Золотая голова - Наталья Резанова

В роду Скьольдов никто никогда не страдал эпилепсией.

Но если мы с Тальви родня не через Скьольдов… Стук раздался, оборвав мою мысль. О волке толк, а вот и… Тальви не стал бы стучать, напомнила я себе. И точно — это оказалась вчерашняя служанка, — возможно, госпожа Риллент приписала ее к моей особе.

Она прижимала к груди небольшую шкатулку. Я непроизвольно вздрогнула, но тут же облегченно вздохнула. Это была не та шкатулка, что в кабинете у Тальви. Из розового дерева, а не из кости, и форма другая. Хотя кто знает, какие еще пакостные сюрпризы в ней таятся.

Присев в полупоклоне, служанка поставила шкатулку на стол.

— Господин сказал, чтоб вы выбрали драгоценности. Сегодня у нас гости.

Этого мне еще не хватало. Меня таскают в гости, ко мне таскают гостей… Ладно, хоть не видения с явлениями.

Я села в постели.

— Как тебя зовут, милая?

— Мойра, госпожа. — Она снова присела. Следующий вопрос нужно выбрать осторожней. И не спрашивать, кто ожидается.

— А по какому случаю гости?

— Ну как же! — Она всплеснула руками. Наверное, она выросла в этом замке, и ей трудно было представить, будто кто-то не знает подобных вещей. — Праздник же! День грифона! Будет месса, обед, развлечения всякие…

День грифона. Звучало вполне по-язычески, если не помнить, что грифон был изображен на гербе Тальви.

— Вот что, Мойра. Пока я буду выбирать платье, принеси-ка мне воды умыться.

В ее круглых голубых глазах выразилась недоумение. На кого-то она в этот миг стала похожа, но на кого — не помню.

— Зачем? Вы же мылись вечером.

— Ты, наверное, честная девушка, Мойра. Она прикусила губу.

— Конечно.

— И почему это честным девушкам, да и женщинам, тоже, приходится растолковывать самые простые вещи?

Пока она бегала за водой, я обозрела свой гардероб. Я не относилась к разряду честных женщин — во всех смыслах, и Тальви не понадобилось втемяшивать мне, что выбрать нужно одно из новых платьев, но, коли в программе имеется месса, не самое вызывающее. (Кстати, хоть я и побывала в часовне замка, но доселе на службах в ней не присутствовала. ) Выбор был невелик, но он имелся. Я благоразумно отложила в сторону синее платье, обновленное в Эрденоне. Если сегодня заявится кто-то из тогдашних гостей Ларкома, это произведет неблагоприятное впечатление. Я остановилась на сером шелковом платье со стоячим воротником из черных кружев. Такими же кружевами было отделано нижнее платье и сравнительно короткие — по локоть, рукава. Тут подоспела Мойра, и я умылась— оделась-обулась, не столько с ее помощью, сколько под жадным наблюдением. Очевидно, честность не мешала желанию приобрести определенного рода опыт. Далее следовала прическа. Я расчесала волосы, скрутила их на затылке, забрала в сетку и заколола длинными шпильками, которые нашла в комнате во втором приезде в замок вместе с зеркалом. Терпеть не могу, когда у меня в волосах что-то торчит, но мой сегодняшний образ этого требовал.

И наконец, оставалось то, ради чего сюда пригнали служанку. Украшения. Увешиваться ими было не след, особенно имея не самые нежные ручки и не самую белую кожу в герцогстве. Я машинально взяла со стола свой перстень, повертела и положила обратно. Вот он-то как раз с моим сегодняшним образом не совпадал. При этом платье он казался слишком грубым и вызывающим. Как уже говорилось, я привыкла носить драгоценности в скрытнях, а не на себе, поэтому подбирала их с осторожностью, Я выбрала три перстня — один с изумрудом, другой с турмалином — на правую руку, а на левую — с черным опалом. И узкий серебряный браслет с персидской бирюзой При этом я вспомнила, как Соркес рассказывал мне, что еще в прошлом веке королева английская Елизавета завела манеру носить браслет с часами. Соркес был в восторге от этого изобретения и предсказывал, что когда-нибудь оно войдет в моду. Кстати, Фризбю тоже восхищался некоторыми нововведениями королевы Елизаветы, но несколько другими. Кажется, это при ней заработала система «смертник в роли государственного агента»… Однако я отвлеклась. Пока что я не видела, чтоб мода на часыбраслет прививалась. Часов мне не было предложено, так что и цеплять к браслету было нечего. Не вставал вопрос и о серьгах, поскольку у меня не были проколоты уши. При моих прежних занятиях лучше было не заводить дополнительных примет. И все, пожалуй. Хватит.

Я встала от зеркала и сказала служанке:

— Скажи, что я скоро буду.

Видимо, ей велели оставить шкатулку у меня. А может, она просто забыла о шкатулке, сраженная обилием впечатлений Поэтому тут же покинула комнату. Я тоже сделала шаг к двери. Поколебалась и вернулась. Снова взяла перстень с сердоликом. Почему-то я чувствовала себя предательницей из-за того, что отвергла его. Но вспомнила о своем намерении найти для него цепочку. Была в шкатулке цепочка, и как раз серебряная. Я повесила перстень на нее и надела цепочку на шею. Вырез у платья был неглубокий, поэтому столь странное украшение не привлечет к себе взоров.

Вот теперь — действительно все.

Или почти все. Вышитый атласный мешочек на витом шнуре, в коих дамы носят сласти, носовые платки и прочую чепуху. А я в свой, конечно, положила кинжал Любая поймет, что в юбках шпагой махать невместно. Хотя слыхивала я, что некоторые воинственные тримейнские дамы пытались…

Тальви находился внизу, в зале, где беседовал с новоприбывшим гостем. Предчувствия меня не обманули — это был один из эрденонской клики. Альдерман Самитш. На сей раз он был не так разряжен, как на вечере у Ларкома. Оно и понятно — кто же в долгую дорогу надевает роскошные одежды? Разве что Альдрик… Последнего, правда, вблизи не наблюдалось, зато маячил красавчик Хрофт. Но его к разряду гостей вряд ли можно было отнести.

Тальви кивнул мне, а Самитш отвесил церемонный поклон. Я ответила реверансом, ежели не в лучшем столичном, то в лучшем свантерском духе.

Самитш превежливо сообщил, что счастлив видеть владельца замка и всех его домочадцев (и не заикнулся, мерзавец! Чувствуется городское воспитание) в добром здравии и благополучии, особенно в столь знаменательный для рода Тальви день. Владелец замка ответствовал, что отмечает сей день лишь как дань уважения к предкам, а также предлог увидеться с друзьями, но ничего особо значительного в нем не видит Самитш осмелился не поверить На что ему было сказано, что, конечно, императоры былых веков имели право даровать роду Тальви герб, но именно Тальви были тогда опорой императоров, а не наоборот. А я, наконец, узнала, в чем причина нынешнего праздника. Пока, признаюсь, праздником это было трудно назвать, хотя помимо Самитша уже прибыло несколько гостей — а я никогда не видела здесь гостей. Но, учитывая, что в общей сложности я не провела здесь и десяти дней, какие-то выводы по сей части делать было рановато. Но у меня создалось впечатление, что все новоприбывшие — это соседи Тальви, и воспользовались они днем дарования герба как поводом для визита. Они явно источали любопытство, эти провинциальные дворяне в своих лучших нарядах. Вошедшие в нынешнем десятилетии в моду разноцветные изобильные банты, ленты, пряжки и кружева на мужских костюмах, столь естественные для придворных с неестественными пристрастиями, вроде Рика, особенно очаровательно гляделись на здешних помещиках, любителях псовой охоты, петушиных боев и светлого пива. Их загорелые полнокровные морды просто требовали бантиков на одежде, а то чем бы господа отличались от своих же егерей? Еще больше блистали разнообразием нарядов их супруги с псевдоэрдскими именами вроде Арсинды и Гумерсинды, восполняя недостаток сведений по части столичных веяний в моде пестротой и яркостью платьев. К тому же, если мужчины были примерно одинакового сложения, точно их изготовляли по одной болванке, дамы попадались всяческие