Родная кровь - Ярослав Коваль

Что делать, если приходится воевать? Солдат должен быть стойким. Бойцы Шевела даже не пытались роптать, они поспешно собирали всё, что пригодится в зимнем походе, и припасы в обоз готовили именно такие, какие нужны: жирную и сытную пищу, тёплые палатки, одеяла, шкуры, чтоб стелить их поверх снега, и запасные толстые портянки.

Разумеется, большую часть пути принц проделал в составе отряда. Двигались быстрее, бодрее – каждый из них хотел скорее оказаться рядом с Арисфортом. Будь что будет, но там-то должны были остаться какие-никакие строения, может быть, даже с крышей, и будет возможность согреться у очага.

Бестий им не встречалось, лес казался бесчувственным, почти мёртвым, сдавшимся в борьбе с зимой, отказавшим в приюте чужакам и не готовым прикрыть своих. Деревья сбросили остатки листвы, кое-где лежал снег, а через два дня по-настоящему подморозило, и утро «порадовало» отряд белоснежной взвесью в воздухе, тонкой, словно туман. Кутаясь в плащ, Роннар удивлялся сам себе – сделаться нечувствительным к холоду никак не получалось, хотя любой поборник это умел. Годтвер, который, разумеется, отправился на восток с отрядом, например, выглядел так, словно вокруг блаженствует лето, ароматное и уютное – то есть у него как раз всё в порядке.

Принц даже подумал было спросить у него, в чём, по его авторитетному мнению, загвоздка. Но удержался. Справится.

– А ты что же – правда собрался в одинокий поход? – Остреборхский поборник, как всегда, без колебаний полез с разговорами сам.

– Да, собрался.

– Опять ты за своё… Вроде ж говорили, что тебе нужно командовать, а не геройствовать.

– Так, хватит.

– Ладно. Но я решил было, что тебя больше всего интересует Арисфорт и возведение цепи укреплений с запада на восток, чтоб дать землепашцам возможность работать и кормить солдат. Я ошибся? Или ты уже готов мне довериться? Считаешь, что сделаю всё так, как тебе нужно?

– Считаю. А не должен?

– Должен, – заверил Годтвер с выражением полного удовлетворения на лице. – Это по-княжески, даже по-королевски, вот что я тебе скажу. Напоказ ты никогда не должен сомневаться в верности своих людей – и им такое обидно, и тебя вроде как унижает. Ведь что же получается – тебя разве можно предавать? Ну очевидно же, что предавать тебя нельзя, все должны считать, что это невозможно. Проще говоря: сомневайся, конечно, в ком хочешь, но виду не подавай. А я, как все остальные, выполню свой долг до конца.

Роннар скривился.

– А потом, после захвата и удержания Арисфорта – что будет?

– Потом поинтересуюсь, планируешь ли ты отстаивать Остреборх?

– После Беотрайда наступит очередь и твоей родной области. Но вообще Остреборх мог бы и подождать, не так уж там плохо.

– Но потом – собираешься, я понял. Тогда мне само Пламя велело остаться здесь. Опять же: остальные поборники собираются под твоё крыло, значит, и такому, как я, тут самое место. Кто из наших уже приехал?

– Звучит вызывающе. Почему интересуешься? Хочешь выбрать следующего противника? К примеру, Раян приехал. И Могауд.

– Ну надо же, южанин! Неужто! Давно хотел с ним встретиться.

– Помериться силой?

– Это тоже. Но мне с Раяном пока делить нечего, подерёмся разве что для интереса.

– А с Могаудом, значит, есть. – В душе принца зашевелилось раздражение – без него в общении с Годтвером не обходилось почти никогда.

– Да брось, Могауд – старик. Ему давно пора на покой, а он упорствует.

Роннар скрипнул зубами. Множество колких и злых ответных фраз в один миг родились и были отвергнуты.

– Могауд мне нужен, – только и произнёс он. – Если его тронешь, я тебя уничтожу.

– А остальных что – разрешаешь? – съехидничал поборник.

– За Аригиса ещё и кишки вымотаю, а Раяна – что ж, попробуй, тронь. Он, думаю, отлично справится и решит твою проблему раз и навсегда.

Годтвер мечтательно улыбнулся.

– Сложно устоять перед таким предложением. Воспользуюсь, обязательно. Обещаю, что пока не разберусь с южанином, остальных не трону.

Принц поискал в лице собеседника хотя бы намёк на иронию, но не нашёл. Всё, похоже, было сказано всерьёз. «Надо будет предупредить его, – подумал Роннар о поборнике из Предпустынья. – И всё. Раян, конечно, справится – что ему Годтвер. Он и меня, пожалуй, будет сильнее как боец». Принц был в этом совершенно уверен.

Но ведь для того, чтоб предупредить, нужно вернуться обратно целым и невредимым. «Это я и так знаю», – вяло подумал сын короля. Он сильно мёрз, и его выводил из себя тот факт, что в ближайшие пару дней нормально согреться никак не получится. Даже горячая еда помогала лишь чуть-чуть.

У развилки на Солонцы он попрощался с Шевелом, передал ему повод своего коня, попросил поберечь животное. Взял другого – приземистого лохматого «дикаря», серого с тёмной полосой вдоль спины. Конёк плохо слушался повода, и за ним нужен был глаз да глаз, чтоб не убежал, но зато мог при необходимости прокормиться чем попало, не брезговал ни ветками, ни молоденькой еловой порослью, ни мхом, если мог добыть его из-под снега, а овса ел совсем мало. До Солонцов должно было хватить двух полных котомок.

– Хорошо было б, если б вы смогли нам хоть как-то дать знать, как идут дела, – обеспокоенно сказал Шевел, и Роннар постарался успокоить его.

– Я попробую передавать новости через Годтвера. – Сказал, даже не зная, возможна ли будет подобная связь. Да, он слышал, что кое-кто из поборников умудрялся связаться с другом на приличном расстоянии от него, но у самого Роннара с Аригисом это никогда не получалось.

Однако Годтвер при этом лишь уверенно кивнул.

– Сделаем, – заверил он. – Всё будет. Я буду внимательно слушать. – Однако принц не стал уточнять у него, что за хитрость существует для этой цели и как применяется. Хотя желание такое возникло.

«Сам разберусь», – скрипнул он зубами в очередной раз.

Иомана лежала вокруг притихшая, уже побелевшая и пустынная: ни дымков над голыми кронами, ни собачьего лая, ни даже птиц, взлетающих то там, то тут. А что им взлетать, если некому их тревожить. К счастью, это говорит и о том, что крупных отрядов бестий поблизости тоже нет, разве что одиночки попадутся или, самое большее, боевые пары или тройки. Всё это в любом случае для поборника не проблема.

Конь, которого Роннар выбрал в этот поход, резвостью не отличался, стойкостью тоже, но верхом на нём всё-таки получалось быстрее, чем пешком. До Солонцов оставалось сравнительно недалеко, но ему нужно было объехать всю прилегающую область, и он пока плохо представлял, за какую её часть браться в первую очередь. Да, местоположение лаза примерно известно, но поборник также знал, что бестии каждый раз разворачивают выход из него в новом направлении, и разница может составлять дневной переход. Искать придётся практически наугад. Да и не известно, открыт ли он постоянно. А что, если искусные бестии, которые им управляют, сидят не с нашей, а с их стороны? Полезешь в Тусклый наобум, не зная брода?.. Нет, конечно, это будет слишком рискованно. Надо сперва осмотреться в окрестностях Солонцов, может, отгадка придёт, откуда не ждали.

Он заночевал в ельнике, на целой груде наломанных веток, но долго не мог уснуть от жуткого холода, терзавшего не столько тело, сколько горло и грудь изнутри, прорываясь туда с дыханием. В конце концов он натянул на голову капюшон, а в шапку стал дышать, и ему полегчало. Дрожа на грани яви и сна, он бессвязно молился: «Отец, ну помоги, направь! Я же делаю то, что должен, так научи меня – как»! – и не знал в точности, обращается ли к покойному королю, или же к самому Пламени, Всеобщему отцу, породившему подзвёздный мир.

Он привык, что сон приносит ему разгадки и разрешения проблем, и теперь отказывался принимать, что, может быть, самой Высшей силой ему отведено знать именно столько, сколько он уже знает. Да как такое вообще может быть?! Он ведь не обычный поборник, он – сын короля, а значит, ему должна быть открыта частичка великой магии, которой владеют короли и на которой стоят миры. Пока законного правителя нет, он вместе с остальными принцами и принцессами представляет высшую власть – наконец-то Роннар искренне и уверенно начал так думать.

И в полусне ему показалось, что на его голову ободряюще легла тяжёлая и горячая рука.

Утром поборник стряхнул с капюшона и плаща навалившуюся ночью груду снега, заскорузлыми от холода пальцами свернул чембур, на длину которого конь всю ночь пасся рядом с ельником, оседлал его и поехал дальше. В основном двигался по дороге, зарастающей сосенками и так постепенно превращающейся в тропу, но иногда и через лес, причём строго шагом, потому что конёк был не такой дурак, чтоб переходить на бег прямо посреди ноголомной чащи, к тому же припудренной снежком.

Роннар ехал и размышлял, а вернее не столько думал, сколько пытался слушать свои ощущения и мысли. Ему снова вспомнились слова Годтвера о том, что опытный поборник должен чувствовать бестий. Подобное умение вполне логично для поборника, это верно… Так, может, он сэкономит себе время и поищет врагов именно таким способом?