Греческие наемники. «Псы войны» древней Эллады - Герберт Уильям Парк

2. Армии сатрапов до 319 г. до н. э

После смерти Александра вся его власть моментально перешла в распоряжение македонских командиров его армии. Сам Александр не особенно прибегал к назначению греческих командиров, кроме таких, как Эвмен и Неарх, изначально бывших гетайрами-«товарищами». Видимо, они, исходя из их официального положения при дворе, могли претендовать на высказывание своего мнения по вопросу о престолонаследии. Но номинально Эвмен стоял в стороне и говорил, что, «как иностранцу, ему нет дела до посредничества между македонцами разных взглядов». Однако он тайком содействовал своему покровителю Пердикке и получил в награду провинцию Каппадокия.

Кроме того, в армии мы встречаемся с конфликтами между македонской конницей и пехотой, в которых наемники на первых порах не принимали участия, хотя они и составляли большую часть этих видов войск. Только когда конники стали окружать воинов, оставшихся в Вавилоне, появляется наемник как один из трех эмиссаров, посланных на переговоры.

Подлинное значение наемного воина не проявляется, однако, до разделения империи на сатрапии. Ибо этот процесс означал, что каждый сатрап мог стать командующим, а его политическая сила становилась пропорциональной военной мощи, которой он располагал. Побывав некоторое время в тени могущественного Александра, отдельные личности получили возможность самоутвердиться. И, как мы уже убедились, это были как раз те условия, которые способствовали росту числа наемных армий и монархов, чья власть опиралась на военную силу.

К сожалению, в то время как разные источники приводят довольно содержательный перечень различных сатрапий, на которые распалась империя, они не сообщают конкретных фактов о разделении существовавших вооруженных сил. Вероятно, каждому правителю полагалось иметь определенное количество войск, видимо македонцев, формирующих в основном личную гвардию и главные военные силы провинции, хотя в случае уже устоявшихся провинций такое обеспечение могло и не требоваться. В действительности каждый сатрап рассматривал существовавшие войска как ядро, вокруг которого следовало формировать большую армию из греческих наемников или местных войск. (Например, Птолемей по прибытии в Египет завладел 8 тысячами талантов, полученных благодаря суровому налогообложению Клеомена, и использовал эти деньги для набора наемников. Источник Диодора, лояльный Птолемею, делает все возможное для укрепления популярности правителя и успеха его деятельности. Для этого периода нет никаких цифр общей численности войск.) Ибо со смертью Александра утратил силу и его запрет на создание армий сатрапами.

Хороший пример, показывающий, как незначительный сатрап мог собрать большую армию, представляет Арридей, сатрап Фригии Геллеспонтской. Он правил в провинции два года, после чего, почуяв опасность со стороны Антигона, решил в 319 г. до н. э. напасть на Кизик. Его армия включала 10 тысяч пехотинцев-наемников, тысячу македонцев, 500 персидских лучников и пращников, а также 800 всадников. Процент наемников в этой армии был весьма значителен. (Необычные размеры такой армии были вызваны чрезвычайной обстановкой. Лисимах в 322 г. располагал в целом 4 тысячами пехотинцев и 2 тысячами конников; подробности неизвестны.)

Европейские и азиатские сатрапы удерживали свои провинции войсками весьма разнообразного состава. Если они находились слишком далеко от Средиземноморья, чтобы произвести набор греческих наемников, то полагались на местные народности. Так, Эвмен, получив в 322 г. до н. э. в свое распоряжение Каппадокию, увеличил свое первоначальное войско, состоявшее из македонских пехотинцев, кавалерией местного состава под командованием Феникса из Тенедоса и такой же пехотой.

(Он постоянно служил Эвмену. Однако после смерти Эвмена, вероятно, перешел на службу Антигону, для которого удерживал Геллеспонт, переданный им в 302 г. до н. э. Препелаю, стратегу Кассандра.)

Когда его войска сошлись в сражении с войсками Кратера, они описываются как силы всевозможных народов. Аналогичным образом армия Певкеста, правителя Персии, состояла из 3 тысяч воинов различных народностей, вооруженных и обученных по-македонски. Она включала также 600 греческих и фракийских всадников, более чем 400 персов, которые могли получить подкрепления в случае необходимости из тысячи персидских пращников и лучников.

3. Царские армии до 316 г. до н. э

Царская армия (в отличие от армии сатрапов) вначале делилась на две части. В Македонии все еще сохранялись остатки ополченцев, которые не призывались на службу во время первых походов Александра или не включались в последующие подкрепления, а также контингенты наемников. Пердикка, хилиарх, сохранил за собой в Азии довольно значительную армию. К сожалению, подробности о ней почти полностью отсутствуют. Должно быть, армия была велика, потому что с ее помощью Пердикка смог разбить в 322 г. до н. э. Ариарата, который, согласно Диодору, располагал местными и наемными войсками, достигавшими численности 30 тысяч пехотинцев и 15 тысяч конников. Видимо, около 5 тысяч пленников, захваченных Пердиккой, перешли к нему на службу. Во всяком случае, годом позже он определенно использовал чужеземцев, ибо мы обнаруживаем высадку 800 его воинов под командованием Медия в Фессалии для нападения на союзников Птолемея на Кипре.

Убийство Пердикки в Египте, видимо, ни в коей мере не связано с кем-либо иным, кроме его соотечественников. Это был результат разочарования и нелояльности целой армии, но непосредственными убийцами были македонские командиры.

После реорганизации империи в Трипарадейсе (321 г. до н. э.) Антипатр, новый хилиарх, оставил Антигона в Малой Азии с достаточным количеством войск вести войну против оставшихся приверженцев Пердикки. Его история показывает, как успехи способствуют росту армии. Сначала мы узнаем о нем как о командире поразительно малого войска численностью 10 тысяч пехотинцев, из которых половина были македонцы, а другая половина, видимо, большей частью греческие наемники. После победы над Эвменом это число вырастает до 40 тысяч, а позже – до 60 тысяч. «В дополнение к этому он надеялся также подготовить другие силы, если будет необходимость, так как Азия могла бесконечно обеспечивать оплату для наемников, которых он мог бы собрать». Очевидно, снабжение воинов тоже можно было осуществлять до бесконечности. Эти цифры, возможно, тоже преувеличены, но в целом общие данные о численности армий в это время согласуются друг с другом замечательным образом.

Антигон действовал по принципу использования ресурсов Азии для оплаты солдат. Ибо, когда Эсхил из Родоса привозил первую партию азиатского золота из Киликии в Македонию, она была отправлена в Эфес Антигоном, который утверждал, что нуждался в нем для набора наемников. Это был прямой вызов центральным властям, и они ответили попыткой помешать любому греку поступить на службу Антигону. Был издан указ от имени царей, который после других пунктов, направленных на возвращение изгнанников, провозглашал, что «всем грекам предлагается учесть, что никто не должен вести войну против нас или вообще предпринимать какие-либо меры против нас; действующим вопреки этому постановлению грозит изгнание со всем их родом и конфискация имущества».

Кроме того, в качестве более действенной меры Эвмену доверили формирование новой царской армии. Его усилия служат блестящей иллюстрацией того, как много может сделать человек, если он обеспечен достаточным количеством денег. В момент освобождения из Норы у него было всего 500 последователей, пеших и конных вперемежку, но через несколько дней он смог увеличить это число до 2 тысяч человек за счет бывших воинов, бродивших по стране бандитами со времени его поражения от Антигона. На этом этапе он получил письмо от регента Полисперхона с санкцией на использование македонской казны Куинды для набора новой армии. Эвмен не мог дожидаться привлечения большего числа воинов, но сразу отправился морем в Киликию.

Там его первейшей задачей стало убедить аргираспидов, 3 тысячи ветеранов армии Александра, принять его своим стратегом в соответствии с инструкциями Полисперхона. Эти воины выделялись своим опытом и отвагой, но боевой дух питал их крайнюю нетерпимость к любому командиру, особенно из греков с клеймом изменника. Эвмен мог приобрести влияние среди них только посредством той же тактики, какой он придерживался в совете диадохов. Он согласился, что был иностранцем, недостойным верховного поста, которого, по его мнению, заслушивал лишь покойный Александр. После этого он ввел поклонение божественному предводителю, а сам командовал боевыми операциями как один из обычных членов военного совета, председательствуя от имени духа Александра. Таким способом он приобрел власть над аргираспидами и казной, которую они охраняли, но ценой бесценного актива абсолютной власти.