громадную помощь в этот день оказали нам воины 3-го гвардейского саперного батальона. Если бы не самоотверженная их работа, полк мог бы остаться без переправочных средств. Под жесточайшим огнем саперы снова и снова вязали плоты из подручных средств, переправляли на остров боеприпасы и вывозили раненых. Саперы рядовые Чугунов, Березовский и Малахов в течение дня сделали пять рейсов на плотах к острову и обратно. Несмотря на то что все трое были ранены, заметив группу фашистов, просочившихся к берегу через нашу оборону, они вступили в бой и уничтожили гитлеровцев.

19 октября мы почувствовали, что наступательный порыв немецкой группировки на Яцкове иссяк. Надо было немедленно использовать этот момент. Вечером я доложил в штаб дивизии полковнику Кожушко: "Произвожу смену подразделений на острове". Под прикрытием темноты на Яцков был переправлен 3-й батальон. С ним переправился и я с группой офицеров штаба.

Сначала мы планировали просто заменить свежими силами утомленные непрерывным боем подразделения. Ну, и если удастся, несколько улучшить свои позиции. Подготовили огневой налет по обороне противника, ждем. И как только роты 3-го батальона заняли исходные позиции, я подал сигнал. Ударила наша артиллерия, бойцы Кулемина с ходу атаковали фашистов, ошеломили их, прорвались к старому руслу Днепра. Этот успех ночной атаки мы немедленно развили, двинув вперед 1-й и 2-й батальоны. Противника охватила паника. Гитлеровцы метнулись к бродам, но попали под сильный огонь нашей артиллерии и минометов. Противник был полностью разгромлен. Час спустя я доложил Ивану Никитовичу Кожушко, что остров Яцков полностью в наших руках.

Справедливости ради должен отметить одно обстоятельство, которое помогло нам в напряженной борьбе за остров на Днепре. Дело в том, что кроме Новолиповского плацдарма, созданного 69-й гвардейской стрелковой дивизией правее нас и выше по. течению Днепра, другой плацдарм (назывался он Крюковский) левее нас и ниже по течению захватили части 5-й гвардейской армии. Они начали активные действия как раз в те дни, когда мы дрались за Яцков, и принудили гитлеровское командование перебросить туда часть сил. Тогда, в сорок третьем, я мог это только предполагать на основе краткой информации штаба дивизии. Но после войны нашел тому документальное подтверждение.

24 октября, сдав оборону соседям, полк переправился с острова на левый берег Днепра, в тыл. В деревне Власовка с торжественным воинским церемониалом мы похоронили погибших товарищей. Я побывал там после войны. Над братской могилой местные жители поставили памятник с именами павших воинов 1-го гвардейского воздушно-десантного полка. Здесь покоится прах лихого командира пешей разведки Владимира Васильевича Китаева, братьев Михеевых - сержанта Василия Ивановича и ефрейтора Валентина Ивановича, старшего лейтенанта Григория Родионовича Рязанцева и многих других наших однополчан, всего около 200 человек. У памятника всегда много цветов. Люди не забывают подвига, совершенного в 1943 году на днепровских берегах.