Родная кровь - Ярослав Коваль

– Нет, мы не хотим, чтоб одна из наших женщин рожала от тебя.

– Тогда в чём смысл?

– Это наше дело, – ответил старик. – Есть честный обмен. Ты входишь к нашей женщине и обнимаешь её, а мы даём тебе дорогу и не преследуем. Согласен?

Поборник в сомнении разглядывал и старика, и стоящих рядом с ним бестий, стараясь не смотреть им прямо в глаза. Требование было уж больно странное. Тут, разумеется, какой-нибудь жуткий подвох, и, может быть, понимай он его, не согласился бы на такой выход даже ценой сохранения жизни.

Но с другой стороны – есть ли у него шанс прорубиться сквозь их ряды? Всё-таки сейчас у бестий в распоряжении и мечи, и чародейство, о котором он лично пока не знает ничего. Разумеется, они его убьют. Тут даже и раздумывать не о чем. Каждый поборник чувствует, когда его противостояние безнадёжно, и сейчас был как раз такой случай.

– Ладно. Я согласен.

– Садись к костру, золотой. Жди. Наши воины тут повсюду, никто не даст тебе уйти.

Роннар осторожно уселся на один из деревянных обрубков, обтёртых почти до блеска. Темнота сгущалась, небо блекло, и лес за пределами поля сливался в одно мутное полотно. Словно отвечая приходу ночи, пламя костра встало стеной, загудело, хотя дров в него подкинули совсем мало. Видимо, тоже чародейство. Тепло от огня шло неохотно, и Роннар протянул к нему руку – он чувствовал, как холод подступает из темноты и дрожь снова начинает доводить до бешенства. Впрочем, может быть, дело было не в холоде, а всего лишь в нервозном ожидании таинственного испытания. Разумеется, он не мог этого понимать, сейчас у него были заботы поважнее.

Бестии к нему не подходили, маячили на расстоянии, но их становилось всё больше, словно из-под земли появлялись (можно было только гадать, где они прятались всё это время, если не в землянках). И каждый раз – ни намёка на предчувствие. Здесь, рядом с этим костром и этими чарами, поборник не ощущал своих врагов, и это его беспокоило. Потом рядом снова появился старик, с которым они вели беседу, а вместе с ним – молоденькая бестия в сером свободном одеянии. Длинные бесцветно-серые волосы её были заплетены во множество косичек, брови проколоты и украшены десятком гранёных колечек, украшения были и в щеке.

Разглядывая девушку, Роннар вдруг отметил, что она одета в шерстяное, а не в кожаное платье (все бестии, которых он встречал раньше, носили только кожу). И остальные бестии, с которыми он разговаривал у костра, тоже были наряжены в ткань. Именно теперь, когда в отдалении появились обычные бойцы в обычной одежде, это бросилось в глаза. Но, подумав, что в Нижнем мире точно так же, как везде, ценятся те предметы, которые сложнее всего добыть, и старшие бестии, а заодно и выбранная для обряда девица, видимо, наряжены в трофейные ткани местного производства, поборник забыл об этом. Какая, в общем, разница.

Молоденькая бестия смотрела на Роннара со смесью отвращения и любопытства. Старик подтолкнул её в спину, и она подошла, прикоснулась к застёжке у ворота, а потом жестом показала в сторону ближайшей землянки. В ту же сторону кивнул и старик.

Поборник вошёл внутрь вместе с девушкой, подождал, пока она раздует огонь в очаге, и опустился на охапку еловых ветвей. Здесь был земляной пол и уложенные подсохшим лапником стены, довольно высокая крыша (в центре можно было стоять в полный рост) и крепкие надёжные опоры для конькового бруса, сухо и, должно быть, станет тепло, когда огонь прогреет жилище. Вот только признаков того, что в землянке жили, не было и здесь. Словно её лишь недавно построили – как полагается, с пониманием дела – да так и оставили.

Но зачем же они тогда вообще нужны, как не для того, чтоб в них жить?

– Ты ляжешь со мной сейчас? – спросила она, слегка поворачивая голову и демонстрируя ему свой жутковатый и вместе с тем притягательный профиль. У неё была темноватая неровная кожа, словно бы густо усыпанная веснушками, хотя в действительности так выглядела не вполне сформировавшаяся чешуя. Девушка расстегнула аграф у воротника и приспустила платье с плеч. Поразительно, до чего длинная у неё шея. Настоящая змея…

– Я бы предпочёл вовсе этого не делать.

– Но ты должен. Ты обещал.

– Да, помню.

Она повернула к нему лицо с тонкими чертами, которое было бы приятным, если бы не многочисленные колечки в бровях и металлические искры на щеках.

– Мне тоже не в радость вот такое, – произнесла с откровенной злобой и в раздражении швырнула в огонь ещё одну ветку. – Ты думаешь, что можешь нравиться?

– Думаю, что могу, но только женщинам своего народа.

– Верно думаешь. – Девушка вздохнула и поднялась, а потом отпустила одеяние, и оно обнажило её до пят, гибкую и статную. Немного успокаивало то, что своими движениями она больше напоминала дикую кошку, чем змею или ящерку. – Ты мне совершенно не нравишься. Но старшие сказали, что так нужно…

В какой-то момент она оказалась почти в его объятиях – так близко, что он мог коснуться губами её лица, если бы захотел. Его взгляд схватился с её взглядом, полным опасения и любопытства, необычно живым, но всё-таки очень чужим, нечеловеческим. Она боялась его прикосновений, и это отрезвило лучше, чем что-либо. «Остановись и подумай, – возникло в сознании. – Что ты творишь? Если этого желают твои враги, значит, тебе это во вред. Сперва пойми, чего они хотят, а потом оцени, стоит ли того твоя жизнь».

– Что они от меня хотят? Зачем это нужно?

– Ты уже согласился…

– Да, согласился, но я хочу знать. – Роннар положил ей руки на плечи, и она напряглась. – Так зачем?

– Я не знаю. Я не была допущена к тайнам.

– Понятно. – Он провёл ладонью по её коже, суховатой, неровной, действительно не вполне человеческой. Ответ ощутил только один – девушке неприятно. Она и не старалась скрыть своё отторжение, кажется, наоборот – демонстрировала. – Ты знаешь, я передумал. Это должно происходить совсем по-другому. Так – неправильно. Нельзя.

Роннар оттолкнул её и выскочил из землянки до того, как она успела вскрикнуть и предупредить бойцов, ждавших снаружи. Они и опомниться не успели, как поборник проскочил между ними двумя, вскинулся на крышу землянки и пробежал по ней, пригибаясь – эти могут и метнуть что-нибудь, ведь явно не дураки. Он перебежал одну землянку, вспрыгнул на другую – и стал потихоньку чувствовать, где его враги, что собираются сделать, кто опаснее, а кого пока можно не принимать в расчёт.

Меч в одно мгновение оказался в руке, но в этой погоне ему всё-таки проще оказалось действовать только ножом в левой, а правая служила как балансир и щит. По сути, он прыгал от одного бестии к другому – эти бойцы не очень уверенно чувствовали себя на крыше землянок и подставлялись – блокировал их оружие мечом, а потом на одном шаге выбирал, куда ударить, бил и сбрасывал очередного врага с клинка. Не очень-то они были ловки в беготне по искусственным крутым холмикам.

А потом землянки закончились, замаячил край поля и чёрная масса леса, в глубинах которого ночь уже почти началась. Поборник спрыгнул и бросился к деревьям, на бегу перебрасывая меч обратно в ножны, чтоб ничто не мешало ему бежать. Бестии бегают быстро, если один из них догонит и остановит «жертву», дальше начнётся драка, в которой они все навалятся на него, и очевидно, как это закончится. Победить при таком вражеском перевесе даже лучший в мире поборник не сможет. Если же ещё в ход будут пущены чары… Но об этом лучше вообще не думать.

С треском и шумом, но безмолвно, словно из суеверия храня молчание (в действительности это был расчёт с обеих сторон – не предупреждать друг друга о своём местонахождении), преследователи и преследуемый врубились в подлесок. На Роннара слева налетел один из бегунов, и прямо на ходу поборник обошёл его подсечку, ударил ножом (слегка, чтоб лезвие не ушло в рёбра вместе с упором и не засело в теле), выдернул и продолжил бег, радуясь, что на этот раз обошлось без проблем. От броска следующего противника он просто увернулся, и ещё успел подставить тому ногу. Теперь главным было добраться до своего коня раньше бестий.

Чуть погодя поборник вспомнил, что за конь его ждёт. Эта скотина всё равно не пойдёт по лесу быстрее, чем шагом, тем более в темноте. К тому же она рассёдлана. Ну, положим, ездить без седла он умеет, но толку-то? Без узды животное будет идти ещё медленнее, то есть хороший бегун догонит его без труда, а бестии же все таковы.

Вот и очевидно, что искать конька в зарослях просто не имеет смысла. Однако Роннар всё-таки повернул к склону в надежде всё-таки стряхнуть преследователей на подъёме, или, может быть, обмануть их где-нибудь в овраге или ельнике. Конечно, красться или таиться в лесу он умел так же плохо, как и искать следы, но попробовать-то можно. Что ему терять?

А потом он услышал зов.

Странное было ощущение: казалось, будто бы кто-то обращается к нему, окликает, но это был не звук, а чувство, идущее изнутри, прямо из головы. Заодно и примерно обозначилось направление. С магией бестий это необычное «что-то» не имело ничего общего, зов звучал располагающе и словно бы знакомо. Чем – Роннар не вполне понимал, а задумываться было некогда. Но теперь он, по крайней мере, точно знал, куда ему стремиться.