Поверь своим глазам - Линвуд Баркли

Всех этих людей разоблачали и отправляли за решетку. Почему? Они были дилетантами. Не занимались убийствами как ежедневной рутинной работой. Это были бизнесмены, бухгалтеры, биржевые маклеры, торговцы подержанными автомобилями или зубные врачи. Они могли в совершенстве владеть своими профессиями, но не являлись профессиональными убийцами.

А вот Николь всегда считалась профессионалкой наивысшей пробы. Убийствами она зарабатывала себе на хлеб. И относилась к делу ответственно. В ее преступлениях отсутствовали личные мотивы. Она даже не была знакома со своими жертвами. Ею не двигали ни ревность, ни алчность, ни сексуальная одержимость. А именно эти мотивы и подводили рядовых убийц, ослепляли и отупляли их, вынуждая совершать ошибки. Кроме того, Николь занималась своей работой не потому, что получала наслаждение, забирая чью-то жизнь, хотя испытывала удовлетворение от четко выполненной миссии. Если она порой и бралась за дело с удовольствием, то лишь в случае, когда ее мишенью становился определенного типа мужчина. Ей легко было вообразить, что она сводит счеты с тренером, с отцом или даже с Виктором.

И теперь, потерпев столь серьезный провал, Николь считала себя обязанной сделать все возможное, чтобы смягчить его последствия. Ведь самое ценное, чем многие из нас обладают в жизни, — это репутация. Николь готова была на все, чтобы восстановить свою. Впрочем, именно этого от нее и ждали. Вот только жаль, что потребовалось так много времени.

Николь вела слежку за домом матери Эллисон Фитч уже много месяцев. Она взялась за нее буквально через несколько дней после исчезновения Эллисон, когда Дорис Фитч постоянно отлучалась для встреч с полицейскими из Дейтона, которые держали ее в курсе мер, принятых в Нью-Йорке для поиска пропавшей дочери. Николь воспользовалась ее отсутствием для установления прослушивающих устройств в телефон и в саму квартиру Дорис Фитч, снабдив вдобавок специальной программой ее компьютер, позволявшей отслеживать любую переписку со своего ноутбука. Столкнувшись при этом с парой технических проблем, она связалась с Льюисом, и тот помог их решить. Теперь Николь могла не только читать электронную почту Дорис и любые тексты, которые она писала в программе «Word», но даже отслеживать трансакции на ее банковском счету на случай, если Дорис внезапно пожелает снять более крупную, чем обычно, сумму. Николь тоже считала, что рано или поздно дочь непременно свяжется с матерью.

Разумеется, система слежения имела изъяны. Эллисон вполне могла обратиться к кому-то постороннему, чтобы передать весточку домой. Но если подобное сообщение каким-то образом поступит, это все равно проявится в некоем изменении повседневной жизни Дорис. Она может, например, заказать билет на самолет.

И Николь не оставляла надежда, что Эллисон так или иначе себя выдаст. Но беглянка, естественно, боялась делать это, потому что даже у бывшей официантки из бара хватило бы мозгов сообразить, что за домом матери наверняка установлено наблюдение. Но однажды она неизбежно посчитает, что люди, которые за ней охотятся, не смогут ждать бесконечно долго и их бдительность притупится.

Вот почему Николь находилась на своем посту почти неотлучно. Но и у нее терпение иссякало. К тому же уже много месяцев она не зарабатывала денег, и ей пришлось залезть в свои сбережения.

Сама жизнь подсказывала, что пора менять род занятий, найти другую работу, пока удача окончательно не отвернулась от нее. Если только это уже не произошло. Ее не оставляли зловещие предчувствия по поводу Льюиса. Ведь представлялось вполне вероятным, что, как только они разделаются с этим заданием, он накажет ее за непростительный промах. Николь следовало быть к этому готовой. Ожидание появления Эллисон оставляло ей достаточно времени для обдумывания ситуации, в которую она попала.

Дорис Фитч жила в невысоком многоквартирном доме в районе Дейтона, который назывался Нортридж и располагался рядом с шоссе. Николь сняла пустующую квартиру в доме напротив, откуда ей были видны не только окна Дорис, но и место, где она обычно ставила свою машину — черный «ниссан-верса».

Понятно, что Николь не могла постоянно сидеть у окна и следить за жилищем женщины круглые сутки. Нужно было выбираться, чтобы запастись провизией. В конце концов, не могла она обойтись и без сна. Но в этом смысле ее выручали современные технологии. Все оборудование для наблюдения и прослушки срабатывало на звуки голосов. Как только внутри квартиры начинало что-то происходить, запись включалась автоматически. Если автомобиль трогался с места, миниатюрный «маячок» показывал Николь, в каком направлении он движется.

Однако она считала, что лучше не отлучаться со своего поста вообще. Ее преследовало навязчивое опасение, что как только она на секунду отведет глаза от дома напротив, перед ним тут же остановится такси с сидящей внутри Эллисон Фитч.

Сотовый телефон Николь зазвонил.

— Слушаю!

— Привет, — сказал Льюис.

— Привет, — отозвалась она.

— Кое-что случилось.

— Я занята.

— Ты немедленно отправишься в Чикаго.

В последнее время этот сукин сын стал позволять себе в разговорах с Николь такой тон, который только усиливал ее подозрения.

— Но я не могу.

— Это не обсуждается. Проблема не менее важная, чем та, какой ты занимаешься сейчас.

— И что там, в Чикаго?

— Твой компьютер под рукой?

— Да.

— Зайди на сайт «Уирл-360». Знаешь такой?

— Да.

— Введи адрес: Нью-Йорк, Очард-стрит, номер дома. Полагаю, он тебе знаком.

«Какого черта?» — подумала Николь, входя на сайт и впечатывая адрес в строку поиска. Потребовалось несколько секунд, чтобы на дисплее появилось изображение улицы.

— Так, вижу дом. Что теперь?

— Взгляни на третий этаж.

Николь зажала кнопку «мыши», получила фронтальный вид на здание, а потом переместила точку обзора выше, к той квартире, где уже успела побывать. И увидела окно. Увеличила размер изображения и чуть не охнула.

— Скажи мне, что меня обманывают мои глаза, — только и смогла произнести она.

Возможность лететь самолетом она даже не рассматривала. До Чикаго можно было добраться на машине всего за четыре часа. Сначала по магистрали на запад, объехав с северной стороны Индианаполис, потом до самого Гэри, а закончить путь по шоссе. Оставалось надеяться, что если за это время Эллисон Фитч нанесет визит матушке, то погостит подольше.

Льюис назвал Николь имя: Кайл Биллингз. Тридцати двух лет от роду. В чикагском головном офисе фирмы «Уирл-360» он работал последние три года. Согласно полученной Николь информации, Кайл отвечал за программу, удалявшую некоторые участки городских пейзажей, нежелательных для появления в Сети, и делала неразборчивыми номера машин и лица людей. Все делалось автоматически с помощью специальной программы, а Кайлу Биллингзу, который, собственно, эту программу и создал, надлежало лишь следить, чтобы она не давала сбоев.

Перед Николь поставили задачу заставить Кайла влезть в свою программу и удалить картинку из окна на Очард-стрит, прежде чем ее успеет заметить кто-нибудь еще. Николь знала, как Льюису вообще стало известно о лице в окне. Некий мужчина пришел под дверь той квартиры с распечаткой снятого с «Уирл-360» изображения. Сам Льюис сейчас занимался тем, что пытался установить личность посетителя.

Надо же было так облажаться! Сначала она убила не ту женщину. Потом позволила Эллисон Фитч сбежать. А теперь еще и это! Удалось же ей в Сиднее сфокусировать внимание, полностью сконцентрироваться на исполнении своей задачи. Выбросить из головы все остальное. Не замечать зрителей, телекамер, не обращать внимания на комментаторов. Чтобы остались только она и брусья.

Именно это требовалось от нее сейчас. Думать только о том, чего она должна добиться сегодня. И не отвлекать себя мыслями о дне завтрашнем, послезавтрашнем, как и о будущем вообще. Сегодня Николь нужно разыскать Кайла Биллингза и пустить в ход всю мощь своего убеждения, чтобы он проник в базу данных «Уирл-360», стер картинку в окне и удалил ее без возможности восстановления. И она не сомневалась: Кайл Биллингз сделает все, что она от него потребует.

Потому что у Кайла Биллингза была жена.

35

— Томас?

— Я вас слушаю.

— Это Билл Клинтон.

— Как, в самом деле?

— Да.

— О, здравствуйте. Рад вас слышать.

— Как продвигается работа?

— Очень успешно. Каждый день я запоминаю все больше и больше улиц. Вы получали мои сообщения?

— Конечно, конечно. Ты прекрасно справляешься. Решаешь очень важную задачу. Здесь все просто в восхищении от тебя.

— Благодарю вас за высокую оценку моего труда.

— Однако, Томас, есть нечто, что тревожит меня.

— Что именно?