Сталин Экономическая революция - Д. Верхотуров

XIV съезд партии, кроме резолюции об индустриализации, принес еще и перестановки в руководстве.

Каменев и Зиновьев добивались съезда партии для того, чтобы на нем выступить против Сталина и провести свою реформу Секретариата ЦК. По их замыслу, новый Секретариат  должен был состоять из Троцкого, Зиновьева и Сталина. Они на съезде выступили и даже призвали все оппозиционные группировки и партии объединяться. Но на этом их успехи кончились. Съезд, состоящий из делегатов, которые были выдвинуты подобранными Секретариатом руководителями местных организаций, с подавляющим перевесом отверг их требования и проголосовал за осуждение выступления оппозиционеров. На съезде они потерпели сокрушительное поражение.

16 января 1926 года собрался Пленум ЦК, на котором Каменев был снят с поста председателя Совета Труда и Обороны и с поста заместителя председателя Совнаркома. Зиновьев был снят с поста председателя Исполкома Коминтерна и с поста первого секретаря Ленинградского обкома, который заместил Киров. На место Каменева председателем СТО был назначен Рыков, совместивший под своим руководством два важных государственных и хозяйственных поста.

Из-за того, что Рыков не может замещать сразу два важных поста, для усиления Совнаркома направляется председатель ЦКК РКП(б) Валерьян Владимирович Куйбышев.

Это уже сталинский ставленник. Он в дальнейшем привел на ключевые посты в ВСНХ своих людей, которые подготовили и начали строительство новых заводов. После смерти Дзержинского, Куйбышев принял управление всей государственной промышленностью, и сразу повернул курс ее развития в другое русло, определяемое сталинским пониманием задач индустриализации. В конце 20-х годов влияние Куйбышева на хозяйственную политику было огромным.

Итак, руководство хозяйством страны сосредоточилось в руках сталинского большинства в Политбюро. СТО и Совнарком находятся в руках Рыкова, сторонника курса Бухарина и Сталина. Совнарком усилен ставленником Сталина Куйбышевым. ВСНХ находится в руках Дзержинского, тоже активного сторонника курса Бухарина, и сторонника Сталина. Рыков в январе 1926 года провел в подвластных себе органах некоторую концентрацию власти, создав совещания заместителей для упорядочивания работы в Совнаркоме и в СТО. Рыков стал руководить этими двумя важнейшими государственными органами через совещания заместителей в них 152. С. 31].

Разгром оппозиционеров довершается разгромом зиновь-евского руководства ленинградской парторганизации. Участник этого разгрома, Вячеслав Молотов, возглавлявший комиссию ЦК, поехавшую в Ленинград, в беседах с Феликсом Чуевым рассказал о событиях в Ленинграде в начале 1926 года:

«Ленинградская организация против ЦК большевиков? И вот тогда соорудили группу членов ЦК. Я был во главе, организатором этого дела, ударной группы „дикой дивизии", как нас называли зиновьевцы, Калинин, Киров, Бухарин, Томский, Ворошилов, Андреев, Шмидт, был такой, мы поехали сразу после съезда в ленинградскую организацию - снимать Зиновьева…

Нам надо было главные заводы не потерять. Чтоб не получилось так, что мы на второстепенных заводах победили, а у них крупные заводы были крепко организованы. Партийные комитеты в руках держались крепко. Моя задача была не провалить это дело…

А Путиловский — их главная база. Зиновьев все надеялся на Путиловский. А ко мне делегация путиловцев приходит:

„Товарищ хороший, что ж вы к нам-то не заходите? Мы же путиловцы, мы же рабочие!". А я говорю: „Мы к вам придем, мы к вам придем хорошо, так, чтобы вам понравилось, мы все к вам придем. Дайте нам возможность посмотреть, как на других заводах".

Нам важно было окружить. И вот мы два наиболее сомнительных объекта отложили на потом. Фабрику резиновую „Треугольник"… Эту фабрику и Путиловский завод, которые были под большим влиянием Зиновьева, отложили…

Была газета „Ленинградская правда", она и теперь выходит. Мы там редактора сменили и поставили Скворцова-Степанова, известный переводчик „Капитала"…

Как только день кончается, я с ним договариваюсь, что напечатать, чтоб удар покрепче, на первом месте такие заводы, которые наиболее нужны. И он это каждый день пускал. Значит, утром у нас уже выходит заряд. Так день один, другой, целую неделю мы лупили, лупили этих зиновьевцев, недели, наверное, полторы, не меньше. Последний завод — Путиловский. Опять пошли наши лучшие силы, и там мы получили большинство явное.

Одним словом, ни одного завода мы им не отдали. Везде победили. Вот только на „Треугольнике", по-моему, пополам…

Решили собрать конференцию… Дело сделано. Конференция — уже наши люди, там уже оппозиции почти не было. После завода нас районные конференции поддержали.

Недели через две-три после этого разгрома на заводах была созвана конференция…

Бухарин был политическим докладчиком. И победили мы уже на конференции. Киров стал секретарем» [45. С. 304–305].

Чистка крупных заводов от оппозиционеров сыграла своеобразную роль в истории сталинской индустриализации. Была устранена угроза саботажа. После разгрома зиновьев-цев их влияние на рабочих заводов Ленинграда сильно уменьшилось. Они теперь не могли организовать ни большое выступление против политики партии, ни забастовку. Отстоять заводы и парторганизацию Ленинграда было важным делом, потому что там было сосредоточено производство большей части тяжелого оборудования, энергетического машиностроения, комплектующих. Забастовка ленинградских заводов могла серьезно сорвать график строек и оборудования новых заводов СССР. Во главе этого промышленного комплекса был поставлен сторонник Сталина Киров.

После разгрома на съезде Троцкий, Каменев и Зиновьев оказываются отодвинутыми от управления страной и от реальных рычагов влияния. Их политический крах стал неизбежным, но, тем не менее, они продолжают борьбу. Зиновьев на конференции уступил, не желая принимать открытого поражения, и на время затаился в ожидании удобного момента для нового выступления.

Глава седьмая. СТАЛИН ПРОТИВ БУХАРИНА

Мы идем на всех парах по пути индустриализации — к социализму, оставляя позади нашу вековую «рассейскую» отсталось. Мы становимся страной металлической, страной автомобилизации, страной тракторизации. И когда посадим СССР на автомобиль, а мужика на трактор, — пусть попробуют догнать нас почтенные капиталисты, кичащиеся своей «цивилизацией». Мы еще посмотрим, какие из стран можно будет тогда «определить» в отсталые и какие в передовые.

Мы будем многие десятки лет медленно врастать в социализм: через рост нашей промышленности, через кооперацию, через возрастающее влияние нашей банковской системы, через тысячу и одну промежуточную форму.

XIV съезд и январский Пленум ЦК 1926 года были тем поворотным пунктом, в котором Сталин стал отворачиваться от Бухарина. Теперь, после политического разгрома и дискредитации остальных претендентов на вождество в партии, Сталин остается единственным реальным руководителем, а Бухарин остается единственным теоретиком партии.

Острая надобность в поддержании блока с Бухариным для Сталина отпала. Аппарат ЦК уже находился у Сталина в руках. После разгрома оппозиции сталинское большинство в Политбюро укрепилось. Теперь Бухарин не обладал уже тем голосом, который склонял в пользу Сталина итоги голосования. После разработки нового хозяйственного плана отпала надобность и в теоретической работе Бухарина. Сталин почувствовал, что сможет сформулировать политику партии самостоятельно.

Так что теперь Бухарин стал помехой для взятия окончательной власти. Он претендовал на главную регалию вождя в партии — право толковать ленинизм и формировать официальный теоретический взгляд. Для Сталина же двух вождей быть не могло. После разгрома всех остальных претендентов, до окончательной, ленинской власти над партией оставалось сделать только один шаг — переступить через Бухарина. Сталин решает сделать этот шаг.

К этому его подталкивали разные обстоятельства. Во-первых, к 1926 году Сталин сосредоточил в своих руках управление кадрами и назначение на руководящие посты. Оставалось еще совсем немного времени, когда его ставленники и на съезде составят большинство и тогда смогут проводить сталинские решения в высшем руководящем органе партии — на съезде. Уже одно это обстоятельство означает власть над всей партией. Почему бы не взять окончательно то, что уже почти в руках? Остальные претенденты на власть были уже политически разгромлены и так дискредитированы, что уже не составляли угрозы. Власть в партии они взять все равно бы уже не смогли. По сути дела, в 1926 году Сталин и так уже командовал, только прикрывая свое командование коллегиальностью решений. Он и в дальнейшем продолжал прикрываться Политбюро вплоть до середины 30-х годов.