Дьявол на воде - Анель Ким
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Думаешь? – Линда немного успокоилась и подняла на меня мокрые от слез глаза.
– Я просто уверен в этом. Найди в себе силы, поставь точку, и ты увидишь, как много вокруг мужчин, готовых ценить тебя. Если не любят – не нужно навязываться, бороться за любовь можно только в том случае, если ты уверена, что твои чувства взаимны.
– Ник, ты такой хороший!
– Хм, я не раз об этом слышал, но только женщины почему-то выбирают плохих мальчиков.
– Это точно, – засмеялась она, – а потом ревут, как я. Ты домой? Сможешь подкинуть?
– Вообще-то я хотел поговорить с Мэгги. Не обижайся.
– Но она уже уехала.
– Когда?
– Только что, когда шла к тебе, видела, как она идет к лифту.
– Черт! Мэгги знала, что я захочу продолжить разговор, и ушла пораньше. Ладно, пойдем. Подброшу.
Мы с Линдой вышли на улицу, теплый ветер ударил нам в лицо. Линда продолжала что-то рассказывать, а я, кивая, доставал ключи из кармана, когда заметил в такси Мэгги, которая смотрела на нас.
– Черт, – выругался я, – да что такое!
– Что случилось? – испугалась Линда. – Ключи забыл?
– Если бы, – раздраженно бросил я, – Мэгги снова увидела нас вместе.
– Прости, Ник, я не хотела. Лучше вызову такси.
– Какая уже разница. Садись, – проскрежетал зубами я, – но на будущее, поищи себе другого психолога, иначе скоро мне самому он понадобится.
В машине Линда украдкой посматривала в мою сторону. Наверняка чувствовала себя виноватой, но я упорно молчал. Был ужасно расстроен: мне совсем не хотелось ранить Мэгги и заставлять ее ревновать. Ведь только все объяснил. В пробке я несколько раз набирал ее номер, но она так и не ответила. Высадив Линду возле дома, я решил заскочить к Фрэнсисам, чтобы узнать о самочувствии Шерли, как и обещал Биллу. А после поехать к Мэгги и окончательно расставить все точки.
Как только вошел в холл, увидел Билла и Сьюзен в подавленном настроении.
– Ник, ты приехал, – первой мне навстречу поднялась Сьюзен и протянула свои тонкие руки.
– Я хотел поговорить с Шерли. Она у себя?
Сьюзен не успела ответить. Послышались шаги, и она устремила взгляд в сторону коридора. Я тоже обернулся. К нам приближался высокий седой мужчина в строгом костюме и с чемоданчиком в руках.
– Добрый вечер, – поздоровался я, и он вежливо кивнул мне, следом обратив вопросительный взгляд на хозяев.
– Это друг нашей семьи, – почти в один голос ответили Билл со Сьюзен, – можете говорить.
– Мы вынуждены были вызвать психотерапевта, – успела шепнуть Сьюзен, прежде чем заговорил врач.
– Я поговорил с Шерли. Судя по тому, что она рассказывала, и в целом учитывая ее состояние, – он запнулся, будто подбирал слова, – у вашей дочери сильное обострение депрессии, которое проявляется, вы сами видели, истериками, криками, а также сопровождается суицидальными мыслями. Кроме того, ее беспокоят навязчивые мысли о том, что ее преследуют и хотят убить.
– Да, она всю дорогу бессвязно повторяла это. Я так ничего и не поняла, – обеспокоенно заговорила Сьюзен.
– Это все связано с болезнью. Она зациклена на смерти, постоянно думает о ней, потому и появляются мысли подобного рода. Не нужно принимать всерьез все, что она говорит. Вы должны понимать, что это лишь плод ее больного воображения. Я вколол ей сильное успокоительное, проспит часов шесть точно, а потом действие лекарства будет ослабевать. Но вы ей больше ничего не давайте во избежание передозировки. Если что, звоните.
– А когда можно будет выпить антидепрессанты, которые она принимает ежедневно? – спросила Сьюзен.
– Завтра, не раньше обеда.
– Хорошо, – кивнул Билл, – я вас провожу.
– Спасибо, что сразу приехали, – добавила Сьюзен и направилась в столовую.
Как только Билл вернулся, я обеспокоенно спросил:
– Что произошло? Все же было хорошо?
– Мне тоже так казалось, но состояние дочери не предугадаешь: то смеется, то плачет, – тяжело вздохнув, он опустился на диван и устало провел рукой по лицу. – После твоего ухода она тоже сначала плакала, а потом, наоборот, воспряла духом.
– Ты говорил, что они со Сьюзен решили прогуляться.
– Так они и съездили в магазин, купили Шерли новые джинсы, поели мороженого. Сьюзен чуть ли не плакала от счастья, но потом дочь снова заговорила о смерти. Сьюзен привезла ее домой в ужасном состоянии. Такой я дочь еще не видел: у нее была паника, она так кричала, словно в смертельной агонии испускала последний крик. Ох, Ник, сил никаких нет видеть ее страдания.
– Даже не знаю, что сказать. Как трудно бывает в такие минуты найти слова. Держитесь. Вы должны быть сильными.
– Ничего больше и не остается, – смиренно произнес он.
После разговора с Биллом я поехал на пляж и некоторое время гулял вдоль берега. Темнело, народу было немного, лишь волны одиноко ударялись о берег. Только сейчас я осознал, что никогда не ценил жизнь по-настоящему, как за этот месяц, проведенный в Лос-Анджелесе. А еще я понял – нельзя позволять мыслям вселять в себя неуверенность и страх, разрешать грызть себя изнутри, как ненасытный червь точит спелое яблоко. Оно в итоге гниет и опадает раньше времени, так и мы загоняем себя в угол, лишаем счастья из-за неуверенности и глупых предрассудков, гонимся за адреналином и оказываемся на самом краю пропасти раньше срока. Ведь выбор всегда есть у каждого: стоять на краю бездны или же парить над облаками.
Я сделал свой выбор, и он заключался в том, что я не позволю душевным переживаниям загнать себя на дно бутылки. За счастье нужно бороться, а не ныть и спиваться. Если же нет взаимности, то нужно найти силы идти в поисках другого счастья. Не зацикливаться, не ограничивать свободу любимого человека.
Я дошел до дома Мэгги, живо поднялся по ступенькам вверх и на крыльце замер, вспоминая наш первый поцелуй. В душе дрогнуло, и я, отдаваясь новой волне нахлынувших чувств, нетерпеливо постучал в дверь. Спустя минуту в дверном проеме появилась Мэгги в ночном коротеньком сарафане.
– Ты? – удивилась она.
– Мэг, нам нужно поговорить, – пылко произнес я, и мой взгляд прошелся по ее загорелым обнаженным ногам. – Можно войти?
– Мне кажется, мы уже все обсудили на работе.
– Не все, – я выдержал небольшую паузу, – если ты помнишь, нас прервал Билл, – двусмысленно произнес я.
– Помню лишь то, как ты снова подвозил Линду.
Длинные волосы Мэгги были распущены, макияж смыт, такой я ее еще не видел. Лицо казалось нежным и беззащитным, сияло трогательной невинностью.
– Да-да, знаю. Мэг, прошу, позволь объяснить, – взмолился я. – Ты так и будешь держать меня в дверях?
– Заходи, – наконец она отодвинулась в сторону, и я вошел.
– Я сейчас, – спохватилась Мэгги и кинулась к газовой плите. Молоко в сотейнике поднималось пышной пеной.
– Ты после душа? – я задержал взгляд на влажных волнистых волосах и открытой длинной шее. Ее щеки мгновенно вспыхнули, но она сделала вид, что ничего не заметила.
– Собиралась выпить какао и лечь спать.
– Я звонил тебе несколько раз.
– Не слышала… телефон на беззвучном… – невнятно пробормотала она и открыла дверцу кухонного шкафчика.
Я сел за стол без приглашения. В комнате раздался приятный цокающий стук женских каблуков, и до меня донесся легкий аромат парфюма. Возле лестницы я увидел темноволосую женщину в длинном вечернем платье, с такими же горящими зелеными глазами, как у Мэгги. Ее волосы были уложены в аккуратную прическу, а на губах блестела помада.
– О, у нас гости! Как неожиданно, Мэг, – воскликнула она мелодичным приятным голосом и, смеясь, поздоровалась, – добрый вечер!
Женщина не отличалась особой красотой, но была привлекательной. Причина этой самой привлекательности заключалась в исходящей от нее теплой энергии, а смелый взгляд зеленых глаз, приятный заразительный смех создавали впечатление необычайной молодости.
– Добрый вечер, – пробормотал я.
– Мама, это Ник Доусон, мой коллега, – представила меня Мэгги, поскольку я медлил и выглядел слишком растерянным. – Мы работаем вместе.
– Эмми Аддингтон, – женщина широко улыбнулась мне, и ее глаза весело заблестели.
– Рад знакомству. Как поживаете? – из вежливости поинтересовался я.
– Замечательно! Мэг, угости коллегу имбирными пряниками.
– Уходишь? – Мэгги проигнорировала слова матери.
– Алекс уже заждался, – лукаво улыбаясь, Эмми изящно
