Бойся мяу - Матвей Юджиновский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бабушка развела руками.
Женя присел на диване и только теперь с кратким удивлением заметил, что Сашка больше не смотрит мультики в зале, а сидит на широком пороге ножками в кухню и тоже слушает историю. Братику повезло: он сказал просто, что яблоками не кидался, и этого хватило, чтобы избежать наказания. Однако он все равно оставался дома, с Женьком за компанию.
– Паренек хватался уже за одну корзину, но все равно поднять не мог, только еще больше сгибался, – продолжила рассказчица. – Придумал тогда пересыпать половину корзины обратно в мешок. Примерился к ноше – вроде под силу. Ну и взвалил мешок на себя, да так и согнулся в конец. Пару раз, пока он возился, на него натыкались деревенские. «Чего, Володька, может, помочь?» – спрашивали они. Но Володька не соглашался, не хотел делиться своей находкой.
– Володька? Так это что… Бабуль, это Горбун Володи? – догадался Женек. Сашка даже привстал.
– Во-о-от, узнали? Молодцы, – хихикнула бабушка. – Долго он перекладывал, отсыпал яблоки, пока наконец не нашел ношу по себе. Но и тогда не ушел – слишком много яблок оставалось без присмотра и слишком мало было при нем. Еще несколько дней он сторожил их, не отходя. И ел – чтобы и от голода не умереть, и ношу облегчить. Однако яблоки стали портиться, подгнивать, и тогда Володька смирился-таки и, кроме того, нашел неожиданно успокоившее его решение.
Когда пришли снова обеспокоенные деревенские, он сказал: «Пускай же каждая семья, каждый дом возьмут себе по яблоку и из семян его вырастят по деревцу, и потом всей деревней мы высадим молодые яблоньки здесь. Я вижу этот сад, он даст столько плодов, что одному их ни за что не унести». Все согласились. Так и появился наш сад, где нет своих и нет чужих яблок.
– Вау, ничего себе! – впечатлился Женька, глянул на братика: – Ты уже слышал эту историю?
Тот покачал головой, не моргая широко раскрытыми глазами.
– Это правда, бабуль? – спросил Женя.
– Ну, конечно. Стара я, чтобы шутки шутить.
С лукавой улыбкой она опустилась к кастрюльке и ведрам: клубни из одного ведра сбрасывали одежки во второе и голенькие и чистые ныряли в кастрюлю.
– А расскажи про Хозяйку глины? – попросил Сашка. Подошел к дивану и толкнул брата – подвинься-ка, мол.
– Расскажу, дружок, если поможешь. Память у меня уже не та, от многого избавляется бесследно то тут, то там. Вот как я с этой картошкой, – бабушка отрезала кожурку и выкинула: кожуру в кастрюлю, а саму картофелину в ведро с очистками. – Ну, что я говорила? Глядите-ка – путаюсь, а скоро и за этим не услежу.
– Ну расскажи, бабуль, – заканючил Сашок.
– В далекие-далекие времена Короленин раздавал земли в своем необъятном Короленстве. – сдалась Мария. – И одна девчушка, Нэя, узнала об этом только в самый последний день Короленинской ярмарки. Успеть-то она успела, вот только земля ей досталась – голый пятак, сорняк да овраг. А у кого-то огород засаженный, у другого – сад наливной, у третьих – уже и дом, и двор с воротами, значит. Как полагается. Расстроилась Нэя. Избу построить не из чего, землю копнула – одна глина. А она ведь совсем не принцесса, и не волшебница. Ходила по Короленству, пробовала выменять, торговалась. Но никто не хотел слушать молодую простолюдинку, нищую и одинокую девчушку. Мужика тебе, говорят, надо, он и дом построит, и землю засеет.
Бабушка закончила с картошкой. Отнесла кастрюльку в кухонный закуток сбоку от печи и вернулась с тройкой рыжих морковок. Таких, какие носят снеговики из тех, кто покрасивше. И ножик заскользил уже по ним.
– Бедняжка Нэя. Найти-то мужика ведь сложнее, чем самой построить шалашик и вырыть колодец. Но вот как-то раз, копаясь в своей глине под моросящим дождиком, она услышала, как грязь под ногами хлюпнула: «Слепи меня». И тогда Нэя сообразила вдруг, догадалась. Из вырванных комьев глины, размякших от воды, она слепила себе помощника, как она надеялась… Женечка, там, на полке, есть терка. Давай-ка принеси ее сюда.
Женек спрыгнул с дивана и побежал в закуток. Пошарил глазами по столу, по полкам шкафчика.
– А как она выглядит?
– Железная пластина с дырочками. Прямо над тобой, ты правильно смотришь.
Жене пришлось придвинуть табуретку, взобраться на нее и всмотреться лучше. Наконец он увидел эту железяку и понял, что уже знаком с ней. Подтянулся и выудил ее. Слез с табуретки и вернулся к бабушке.
– Нет, мне не надо, – помотала головой на протянутую терку и, наоборот, вручила ему почищенную морковь. – На вот, поработай, помощничек.
Он забрал морковь, но замер в растерянности.
– Ну, вон доска, – Мария указала на стол у окна. – Поставь терку под углом и пробегись по ней морковкой, вверх – вниз, вверх – вниз.
– Так, а что дальше-то? – Женек встал в рабочую позу, припоминая, как это обычно делала мама.
– Дальше вторую настругаешь, – бабуля показала почищенную наполовину морковь.
– Да нет, с девочкой и глиной что было?
– Он ожил! – ответил радостно братик.
– Ага, спасибо, Сашульчик, я помню-помню… К полудню следующего дня глина подсохла, и фигура ожила. Корка треснула и спала, фигура стряхнула пыль и грязь и предстала перед Нэей крепким, коренастым парнем. Его звали Нэон. Он был обычным человеком, ну, может, кроме того, что зубы его были коричневыми, а кровь – густая и рыже-красная. Нэя поведала ему о своих проблемах: дома нет, огорода нет, денег нет. Он ответил, мол, она – Хозяйка глины, а это уже немало. Мы будем лепить кирпичи, сказал он.
Однако месить тугую глину голыми ногами и втаптывать затем в формы пришлось Нэе одной. Нэон сказал, что, если увязнет в глине, она заберет его обратно. И обжигать сырые кирпичи в огненной яме тоже было заботой девушки. От огня я превращусь в камень, говорил Нэон. И только в возведении стен их общего дома парень помогал. Но это было не быстро.
– Но что они ели? Где спали? – перебил Женек, оставив терку. Он справился лишь с половиной моркови, а пальцы уже устали.
– Это доподлинно неизвестно, дружок. А сам как думаешь? – бабушка протянула ему новую морковь, еще больше. Задумавшись, Женька отправил
