Ночь Перехода - Анна Чур

Эти русалки были не похожи на Аэрвен и ее подруг. Длинные волосы яркими разноцветными прядями прикрывали обнаженную грудь. Русалки обступили камни, с любопытством смотря на меня большими темными, почти черными, глазами. Внешне они казались более яркими и живыми. Может, дело было в эмоциях, то и дело меняющихся на их лицах?

По воде пошли круги, и показалась зеленая, все также украшенная жемчугом и цветами, голова Аэрвен.

— Кто ты? — нахмурилась она, подплывая ближе.

Остальные русалки тот час зашипели, с хищными лицами приближаясь ко мне. Подбирая мокрое платье, торопливо отползла вверх по камню, подальше от кромки воды.

— Я была на озере Лотор! С Ридом! Мы приходили за цветами лилий!

— Да, я помню, — лицо русалки разгладилось, она равнодушно смотрела на меня. — Я не разрешала тебе пользоваться моим именем.

— Но… Я не думала, что на это требуется разрешение…

— Никто не знает наших имен.

— Рид знает, — нахмурилась на ее слова, ничего не понимая.

— Риду я должна. Спас нас. Давно. И пообещал озеро наше спасти, — скучающе пояснила Аэрвен. — Я думала вас убили василиски. Видели, как они напали.

Сирены захихикали, переглядываясь.

— Нет, мы спаслись.

— Это хорошо. Иначе он бы не выполнил обещания.

— Он этим и занимается… — проговорила, вспоминая, что камень у русалок маги взять были не против. Мой задумчивый взгляд заскользил по все еще русалкам, расслаблено сидящим вокруг меня на камнях. Мелкая сине-зеленая чешуя на хвостах ярко блестела на солнце. Здесь было тепло, даже жарко. Ветерок ласково овевал еще непросохшие волосы, мокрое платье неприятно липло к телу, но холодно мне не было. — Собирает силу всех рас, чтобы создать артефакт, способный исцелить пространство.

— Это как? Как? — оживленно потянулись ко мне русалки.

— Светом радостных воспоминаний наполняет камни.

— Наполняется ткань миров

Пылью страданий и боли….

Теперь задумчивой была Аэрвен. — Какие расы участвую?

— Драконы, люди. Оборотни нам отказали. Еще церемонию провели эльфы, но они меня сюда и скинули. Надеюсь, хоть с камнем все в порядке будет.

— Скинули…чтобы утонула, — опять захихикали русалки. Почему их так веселит чья-то смерть?

— Русалок тоже хотели пригласить участвовать, но подумали, вы откажете.

— А мы не русалки, — теперь уже вовсю смеялись девушки, — и мы бы очень обрадовались, если бы кто-нибудь к нам приплыл!

Перевела недоуменный взгляд на Аэрвен.

— Сирены. Я русалка.

— Мужчины очень вкусные! — одна из них облизнулась, обнажив длинные, расположенные в несколько рядов, клыки. По спине прошел холодок. Все же, мне пора уходить.

— Не бойся, — холодно усмехнулась Аэрвен. — Мы поможем.

— Сирены? — засомневалась. Русалки да, но сирены?

— Дети моря умеют любить. Мы видим красоту и нежность. Своим пением очаруем, это ли не любовь? Мы примем в свои объятия любого, кто будет искать утешения в воде, спасаясь от боли жизни. Мы продолжение матери воды — с её всеобъемлющей нежностью, мягкостью и глубиной. Кому, как ни нам уметь любить? — певуче проговорила одна из сирен.

— Мы ушли из той жизни, спасаясь от боли. И спаслись. Здесь одна безмятежность. И наши игры. И надежда. Надежда, что всегда была с каждой из нас, выбравшей нырнуть в морскую пучину. Наш мир, там, в глубине прекрасен и удивителен.

Ближайшая ко мне сирена лукаво заглянула в глаза:

— Останься с нами, и ты все увидишь…

— Нет! Я не могу…

— Глупая, — меланхолично пожала плечами русалка. — Ни один мужчина не стоит того. Только захочу, к моим ногам упадут многие, стоит только запеть. Забудут жён, подруг, любимых. Твой такой же. Ничем не отличается.

— Я все же останусь на суше…

Аэрвэн равнодушно пожала плечами, а сирены опять захихикали: глупая, глупая.

— Пригласить Рида? — сожрать же могут здесь. — К озеру?

— Зачем? Камень отдашь ему. Или ты думаешь, мы не знаем, что делать? — ощерилась русалка. Поспешно заверила ее в обратном, но внутри себя, сомневаясь, вдруг правда не знают. Она удовлетворенно кивнула.

Сирены враз стали серьезными, одна из них закричала настолько пронзительно, что я прикрыла уши, одновременно наблюдая, как со всех сторон к нам сплывались сирены.

Подплывая, вложили в ладонь Аэрвен крупную жемчужину.

Одна из сирен начала петь. Чуть позже остальные сирены и Аэрвен подхватили и над морем полился нежный, тягучий голос, немного печальный, но от этого не менее прекрасный. Он куда-то звал, манил, обещал. Сердце сжалось от тоски и какого-то нежного очарования. Песня обещала любовь, ту, которой не хватило в прежней жизни. Ещё одна грань любви — надежда, заполнила все вокруг, и будто вместе с мелодией впитывалась в жемчуг. Песня сирен сходила на нет. Они замолчали. Прозрачные слёзы оставили дорожки на их бледных щеках, на губах появились тихие улыбки.

— Возьми его, — прошептала Аэрвен, держа на открытой ладони сияющий камень. — Каждая из нас искала выход, возможно, мы и ошибались, но по итогу мы там, где есть. И сейчас дети воды видят многое. Даже, если ничего у вас не получится, оставь камень себе. Он подсветит тебе Путь. Иди.

— Спасибо! — горячо прошептала, не сдерживая бегущих слез.

— Можешь произносить мое имя. Я приду везде, где будет вода, — благосклонно кивнула мне Аэрвен, скрываясь в водах.

Сирены, немного грустные и молчаливые, без прощания скрылись вслед за русалкой.

Я осталась одна, на прогретых солнцем серых камнях. Вокруг плескалось море. Задрала голову, поворачиваясь лицом к солнцу. Слезы потихоньку высохли, пару раз еще шмыгнула носом. На губах играла тихая улыбка. Думая о башне Сэдрина, нажала камень.

25

— Вот она! Иноил, сообщи Риду, что иномирянка его нашлась! А то он бушует, грозится разнести Золотую Долину! — навстречу мне поднялся архимаг. — Что случилось? Да ты вся мокрая! Милея!

— Со мной все хорошо! Мне рассказать вам надо!

— Потом, все потом. Жива, здорова, и хорошо, — отмахнулся Эберк Сэдрин.

На громкий зов хозяина прибежала запыхавшаяся служанка. Увидев меня, всплеснула руками, увлекая в спальню за собой.

— Пойдемте, госпожа, пойдемте!

Причитая, помогла стянуть мокрое, липнущее телу, платье. Переоделась в теплое, домашнее, расчесала немного подсохшие волосы, и крепко держа жемчужину, спустилась к архимагу в гостиную. Поспешно вскочил со своего места и помог сесть к горевшему камину. Удивил этим, но Сэдрин лишь отмахнулся:

— Рассказывай! Милея, принеси горячий чай.

Согревая холодные пальцы горячим стаканом со сладким чаем, начала рассказывать, о нападении Мародрена, о сиренах, спасших меня и о помощи Аэрвен.

— Вот, — протянула архимагу жемчужину.

— А ты времени даром не теряла! — довольно заявил Сэдрин, ловко подхватывая жемчужинку. — Теперь точно уверен, не прогадал Рид с невестой!

— А раньше сомневались? — с обидой спросила я.

— Раньше недоумевал. Но да это