Вагнер - Алексей Сидоров

А пока — не хватает денег даже на жизнь. Вагнер дает в июле 1863 г. два концерта в Будапеште, осенью в Праге, потом в Карлсруэ. В Баден-Бадене он знакомится с Тургеневым у Полины Виардо. Посещает Берлин. Здесь он вновь ощущает силы, притягивающие его к Козиме Бюлов. Наиболее успешным для Вагнера в финансовом отношении был его концерт в Левенсберге для избранной публики приглашенных князя Гогенцоллерн-Гехинген. Затем Бреславль. 9 декабря Вагнер вновь возвращается в Вену, снова без денег, с болезнью желудка и смутными надеждами на новые русские доходы.

Но в России — польское восстание. Как равнодушен к нему теперь Вагнер, с таким энтузиазмом встретивший освободительное движение Польши тридцать два года назад! — В Петербурге и Москве перспектив нет. Остается Киев. Не поехать ли туда? Но И этот план срывается. Никаких видов заработка, — будущее неизвестно, «Кольцо» неокончено, «Мейстерзингеры» тоже. Долги, выросшие неимоверно, начинают грозить личной свободе Вагнера. «Мысли о смерти приходят все чаще и чаще, и я больше не чувствовал желания отгонять их». Вагнеру надо бежать из Вены. Но куда? К Везендонкам? Вагнер встречает здесь отказ… 23 марта 1864 г.

Вагнер уезжает тайком из Австрии, поручая друзьям как-нибудь спасти роскошную обстановку Пенцинга. Путь Вагнера лежал через Мюнхен. Недавно здесь умер король. В магазинной витрине Вагнер впервые усидел портрет нового молодого короля Баварии Людвига II. Вагнер не чувствует себя однако же в безопасности в Германии, ибо венские кредиторы могут добиться его выдачи. Он едет дальше, — в Швейцарию. Около Цюриха, в Мариафельде, он проводит несколько недель как гость госпожи Вилле, — той самой, которая была посредницей в его переписке с Матильдой Везендонк после крушения «Приюта». — Но и здесь — никаких перспектив, никаких надежд… Когда приезжает муж госпожи Вилле, Вагнер покидает и это последнее пристанище. 30 апреля он едет в Штутгарт. Здесь живет его доброжелатель, капельмейстер Эккерт. «Я хотел, продолжая жить в величайшем уединении, вдали от всех, пустить в ход все усилия, чтобы раздобыть денег»…

Положение Вагнера легко себе представить. У него огромный долг. У него нет дома. У него нет перспектив. Его будущее искусство — как воплотить его? Его друзья очевидно устали постоянно поддерживать его… 3 мая 1864 г. Вагнер сидит вечером у Эккерта, советуясь о том, что же ему делать… Внезапно ему подают визитную карточку некоего незнакомого ему человека, рекомендующегося «секретарем короля Баварии». Вагнер испугался. «Я велел сказать, что меня нет». Он возвращается в свою гостиницу. —

Какой-то господин из Мюнхена настоятельно хочет его видеть. — «Хорошо, завтра в 10 часов». Вагнер готов к худшему. Он проводит беспокойную ночь. Утром его посещает господин фон Пфистермейстер, передающий Вагнеру портрет молодого короля Людвига II Баварского, того самого, которым любовался Вагнер в мюнхенской витрине, драгоценное кольцо и собственноручное письмо короля. Вагнера зовут в Мюнхен. Король выражает Вагнеру восхищение его музыкальными драмами, твердое намерение быть другом Вагнера, — он обещает осуществить его идеи на практике. Вагнер плакал, обнимая своего друга Вейсгеймера.

Будучи еще наследным принцем, баварский молодой король видел постановку «Лоэнгрина», произведшую на него сильное впечатление. Людвиг II был типичным представителем обреченной на гибель породы. Он умер — после Вагнера — в таинственных условиях, объявленный сумасшедшим. Душевно больным был и его младший брат. На престоле полунезависимой страны мальчик, получивший нелепое воспитание, отрезанный от действительности, отравленный сказками о «божьей милости», взял себе образцом французского «короля-солнце» Людовика XIV.

Вагнеру в эту пору было уже безразлично, откуда придет к нему избавление. «Еще одна неудача и все будет конечно» — такового было его настроение. В 1864 г. он стоит на точке зрения полного торжества искусства над действительностью. Его «художественная миссия» ему представляется теперь делом абсолютно высоким, выше всяких политических и моральных соображений. Ему все равно, кто бы ни дал ему средства осуществить «Нибелунгов» и «Мейстерзингеров»; поставить «Тристана». И потому он без колебания принял предложение баварского короля, тем более, что в Людвиге он нашел в начале своего преданного ученика. Сомневаться в искренности их симпатий друг к другу нельзя. Их личная встреча происходит 4 мая 1864 г. На следующий день король пишет Вагнеру: «Будьте убеждены, я все сделаю, что в моих силах… чтобы навсегда развеять ваши заботы… бессознательно вы были единственным источником моих радостей… мой лучший учитель и воспитатель»…

«Он понимает меня, как моя душа», пишет Вагнер про Людвига. Назначенная ему королем рента в 25 тыс. марок выводит Вагнера из его непрестанных денежных забот. На Штарнбергском озере король предоставляет Вагнеру жилище в десяти минутах от замка Берга, летней резиденции Людвига. Вагнер ежедневно встречается с королем. Созидаются планы будущих постановок. Вагнер приглашает в Мюнхен своих верных соратников. Приезжает Бюлов, его жена Козима. Прекрасный дирижер и организатор, верный ученик Вагнера, Ганс фон Бюлов был верным залогом успеха вагнеровых планов. В сентябре Бюлов уезжает по делам в Берлин. В дни его отсутствия его жена Козима Бюлов стала любовницей Вагнера. Вагнер нашел в ней свою подлинную подругу, соратницу и союзницу, идущую до конца. Она была потом женой Вагнера и наследницей его дела. Своей любви они принесли в жертву дружбу Бюлова и короля.

Вагнеру для постановок его опер нужны лучшие силы. Для постановки «Нибелунгов» ему представляется необходимым: построить новый театр. Для создания новых кадров необходима особая школа пения. Для пропаганды — специальный журнал… Только школа пения, во главе которой стал давний знакомый молодости Вагнера Фридрих Шмидт, была осуществлена, как этого хотелось, согласно докладу-статье Вагнера от 31 марта 1865 года…

История года жизни Вагнера в Мюнхене — 1865 — напоминает 1860—61 год в Париже. Всякий раз, когда Вагнер выступал под протекцией «сильных мира сего», его дело срывалось. В Мюнхене ему пришлось встретить столько вражды, глупости, зависти и злобы. как может быть никогда. Вагнер как человек не многим внушал симпатии. В нем была поза, в его расточительности — нечто болезненное. Но как художник, он обладал силой почти гипнотически действовавшей на тех, кто с ним сталкивался.

В августе 1864 г., в день рождения короля, был исполнен торжественный марш, сочиненный Вагнером: пока что единственный след вагнеровой «обязанности». Как всегда искусство «на случай» не было особенно удачным. Важнее другой отклик Вагнера, связанный с его новым положением — его небольшой трактат «О государстве и религии». Это нечто вроде докладной записки, поданной Людвигу в качестве отчета о той эволюции, которую проделал за пятнадцать лет бывший соратник Бакунина. Вагнер оказывается как и раньше преданным последователем Шопенгауэра. Основой его мировоззрения остается всеобъемлющий пессимизм. Но государство, которое ему раньше представлялось враждебным недоразумением, теперь образует для него рядом с религией и искусством часть тех условных оформлений, которыми человечество создает обеспечение своего общественного бытия. Государство — договор, которым отдельные лица путем взаимного самоограничения охраняют друг друга от взаимных насилий. Король в нем — «первый гражданин», олицетворяющий государственную «стабильность». Религия — единение всех понимающих великое страдание человечества. Идеалом для Вагнера является добровольное принятие на себя всех страданий, которые неизбежно связаны с жизнью. А искусство дает человечеству «сознательный сон», подымающий жизнь над нею самой.